Мамба в СССР. Черный курсант - Алексей Птица
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В военном училище в СССР. Нас там учили самоходно-артиллерийскими установками управлять, а это почти тот же танк.
— Да, у нас таких нет. Ну, иди, принимай командование.
Выполнив воинское приветствие, я пригнулся и вышел из палатки прямо под лучи яркого солнца. Отлично, первый шаг к военной «карьере» сделан! Теперь нужно развивать и углублять, обрастая нужными связями и преимуществами перед другими. Я уже во многом разобрался, но не стоит останавливаться на достигнутом. Африка большая, есть и где развернуться, и с кем повоевать, а воевать я люблю. Это не я такой, это жизнь такая…
О том, что я пристрелил лейтенанта Сахама, никто не узнал. Ну, или сделали вид. Наверняка кто-то проболтался. Однако руководство, соотнеся эту информацию с рассказами обречённых лейтенантом на явную смерть солдат, просто решило не раздувать. Да и те, кто рассказал о казни, вряд ли говорили с осуждением. Вместе в бой шли, вместе выжили, и не в последнюю очередь благодаря мне же. Перебрав это в памяти, я пошёл знакомиться со своим новым личным составом. Меня коротко представили, я тоже рассказал о себе немного, и понеслись военные будни.
Как мы ни старались, операция «Красная звезда» всё же потерпела поражение и, потеряв двадцать тысяч человек только убитыми, мы отступили. Пока я воевал, наступил 1983 год, и через пару месяцев мне присвоили внеочередное звание капитана. А войне не видно было ни конца, ни края. Требовалось завязывать с этим делом… Но грянул очередной бой.
— Капитан Бинго, ваш дивизион прикомандировывается к пехотной бригаде полковника Абама Нору, — известил меня мой начальник подполковник Абрахам Неру.
— Есть! — откликнулся я. — Какова цель присоединения?
— Повстанцы снова наступают, и командование решило собрать силы для контратаки. Твой дивизион поможет атаковать бригаде. Тебя ценят, зная, что твой дивизион не подведёт. Со времён неудачного отступления о тебе ходят легенды. Ходят слухи, ты даже умеешь общаться с духами Африки?!
— Могу, — на полном серьёзе ответил я.
— И почему я не удивлён? А ещё говорят, ты умеешь делать какие-то чудодейственные зелья, от которых раненые солдаты и офицеры буквально возвращаются из страны мёртвых.
Я промолчал. Действительно пару раз такое имело место, и я как-то даже делился ими с врачами походного госпиталя. Не одних ведь солдат убивают, подчас и большим начальникам прилетает. Так что число побратимов у меня резко увеличилось, но об этом мало кто знал.
Всё, в общем-то, шло своим чередом. Жаль, общаться с Фарахом выходило лишь через почтовых курьеров. У него дела шли всё лучше и лучше, да и я, бывало, меж делом собирал травы по округе, словно какая-то бабка.
Не дождавшись моего ответа, Неру продолжил.
— Если будут успехи, то готовься командовать артиллерийским полком. Вон у тебя даже награда имеется «За храбрость», а можешь получить ещё и медаль «За выдающуюся храбрость».
Я кивнул и изобразил восторг на своём лице. Правда, на фоне сопроводившей его слова мысли: «Служи, дурачок, получишь значок!» как-то кривенько получилось. Да и награды здесь, в Африке (пусть и заслуженные), всего лишь побрякушки, ценности не имеющие. Да и вообще, награды — очень условное понятие. Сегодня ты ими гордишься, а завтра твои внуки продадут их какому-нибудь барыге за пять рублей.
— Всегда готов! Постараюсь оправдать ваше доверие.
Вернувшись к дивизиону, я построил его и кратко изложил суть полученной задачи. Затем сходил в штаб бригады, порешал все вопросы взаимодействия и вернулся к своим солдатам. Через два дня, подцепив орудия к тягачам, мой дивизион поехал в составе боевых порядков пехотной бригады.
И вновь: эх, дороги… пыль да туман; холода… Нет, не соответствует: жара тут в основном, хотя по ночам и прохладно бывает. Короче: снова тряская железная кабина, раскалённая от солнца, плоские шутки языкастого амхарца-водителя, и чёткое понимание того, что в эфиопской армии мне уже больше делать нечего.
Африка вся пылала и просто требовала моего вмешательства, и не в качестве статиста, а гораздо серьёзнее. Ну, а пока… пока мы добрались до места назначения.
Войска разворачивались на позициях, усиливая расположение на передовой тех, кто стоял здесь до нас. Дивизион, состоящий из двух батарей, зарывался в землю. Обычно эфиопы этим пренебрегали, но у меня это не прокатывало. Сначала окоп, и лишь затем умываться, жрать и спать.
Рано утром, спозаранку
Мы огонь вели по танкам.
Дал им прикурить огня!
Больше нет их не х…, — мысленно пропел я на мотив русской частушки, наблюдая за тем, как готовятся к атаке эфиопские войска. Получив целеуказания от офицера связи, я приготовился стрелять.
— Огонь! — дал я отмашку. — Огонь!
— Огонь! — подхватили на позициях.
Громыхнуло, и раскалённые болванки снарядов помчались к своей цели. Обе батареи окутались дымом выстрелов, остро запахло пироксилином и ещё какой-то не известной мне химической дрянью.
Приложив к глазам бинокль, я отслеживал попадания в цель. Битва разгоралась, и уж не знаю по какой причине, но повстанцы сражались намного лучше, чем эфиопы. Вскоре нас обнаружили, и вражеская батарея решила накрыть мои позиции своим огнём. Мы, собственно, тоже. Пришлось ввязаться в контрбатарейную борьбу, спеша уничтожить противника раньше, чем он нас.
— Огонь! Огонь! Огонь!
Выстрелы, грохот разрывов, недалёкие прилёты, постоянное отслеживание противника по вспышкам выстрелов. Кажется, мы накрыли одну из батарей, однако через мгновение накрыло и нас. Земля вздыбилась под ногами, меня приподняло и отшвырнуло воздушной волной в сторону.
— Хех, — вырвалось из лёгких от удара о землю, в глазах помутилось, и я вырубился.
«Мамба! Сколько можно тебя выручать? Тебя чуть не убило сейчас. Ты давай там поаккуратнее! А то мало ли, я не поспею. Мы в ответе за тех, кого приручили», — образ Ящера поблек, а я очнулся.
Бой продолжался. Мой командный пункт и первую батарею тоже накрыло. Зато вторая, не переставая, палила по врагу, войдя в раж от ярости и злости. Из носа обильно текла кровь, я почти ничего не слышал, в глазах двоилось и троилось. Приподнявшись, сделал шаг, чтобы запутаться в собственных ногах и рухнуть без сил на землю.
—
