Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы - Любовь Воронкова

— На этой черёмухе очень много цветов бывает, — тихо сказала Аниска. — Как начнёт отцветать — так с неё и сыплется и сыплется на могилу… Будто летом снежок идёт…

— А ты видела?

— Да.

— Что же, вы часто сюда ходите?

— Я хожу.

— Одна?

— Да.

— А девочки?

— Они не ходят.

— Ну, а почему же ты ходишь?

— Так. Побыть с ними.

— С кем?

— Ну, с ними. Которые здесь лежат.

Светлана поёжилась от страха.

— Ну тебя! Ты мне нарочно, чтобы я боялась! Не буду с тобой ходить, ни за что не буду!

Но Аниска глядела на неё ясными и печальными косыми глазами:

— А чего ты боишься? Мне их очень жалко. Ведь к ним на могилу родные не придут. Кто их знает, где у них родные? А ведь им тоже хочется, чтобы их помнили. Наши-то, деревенские, помнят — могилу каждую весну оправляют. Ну, а всё-таки… К ним ведь и приходить тоже надо!

— Аниса, пойдём отсюда, — прошептала Светлана, — пойдём, я домой хочу!

Аниска поглядела на солнце:

— Что ты! Рано ещё!

— Всё равно пойдём. Только не через овраг — там сыро.

Аниска вывела Светлану на лесную тропочку. Высокие молчаливые ёлки и берёзы стали по сторонам.

— А ты не заблудишься? — опасливо спросила Светлана.

Аниска улыбнулась:

— В своём лесу-то? Да я тут с закрытыми глазами пройду. Вот на этой ёлке дятлово гнездо. Видишь?

— Нет.

— Да вот же!

— Да никакого там гнезда нету! Только дырка в стволе.

— Дырка! — засмеялась Аниска. — Это и есть гнездо. А ты думала, дятлы гнёзда вроде грачиных делают? Тише!.. Летит…

Девочки притихли. Чёрный дятел с малиновым затылком бесшумно юркнул в маленькое круглое дупло.

Прошла минута… другая. Светлана потянула Аниску за платье:

— Пойдём, ну чего стоять-то?

— А может, он вылезет!

— Ну и пусть вылезает. А что интересного?

Аниска с сожалением отошла от ёлки. Хотелось посмотреть, что в дупле. Может, там уже детки есть? А может, ещё только яички лежат…

Девочки молча шли по усыпанной старой хвоей лесной тропинке. Светлана изредка срывала цветок — то душистый жёлтый бубенчик, то крупную незабудку, растущую возле старой колдобины.

— Как чудно… — наконец сказала Аниска. — Вот дятлы яйца кладут белые-белые! Даже блестят. А птицы из них вырастают чёрные… Вот я и думаю — почему?..

Светлана нетерпеливо тряхнула косичками:

— «Думаю-думаю»!.. А тебе не всё равно? Какая тропка длинная, идём-идём, а всё из лесу не выйдем!

— А зачем тебе надо поскорей из лесу выходить? Разве плохо в лесу-то?

— Не плохо… А как-то страшно…

Светлана насупила тонкие бровки и оглянулась по сторонам:

— Всё деревья, деревья… Столпились кругом и ничего из-за них не видно!

— Я все эти деревья давно знаю, — возразила Аниска, — и они меня тоже знают…

Светлана поглядела на неё с удивлением:

— Они тебя знают? Деревья?

Аниска кивнула головой.

— Да, знают. Вот ёлка — видишь? Косматая такая, как медведь. Когда меня в лесу дождик застаёт, так она машет, машет мне потихоньку — иди! Иди укройся! А вон там — берёзка. Вон та, кудрявая. Когда сделается мне скучно-скучно… Ну вот так скучно-скучно сделается! Даже слеза пробивает… Ну, мало ли там почему. Другой раз и сама не знаю… Вот и прибегу сюда, к ней. А она меня встречает такая весёленькая, радуется мне. И мне тогда станет веселее.

Светлана молча ускорила шаг. Хоть бы выйти поскорей из этого леса! И дорога незнакомая, и дом неизвестно где. А подруга и в самом деле у неё чудная, какие-то бредни говорит… А может, она и сама-то дорогу не знает как следует, может, им и не выбраться теперь отсюда?!

Аниска тоже примолкла. С каждым шагом приближался конец её праздника, её радости. Сейчас кончится тропка — и всё кончится. Дома, если матери нет, Лиза нападёт на неё. Убежала, а её с Николькой оставила. А Светлана уйдёт к девчонкам — разве она будет водиться с Аниской!

А может, будет? Целое лето впереди — сколько раз ещё пойдут они по полям и лесам со Светланой! Аниска сводит её к Лощинам — там белые грибы родятся. Покажет кабанью нору. Поведёт на вырубку, в малинник — ни одна девочка не знает это малинное местечко! А шмелиное гнездо, а ёжик, который встречается на овсяной меже, а лосиные следы у ручья… Да мало ли! Они везде будут ходить со Светланой.

— Я тебе когда-нибудь ронжу покажу! — сказала Аниска. — Они у нас в лесу водятся.

— Какую ронжу?

Аниска весело удивилась:

— Не знаешь? Птица такая. Как полетит — будто огонь загорится. Красная вся — и крылья и хвост. Только шапочка чёрная. Отец её сколько раз видел.

— Ну, отец! А ты же не видела. Может, отец тебе нарочно сказал. Такие птицы только в жарких странах бывают!

Аниску снова бросило в жар от гнева. Что же отец будет её обманывать? У них отец не такой, он никогда не обманывает! Он в лесу жил, когда на лесопилке работал, — там и ронжу видел. Только вот как всё это высказать Светлане, чтобы и за отца заступиться и её не обидеть?

— Деревню вижу, — вдруг радостно крикнула Светлана, — нашу избу вижу! Я теперь дорогу знаю, — запела она, — я дорогу знаю и сама!..

И, словно забыв про Аниску, побежала в деревню. У околицы на пруду плескались Верка и Катя.

— Что это вы делаете? — крикнула Светлана.

— Идите к нам! — позвала Катя.

— Светлана, иди к нам! — подхватила Верка. — Мы куклино бельё стираем!

Аниска замедлила шаг. Что же? Так и уйдёт? И не оглянется даже?

Светлана оглянулась. Но глаза у неё были весёлые, прозрачные и совсем далёкие:

— Тебе домой надо, да? Ну иди! Я с ними буду!

А на крыльце уже стояла Лиза с Николькой на руках.

— Ах ты Косуля! Убежит и не спросится! Бери Никольку. Она будет бегать, а я дома сидеть — ишь ты, какую моду взяла! Он мне всю кофточку обмуслякал!

И вечером, когда улеглась в постель, и утром, проснувшись чуть свет, Аниска думала об одном: что бы такое сделать для Светланы?

И вдруг вспомнила: «Ронжа!»

Да! Надо поймать ронжу! Аниска найдёт эту птицу с красными крыльями, поймает её и отдаст Светлане! Вот, наверно, она обрадуется!

«Ага! — скажет тогда Аниска. — Что, нарочно сказал отец? Вот она — ронжа. Уж очень эта птица хитрая, трудно её поймать. А вот я поймала всё-таки. На, это я тебе её принесла!»

Аниска тихонько встала и перелезла через Лизу, которая спала рядом с ней на скрипучей деревянной кровати. Ещё розовое было небо, и солнце, только поднявшись над огородами, в упор глядело в окна.

Мать топила печку. За тонкой щелястой перегородкой потрескивало пламя, брякали чугуны и ухваты.

Аниска оделась и, чтобы не показаться матери на глаза, не пошла через кухню, а раскрыла окошко и выпрыгнула в палисадник.

Ветки цветущей сирени обдали её густым прохладным дождём. Аниска любовно подняла лицо к лиловым цветам. Сколько в них красоты, сколько в них радости! Хоть бы они всё лето цвели и до самой зимы не осыпались.

Из палисадника Аниска скользнула на тропочку и мимо крыльца — на задворки. Но скрыться не успела — на крыльцо вышла мать выплеснуть помои.

— Это куда? — удивилась она. — Это что ж — с утра пораньше с глаз долой? Ишь ты, голубушка! Иди, иди-ка домой. Раз уж встала — помогай. Иди почисти картошки на суп. А потом поросёнку вынесешь.

Аниска с насупленными бровями вошла в избу: «Ну и ладно. После завтрака убегу».

Но после завтрака пришла Катя и сказала:

— Тётка Прасковья, бригадирша, зовёт капусту полоть.

Лиза насторожилась:

— Кого зовёт?

— Всех ребятишек. Все, кто есть, пойдут. Потому что очень заросло.

Лиза сразу скисла:

— Ещё что выдумали! Там весь нос облупится, на жаре-то!

Катя улыбнулась:

— А ты на нос бумажку налепи. Вот и не облупится. Аниска, пойдёшь?

— Я пошла бы. Лиза, с Николькой останешься?

Острые Лизины глаза тревожно забегали: пойти? Не хочется — загоришь очень и руки будут корявые. Остаться? Николька надоест за день!.. Наконец решила: подошла к Аниске и молча взяла Никольку.

Девочки гурьбой побежали к реке. Там, в низинке, широко залегли капустные огороды. По пути Аниска слазила в ольховую чащу и сорвала жёлтый, просвечивающий на солнце бубенчик. Танюшка взглянула на неё и засмеялась:

— Глядите, солома горит!

Все засмеялись. А Светлана стала оглядываться во все стороны:

— Где? Где солома горит?

Танюшка указала на растрепавшиеся Анискины волосы:

— А вот где! Не видишь?

Светлана засмеялась:

— И правда! Похоже!..

Аниска подбежала к Танюшке и мигом взъерошила её чёлку.

— Вот и у тебя солома горит! Вот и у тебя — похоже!

А потом скомкала нежный бубенчик и бросила в кусты. Пусть Светлана сама за цветами лазит!