Неуловимая невеста - Валери Кинг

Если бы только она не была так глупа, что настояла на остановке в «Павлине»! Карлтон не хотел этого, он собирался ехать дальше. Но ей необходимо было остановиться и насладиться своей победой, отпраздновав ее в том самом месте, где виконт похоронил все надежды жениться на своей неуловимой невесте.

И вот теперь невеста здесь!

Она яростно стиснула зубы от такого неожиданного поворота событий. Пока не произнесены клятвы перед алтарем, она не может быть совершенно спокойна. Однако чего теперь Джулиан надеется добиться? Карлтон уже согласился жениться на ней, и будучи человеком чести, он не нарушит слова. При этой мысли она вздохнула свободнее.

Нет, она в безопасности. В этом она уверена.

Хотя, без сомнения, брачная ночь будет сильно омрачена тем, что все мысли Стивена будут заняты прощанием с его настоящей любовью.

Положив руку на рукав Карлтона, она подумала, что ей надо попытаться увезти Карлтона из «Павлина» до того, как он увидит Джулиан.

– Знаете, – начала она переливчатым голоском, – я поняла, что совсем не голодна. Не стоит выходить из кареты. Почему бы нам, как вы и предлагали, не поехать дальше, как только нам сменят лошадей?

– Если вы так хотите, моя дорогая, конечно, мы можем ехать, – мягко ответил он.

Миссис Гарстон взглянула на него, отказываясь придавать значение отсутствующе-покорному тону его голоса. Брак по любви – это совсем не то, что об этом говорят. Она уже попробовала однажды и поняла, что когда один женится по любви, другой при этом может быть несчастлив. Нет, Карлтон придет в себя. В конце концов, она намеревается стать ему безупречной женой. Она потрепала его по щеке.

– Вы самый милый человек из живущих на свете, и я счастлива несказанно. Мама будет очень рада, когда мы приедем. Знаете ли вы, что она сама всегда была немножко влюблена в вас?

Он рассмеялся, и она увидела, что несколько жестких линий вокруг его рта и глаз стали мягче, когда он улыбнулся. Она была еще больше обрадована, когда он взял ее руку и обвил вокруг своей.

Нет, все-таки Карлтон будет доволен.

Лошадей уже почти сменили. Шарлотта благодарила Бога, что их карета стояла под некоторым углом, и Карлтон вряд ли мог увидеть старую коляску, на которой приехала его неуловимая невеста. Еще только одна минута – и они уедут.

Но минута тянулась слишком долго, и он заметил-таки старенький экипаж, сказав со смехом:

– Такое не часто увидишь.

– Что такое, мой дорогой?

– Старая коляска, такая же, какая была у моей матушки. В самом деле, эта коляска в точности такая же: тот же черный верх и кузов цвета красного бургундского вина и… – он замолчал. – Это же мой герб! Что за дьявольщина? – воскликнул он полунасмешливо, полуизумленно.

– Стивен, – начала она, вовсе не зная, чем закончит. Она хотела ему сказать, что им все равно пора ехать, но это прозвучало бы совершенно нелепо.

– Подождите, Шарлотта, – нетерпеливо отозвался он, открывая дверцу своего дорожного экипажа. – Не могу представить, чтобы кто-нибудь украл мою карету, но никогда ничего нельзя знать заранее…

Миссис Гарстон последовала за ним.

– Думаю войду в гостиницу и все же закажу чашку чая и немного хлеба, – сказала она, надеясь, что это прозвучит вполне естественно, и повернула к заднему крыльцу гостиницы.

Через несколько секунд она распахнула дверь в гостиную. Разъяренный лорд Редмир много недель назад сидел возле этого окна. Теперь на том же месте сидела его дочь, выглядевшая просто прелестно в зеленом салопе и капоре, оттенявших красоту ее рыжих волос. Очевидно, она ждала прихода Карлтона, потому что сразу повернулась к двери. Как она ненавидела ее в эту минуту!

Она жестко взглянула на девушку, холодно встретив ее взгляд, прежде чем войти в переполненную комнату. Она не обратила внимание на шумное семейство возле дверей и медленно направилась через комнату, готовясь к атаке.

– Как вы посмели! – прошептала она, задержав дыхание. Она стояла спиной к многочисленной семье, а комната была наполнена разнообразным гулом и жужжанием разговоров, и она знала, что из-за шума ее не могли хорошо слышать.

Мисс Редмир просто взглянула на нее, подняв брови.

– Я знаю, что не могу претендовать на него теперь, но я должна поговорить с ним.

– Вы не будете говорить с ним наедине.

– Конечно, нет, – холодно ответила Джулиан.

– Вы больше никогда не увидите его и не будете гоняться за ним столь отвратительным образом.

– Когда он станет вашим мужем, миледи, я и не помыслю о том, чтобы вести себя так гнусно. Сама мысль о преследовании чужого мужа мне в высшей степени отвратительна. Вы даже и представить себе не можете!

Миссис Гарстон вздернула брови и слегка улыбнулась.

– О, у вас, оказывается, есть коготки! Что ж, берегитесь, Джулиан Редмир, ведь мне приходилось драться с кошками куда более опытными, чем вы. Предупреждаю, если вы не сделаете так, как я требую, вы поплатитесь за это на его же глазах.

Увидев, что Джулиан смотрит мимо нее, а на лице ее появляется какое-то по-детски несчастное выражение, она поняла, что вошел Карлтон. Она изобразила на лице удивление и медленно обернулась. Поймав взгляд виконта, она улыбнулась и воскликнула:

– Взгляните только, кого я нашла сидящей в ожидании здесь, в Айлингтоне! Кажется, она забыла что-то сказать вам. Я нахожу просто очаровательным, что она приехала пожелать нам счастья.

Когда Джулиан поднялась с кресла, она взяла ее за руку и сильно ущипнула. После этого она быстро подошла к Карлтону и, взяв его за руку, сильно притянула к себе.

Джулиан не позволила театральным штучкам миссис Гарстон помешать ей. Она ни на секунду не отрывала взгляда от Карлтона, погружаясь в тоску глядящих на нее серых глаз, зная, что эту последнюю встречу она пронесет через многие несчастные годы.

Она почувствовала облегчение, нахлынувшее на нее, когда она поняла, что все-таки у нее будет этот последний разговор с ним, даже если все произойдет при его невесте, следящей за ней и мечущей взглядом кинжалы.

– Я знаю, что не должна была бы приезжать, милорд, – начала она, – но я хотела кое-что сказать вам прежде, чем вы женитесь на миссис Гарстон. Я знаю, что вы должны жениться на ней, и, конечно, я пришла не отговаривать вас от этого брака, я только почувствовала, что должна признаться, что была неправа вчера вечером, отказав вам. Теперь я в этом уверена, потому что… потому что только сегодня утром поняла, почему же я не могла согласиться на ваши настойчивые ухаживания в эти последние несколько недель. Я… я не могу открыть вам всех подробностей, но скажу, что причиной моего нежелания полностью простить вас был страх, что однажды вы и я окажемся такими же несчастными, какими были мои родители весь этот последний год. Я верю вам и всему, что есть хорошего в вашей душе, я совершенно простила вас за ваше необдуманное желание похитить меня, и я не требую ничего. Я только хочу знать, что вы поняли мои слова, что вы простили меня и мою глупость и то, что, огорченная ссорой отца и матери, я не смогла раньше осознать всю силу своей любви к вам и веру в вас.