Закат Америки. Уже скоро - Чарльз Капхен

Столь важные изменения региональных интересов происходили следующим образом. Юг поддержал Рузвельта, поскольку по-прежнему оставался оплотом демократической партии и был заинтересован в развитии внешней торговли. В двадцатые годы Юг экспортировал более шестидесяти процентов производимого хлопка. К началу сороковых годов этот показатель упал до двадцати процентов вследствие протекционистской политики тридцатых годов и начавшейся войны(76). Восстановление жизнеспособной экономики в этом регионе зависело не только от победы в войне, но и от создания открытого и стабильного международного порядка, обещанного ООН.

Кроме того, Юг воодушевился идеей военного строительства и сопутствующего последнему сильного федерализма. В южных штатах появились новые военные базы и стала развиваться оборонная промышленность. Да, милитаризм и имперские устремления конца девяностых годов девятнадцатого века и начала двадцатого века были неприемлемы для Юга, но милитаризм и сильное правительство 1940-х годов оказались необходимыми для победы над Германией и Японией. Хотя Юг еще не «созрел» для принятия модели неограниченного международного присутствия, он уже был готов бороться против фашистских режимов, угрожающих миру и мировой экономике. Более того, Рузвельт сознательно не включал в повестку дня вопрос о гражданских правах, чтобы сохранить политическую поддержку южан.

Наиболее значительные региональные изменения произошли в северо-восточных штатах, ставших одним из ведущих мировых торговых и финансовых центров. Экономика этих штатов добилась мировой конкурентоспособности и уже не была заинтересована в протекционистских тарифах. Она стремилась к открытому доступу на внешние рынки и к международной стабильности, способствующей свободному движению капитала. Урбанизация также изменила политический облик электората Севера: приток иммигрантов и рабочей силы с Юга как никогда способствовал укреплению позиций демократической партии. Близость экономических интересов двух регионов и демократическая поддержка дали Рузвельту беспрецедентную возможность создать коалицию между Севером и Югом. Несмотря на политическое и культурное соперничество, оставшееся еще с колониальных времен, несмотря на сильные изоляционистские тенденции, существовавшие в обоих регионах, Север и Юг в конце концов объединились в поддержке нового варианта американского международного присутствия.

В западных и некоторых центральных штатах изменений не произошло. Фермеры Запада продолжали ориентироваться в основном на внутренний рынок и, в отличие от своих южных соседей, меньше зависели от экспорта. Невысокие темпы урбанизации также означали сохранение более традиционных аграрных ценностей, включая либеральные тенденции к изоляционизму и односторонности. Сенатор от штата Северная Дакота Джеральд Най напомнил об озабоченности Джефферсона и Джексона по поводу тирании центра. Он настаивал, что реальная угроза для Америки исходит не от Германии и Японии, а от «посягательств на наш конституционный строй и от нарушения процесса управления со стороны самого правительства»(77). Представитель штата Иллинойс Стивен Дэй был еще больше озабочен посягательством на американский суверенитет и обвинял сторонников участия США в ООН в намерениях «окончательно сдать нашу американскую независимость и возвратить Соединенные Штаты в лоно Британской империи»(78). Однако столь резкое суждение не нашло столь же многочисленных откликов, как во время дебатов вокруг Лиги Наций. А без политической поддержки Севера у Запада не было достаточного влияния, чтобы остановить развивающуюся тенденцию либерального международного присутствия. Последней составляющей плана Рузвельта по обеспечению всестороннего участия Америки в формировании и управлении мировым послевоенным порядком стало умелое регулирование межпартийных отношений. Если Вильсон пренебрежительно относился к республиканцам и Сенату с самого начала, Рузвельт поступил иначе. Он привлек их на свою сторону. В 1940 году он назначил в свой кабинет двух республиканцев – Генри Симеона в качестве министра обороны и Фрэнка Нокса в качестве министра ВМС. В 1942 году администрация пригласила двух сенаторов в секретную консультативную группу, занимающуюся послевоенным планированием. Один из них, Уоррен Остин из Вермонта, был республиканцем.

Для принятия участия в решении вопросов строительства ООН Рузвельт пригласил и побежденного им на выборах 1940 года республиканца Уэнделла Уилки. После бомбардировки японцами Перл-Хар-бора Уилки полностью посвятил себя международным проблемам. Он призвал республиканский национальный комитет принять резолюцию 1942 года, признающую, что «после войны ответственность нации не будет ограничиваться территориальными пределами Соединенных Штатов». «New York Times» поставила ему в заслугу «снятие с республиканской партии клейма изоляционизма»(79). После того как на выборах 1942 года республиканская партия, включая некоторых видных изоляционистов, доказала свою лояльность курсу президента, тот вновь обратился к Уилки, предложив ему отправиться в кругосветное турне для привлечения народов мира к международным проблемам. По возвращении Уилки опубликовал книгу «Единый мир», содержавшую путевые заметки и пропагандистский материал в защиту американского международного присутствия. Она быстро стала бестселлером.

К подобной тактике Рузвельт прибегнул, стремясь ограничить влияние кулуарной политики на ратификацию устава ООН. В апреле 1944 года, когда планы формирования ООН начали приобретать окончательную форму, Сенат по просьбе Холла сформировал «комитет восьми» для консультаций с администрацией. Комитет состоял из четырех демократов, трех республиканцев и одного представителя «прогрессивного движения», и Холл постоянно с ним консультировался, когда американские, британские, русские и китайские дипломаты собрались в Думбартон-Оукс, роскошном имении в Джорджтауне, чтобы договориться о деталях соглашения. А когда в следующем году пришло время формировать делегацию для отправки в Сан-Франциско, Рузвельт настоял, чтобы она включала в себя одинаковое количество конгрессменов от республиканцев и от демократов(80).

Несмотря на то что продолжали звучать голоса изоляционистов, опасавшихся, что Соединенные Штаты подчиняют свою волю «безбожному, бездушному международному Франкенштейну»(81), превращения дебатов вокруг международной роли Америки в выяснение межпартийных отношений удалось избежать. Республиканец Джон Фостер Даллес, будущий госсекретарь при президенте Эйзенхауэре, обращаясь к своему брату Аллену, сокрушался по поводу проигрыша кандидата от республиканцев Рузвельту в 1944 году, но радовался, что «мы преуспели в деле отделения [вопросов о] международной организации от [кулуарной] политики. Думаю, мы получили важный прецедент»(82).

Задача Рузвельта сильно облегчалась благодаря усилиям многих частных организаций, поддержавших среди американской общественности идею либерального международного присутствия. В отличие от Вильсона, который сторонился Лиги по укреплению мира, Рузвельт в полной мере использовал эти источники политической поддержки. По сравнению с двадцатыми и тридцатыми годами этих организаций стало больше; они выступали против войны и ратовали за вступление Соединенных Штатов в систему коллективной безопасности. Среди прочих движений, работавших с администрацией президента над формированием общественного мнения, можно назвать следующие: Совет по внешним отношениям, Ассоциация внешней политики, Комитет по защите Америки и Ассоциация объединенных наций. «Теперь необходимо мобилизовать общественное мнение, – заявил один из лидеров интернационалистского движения в марте 1941 года, – чтобы Америка могла сыграть эффективную роль в сохранении устойчивого мира и на сей раз довести дело до конца»(83).

Предпринимались, конечно, и официальные усилия. В течение шести месяцев после конференции в Думбартон-Оукс официальные лица Госдепартамента произнесли около трехсот речей по всей стране. Кроме того, департамент заказал Альфреду Хичкоку фильм о послевоенной внешней политике и роли ООН. Сценарий к фильму, получившему название «Сторожевая башня завтрашнего дня», был написан Хичкоком совместно с драматургом Беном Хехтом, а озвучен Эдвардом Стеттиниусом, который стал преемником Холла в качестве государственного секретаря в декабре 1944 года. По словам Стеттиниуса, фильм «ярко и в доступной форме рассказывает о международной организации, возглавляющей операцию по укрощению неназванного потенциального агрессора примерно в 1960 году»(84).

Партнерство частных организаций и официальных учреждений оказало сильное влияние на общественное мнение. В мае 1941 года только тридцать семь процентов населения США поддерживали вхождение в международный институт по сохранению послевоенного мира. В следующие четыре года этот показатель неуклонно рос, достигнув пятидесяти двух процентов в 1942 году, семидесяти двух процентов в 1944 и восьмидесяти одного процента в 1945 году(85).