Имя для ведьмы - Надежда Первухина

– Так давайте ей, того, стимулируем развитие данного чувства. Пусть все помнит и стыдится содеянного! Чтоб больше не повторять...

– Сложно это. Ну давай попробуем. Хотя это тоже идет вразрез с принципами этого самого твоего гуманизма.

– Наташенька, ты послушай нас внимательно, – улыбаясь как постригшийся в монахи аллигатор, заговорила баба Катя. – Ты тут не случайно. Злые люди на тебя плохую болезнь наслали, а мы вот сейчас тебя вылечим.

– Кто это – вы? – недоверчиво сощурилась Наташа. – Народные целители?

– Они самые, девонька... Ты рубашечку-то с себя сними, не стыдись, что нагая, окромя нас, тут нет никого, некому подсматривать. Вот так. А теперь возьми яичко правой рукой, смотри не разбей, да и поводи им по всему своему телу... Аккуратней, милая, это очень важная процедура.

Я только и могла, что наблюдать, как Наташа неумело, но старательно ведет куриным яйцом по своим плечам, животу, бедрам... Гадалка была права – это самый важный этап исцеления. Если яйцо разобьется, все пойдет прахом, к Наташе не только не вернется прежняя память, она и вновь обретенного разума лишится. Причем необратимо. Навсегда.

Но все прошло успешно. Гадалка осторожно приняла из рук Наташи яйцо и проговорила над ним: «Меж высоких хлебов затерялося, меж гремучих холмов закаталося, горе-горькое по свету шлялося, да Наталье оно не досталося!» Яйцо вспыхнуло в ее руках и развеялось белым дымом.

– Вот и все, – устало выдохнула баба Катя. – Сеанс окончен. Вика, ты подыщи Наталье какую-нибудь одежонку, не след ей голяком стоять...

– Вика? – Наташа внимательно уставилась на меня. – Почему мне кажется, будто я тебя знаю? Мы знакомы?

– Еще как, – кивнула я, радуясь тому, что все-таки память к Наташе вернулась избирательно.

– Странно... – Наташа оглядывала комнату Баронета, покуда я доставала из предусмотрительно прихваченного с собой баула кое-какие свои одежки. Благо у нас с Наташей размер почти одинаковый. – Вика, скажи, это ты меня сюда привела?

– Честно сказать, тебя доставила сюда милицейская бригада. Вот, примерь. По-моему, это платье тебе подойдет.

Наташа натянула платье, поискала глазами зеркало.

– Тебе идет, – успокоила ее я.

– Да? А по-моему, красный меня слегка полнит... Что?! Вика, ты сказала, что я попала сюда с милицией?!

Ох, елки-палки! И что же я сейчас должна сочинять, чтобы она не потеряла вновь обретенный разум?

– Наташа, видишь ли, тебя обнаружили на вокзале, без сознания, денег и документов. При тебе была только записка с адресом этой квартиры. Ну, тебя сюда и доставили, просто никакую. А мы, я и народный знахарь Катерина Измаиловна, по счастливому стечению обстоятельств, как раз тут занимаемся целительством, траволечением, ароматерапией; вот решили тебя тоже... исцелить заодно...

– Ага, – поддакнула народный знахарь Катерина Измаиловна.

– А разве я... была больна?

– О, ты находилась без сознания, была покрыта сплошными синяками, не реагировала на вопросы и даже, извини, ходила под себя...

– Боже, какой стыд, – залилась краской Наташа. – И вам пришлось со мной возиться... Что же все-таки со мной произошло?

– А ты припомни, поройся в памяти... – ласково посоветовала Катерина Измаиловна. – Кто ты есть, где живешь – это ты помнишь?

– Ну, – неуверенно начала бедная бывшая одержимая. – Зовут меня Наталья. Отчество мое – Андреевна. Фамилия моя – Гниденко. Живу я... Кажется, в Москве. Ой, а это какой город?

Мы сказали.

– Это же так далеко от Москвы, как я сюда попала? – схватилась за голову Наташа. Мы переглянулись.

– Внимание, у пациентки предшоковое состояние! Необходимы адекватные комментарии к происходящим событиям!

– Вик, хоть думай по-русски, а? Давай сочиняй чего-нибуды

– Ну что я сочиню?! Что она моя школьная подруга? Или соседка по общежитию?!

– Что угодно! Глянь, у нее уже глаза на конусе!

– Наташа, – откашлялась я. – Видишь ли, ты приехала ко мне в гости. Мы с тобой знакомы еще со студенческих времен... Только я, к сожалению, опоздала на вокзал из-за того, что трамвай сошел с рельсов (о, что я несу!), а на тебя там напали хулиганы... Но, к счастью, все обошлось...

– Да? – нахмурилась Наташа. – А я-то все думала, откуда я тебя помню... Значит, в институте вместе учились. Ой, какая голова пустая, я даже не помню, кем я работала!

Судя по рассказам твоего бывшего супруга, ты, милочка, вообще не знала, что такое восьмичасовой рабочий день. Придется подкорректировать твои воспоминания.

– Ты работаешь в библиотеке, она неподалеку от твоей московской квартиры находится. Ты замечательный специалист, осооенно по работе с детьми. Маленькие читатели так тебя любят! Ты сама мне об этом всегда рассказывала, я ведь тоже библиотекарь.

– Нет, погоди, пусть я библиотекарь, но как же я тогда попала...

– Куда?

Наташа потерла лоб.

– Смутно помню. Какая-то темная комната... Горят черные свечи, люди в плащах с капюшонами окружают меня... Кричат какие-то непонятные заклинания и меня заставляют кричать... Ах! Это ужасно! Меня там...

Я погладила Наташу по голове.

– Ты попала в лапы одной очень опасной секты, они бы уничтожили тебя, но ты бежала из Москвы ко мне, предварительно позвонив. Они эксплуатировали твое сознание, поэтому у тебя такие трудности с памятью. Но теперь ты в безопасности. Главари секты схвачены, их сейчас судят. Они никому больше не причинят вреда. Только, возможно, тебе придется выступить на судебном процессе, чтобы опознать кое-кого из тех, кто тебя мучил.

Все. Надо прекращать этот балаган. Иначе я сама запутаюсь в том, что набалтываю бедной Наталье. Избирательно память к бывшей одержимой вернулась, вот пусть теперь она возвращается к себе в Москву. Я лучше понаблюдаю за ней. Издалека. В тазике, по методу народной целительницы Катерины Измаиловны.

– Наташа, тебе пора возвращаться домой, – придав своему голосу гипнотическую настойчивость, говорю я. – Ты должна навести порядок в квартире, выйти на работу в библиотеку и больше никогда не связываться ни с какими оккультными сектами...

– Ты права, – соглашается Наташа.

– Вика, что ты несешь? В какую библиотеку она придет на работу?! На нее посмотрят как на идиотку, она же нигде не трудоустроена!

– Не беспокойся, баб Кать. Уж мелкое-то библиотечное ведьмовство мне явно по плечу. Будет Наташа заведующей детским читальным залом в Российской юношеской библиотеке. Это большая честь для женщины с ее прошлым. Я все устрою.

– Ну смотри. Не доводи девку до нового сумасшествия.

На этом исцеление Наташи в общем было завершено. Мы снабдили ее деньгами на дорогу, билетом на поезд до Москвы, на всякий случай выяснили, помнит ли она свой домашний адрес и распорядок дня библиотеки, в которой она предположительно работает... Наташа растерянно благодарила нас:

– Я, вероятно, должна вам...

– Ничего ты нам не должна. Мы действуем исключительно из соображений альтруизма. Ну все, счастливо! Пиши из Москвы, как будут у тебя дела обстоять!

Мы с гадалкой немного постояли на пустынном утреннем перроне, глядя в хвост уходящего поезда.

– Я за ней послежу, – пообещала гадалка.

– Я тоже, на всякий случай.

– Слушай, Вика, я все спросить тебя хотела... Ведь она была твоим заклятым врагом, эта Наталья?

– Была.

– А ты взялась ее исцелять, меня к этом делу подключила... Зачем тебе это надо?

– Зачем? Знаешь, баб Кать, мне часто снятся сны. И я не хочу, чтобы однажды мне приснилась Наташа со взглядом выброшенной на помойку кошки.

Мы помолчали Я наконец-то могла курить, не опасаясь ни окрика мамы, ни взглядов гадалкиных котов... Катерина Измаиловна первой нарушила молчание:

– Как ты думаешь, сможет Наталья выступить свидетелем, если и впрямь пойдет открытый процесс над приспешниками Анастасии?

– Процесс покажет... – задумчиво протянула я. – Слушай, баб Кать, а как ты думаешь, вспомнит ли она, что у нее еще и муж имелся?

Гадалка засмеялась.

– Те чары, что мы творили, возвращая ей разум, попутно возвратили ей и девственность. Так что ни о каком муже она и знать не знает! Можешь быть спокойна на этот счет.

– А я и спокойна. Просто так, поинтересовалась. Пойдем-ка по домам. Отдыхать.

После исцеления Натальи прошел примерно месяц, совсем не богатый на события. Вот разве что пришла коротенькая телеграмма от Баронета: «Следствие ведут знатоки. Не скучайте. Как только, так сразу», помеченная сразу двумя штемпелями – Мюнхена и Москвы. Да еще мама уезжала на неделю в свое Управление, выпрашивать внеочередной отпуск. Отпуск ей дали вместе с полковничьими погонами (не прошел даром ее труд по перекачке теткиных секретных материалов!), и мама вернулась сияющая, полная сил и свободного времени, чтобы заниматься моим, как она выразилась, здоровьем и настроением.