Подразделение 000 - Сергей Костин

Я выглянул в боковое окошко. Милашка постаралась на славу. Ребята из кино разворачивали походные павильоны, красили стены вокруг окон квартиры, которую нам предстояло открыть и высаживали цветочки для антуража.

Газетчики всех газет и журналов столицы плотным кольцом обступили испуганную старушку и брали у пострадавшей первые интервью.

– Скажите, как вам пришло в голову вызвать спасателей подразделения 000?

– Сколько вы заплатили за вызов?

– В какую сумму вы оцениваете приблизительный ущерб?

– Вы намерены обратиться с иском на спасательную службу в суд?

– Вам известно о том, что спасатели часто наносят честным налогоплательщикам грубые физические увечья?

Я свернул подслушивающую аппаратуру. Слушать про себя разные мерзости не хотелось. Вот и спросил бы меня кто, за что я не люблю журналистов? Всем известно, что денег мы не берем. Наоборот, каждый спасенный нами Объект самостоятельно норовит всунуть в карман. Но от чистого сердца, и без всякого принуждения. Тем более физического.

– Моих не видать? – между мной и боковым стеклом втиснулся второй номер в надежде рассмотреть среди кучи народу соплеменников.

Я многозначительно посмотрел на внутреннюю камеру спецмашины. Вот оно, началось. Что ни говори, а тяга к исторической родине есть даже и у американцев. Милашка многозначительно мигнула в ответ красной лампочкой. Граница на замке.

– Второй номер, а что это у вас за странная спецодежда?

Боб растянулся в улыбке и повернулся на сто восемьдесят градусов, показывая обновку.

– Национальная американская одежда, командир. Джинсы.

– Странная у вас национальная одежда, второй номер, – я скептически осмотрел невзрачный синий материал, – И почему-то вьетнамского производства.

– Это название такое, – совершенно искренне засмеялся Боб, – Фирма Ли.

– Я и говорю, вьетнамское. Вы что, хотите в этом появиться перед широкой аудиторией всей нашей необъятной родины? Перед миллионами и миллионами русских граждан? Что скажут честные налогоплательщики, увидев на вас эти страшные штаны, да еще с непонятно расположенными на, простите, попе, карманами? Вы бы еще их наизнанку вывернули, товарищ второй номер.

– Национальная…., – попробовал вступить в пререкание с командиром второй номер.

– Немедленно переодеться, второй номер. За индюками присматривать, да гоняться по прериям за коренным взбунтовавшимся населением вы можете хоть голышом. Но я не позволю оскорблять, простите еще раз за выражение, честные взоры честных русских налогоплательщиков разными там, как вы их назвали?

– Джинсами, – глаза Боба налились грустью, тоской и слезами.

– Джинсами, – хмыкнул я, – Слово-то какое. Исковерканное. Идите, второй номер, переоденьтесь. Разрешаю вам надеть национальную одежду русского населения. Портки на веревках и с прорехой вместо вашей глупой железной молнии.

Пока американец, сдерживая готовый сорваться с губ национальный стон, переодевался в штатную униформу, я решил привести в себя в порядок. Засунул голову в компактную парикмахерскую и попросил Милашку подстричь, побрить и подушить моим любимым одеколоном «Шипр – четыре в одном». Удаляет перхоть, убивает кариес, сглаживает рано проступившую седину и устраняет неприятные запахи от всех рядом стоящих. Специальная разработка для спасателей.

– Командор! – прервала умная спецмашина командирский туалет, – Американцы, недовольные пленением ребят из Голливудмультфильма выразили ноту протеста и послали к нашим границам три вооруженных ядерожабля.

– Вот…, – рифма так и просилась высказаться, но я сдержался, – Откуда у американцев ядерожабли?

– Купили на те брюлики, вырученные нами от продажи покрышек населению, – напомнила Милашка, – Сами же приказали.

Так вот куда идет гуманитарная помощь! Нет, чтобы детишек на мустангах покатать, так они вооружаться надумали!

– Милашка. Будь добра, соедини с Министром Воздушного флота. Алло, Министр? Сергеев это. И тебя…. Ага. И твою…. Угу. И твоих. Да. Я вот по какому делу. Дошли до меня слухи, что к нам агрессор приближается? Они, кто ж еще! Ха-ха-ха! Самому смешно. Не говори. У меня тут американец тоскует. Да знаешь ты его. На Новый Год со мной был. Снегурочкой. Боюсь, сманят обратно на историческую родину. И я говорю. Не бывать этому. Ты попроси свояка, он же у тебя в Погодном центре сидит, пусть организует пассат какой-нибудь. Или муссон. Я в этом не разбираюсь. Главное, чтобы часа четыре эти ядерожабли нам настроение не портили. И тебя. И твою. И твоих.

В обязанности спасателей входит не только спасение честных налогоплательщиков, но также и удержание шаткого мира на отдельно взятых кусках границы.

– Вот, теперь совсем другое дело! – воскликнул я, оглядев переодевшегося американца с ног до головы. Стандартный желтенький комбинезон связь-картуз для работы в подъездах, ботинки-липучки повышенной проходимости, – Медальки еще надень и будет самый порядок. Журналисты тебя как конфетку оближут.

Повеселевший янкель полез в личный сейф за медалями, а я переключился на внутреннюю связь:

– Мыша, гаркни посильней по наружным динамикам. А то эти борзописцы на нас никакого внимания не обращают. Приезжаешь тут, понимаешь, по срочному вызову, стоишь полчаса, а на тебя ни один подлец глаз не повернет.

Милашка с удовольствием выполнила мою просьбу. По всему местному микрорайону пронесся низкий гул гудка. Новое приобретение Милашки. Махнулась не глядя с каким-то заводом. Они нам гудок заводской, мы им три килограмма обогащенного сахарозаменителя.

– Ишь как засуетились, – с удовольствием отметила гордая спецмашина подразделения 000, – Командор, а за чей счет они полопавшиеся ядероюпитеры списывать будут?

– Не наше это дело. Ты лучше за третьим номером приглядывай. Нам ночью еще работать надо. Пару рисунков заковыристых на полях озимых изобразить. Так что пусть выспится хорошенько. Второй номер! Вы готовы?

Американец похлопал по груди, на котрй позвякивало дюжина малентких и невхрачных медалек. Большинство юбилейных «Один месяц Службы», «Два месяца Службы» И так далее.

– Тогда следуйте за мной к выходу.

С трудом оторвав тело от водительсткого сидения, сгибаясь под тяжестью нескольких сотен орденов, медалей, почетных лент, с торчащими из карманов золотыми статуэтками Оскаров, Ник, пальмавых ветвей, держась за поручни, я побрел к парадному люку. Слава, она хоть и приятная штука, но больно тяжелая.

– Милашка, свяжись с депутатским корпусом. Пусть они на внеочередном своем заседании срочно рассмотрят вопрос о том, чтобы все ордена и медали изготавливались впредь из легких сплавов. Если кто будет против, напомни, что не за горами весна, и копать огороды кое-кому придется самостоятельно, не надеясь на помощь нашего тракторного парка.

Мы спустились по парадному эскалатору под свет прожекторов, звуки марша и взрывы аплодисментов. Последние звучали из наружных динамиков Милашки.

Какой-то любитель, явно из районной газеты, навел на нас допотопную камеру и блеснул вспышкой. Я даже улыбнуться не успел. А Боб манерно прикрылся рукой и сказал:

– Без комментариев.

Правда, его никто ни о чем и не спрашивал.

Вежливо попросив присутствующих освободить место вокруг потерпевшей, мы довольно культурно упросили слишком настырных не мешать работе подразделения и только после этого приступили к допросу, то есть я хотел сказать, опросу пострадавшей. Специально для тождественности американец сбегал к Милашке и притащил стол и кресло. Стол оказался хирургическим, а кресло гинекологическим. Но, как говорит наш любимый Директор, что имеем, тем и пользуемся.

Усадив Объект на кресло, я сам взгромоздился на стол, предварительно очистив его рукавом от засохшей красной краски. Раскрыл дежурный ноутбук и задал первый вопрос:

– Застрахованы ли вы от несчастных случаев?

Объект в лице коренной жительницы столицы свято верил в Русстрах. А зря. Потому как Русстрах страхует от всех несчастных случаев, но только не от работы спасателей подразделения 000. Да и то, если страхователь прожил в России не менее пятидесяти лет. Если у него нет родственников в Эстонии. И если не имеет ничего против двусмысленного наименования страхующей организации.

– Вопрос номер два. Магнитные ключи от квартиры оставлены вами преднамеренно, специально, со злым умыслом, принципиально, по религиозным убеждениям, в знак протеста против правящего кабинета, или по другой какой причине. Нужное выделить.

Объект долго не мог разобраться в своих собственных мыслях и придти к окончательному выводу. Пришлось оставить данный вопрос без соответствующей отметки.

Пока Объект приходил в себя, второй номер, тщательно маскируясь от вездесущих репортеров, пробрался к дверным шлюзам квартиры и запустил в ключевую щель Разведчика. Разведчик – специально разработанная для подразделения 000 модель биоробота с дистанционным управлением в виде улитки. Практически все параметры взяты с оригинальной модели, которая хранится в музее восковых животных. На рожках передающие камеры, на животе гусеницы, вместо раковины несколько грамм взрывчатого вещества. А так, на всякий случай.