Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому что ты выстроил из нее нечто большее, – сказала Лиша. – В Лощине это понимают. Когда ты вернешься, ее не отнимут никакими указами из Энджирса, даже если осмелятся на попытку.
– Да, такое возможно, – кивнул Тамос. – Если бы я хотел воевать с братом больше, чем с красийцами. Но кто-то должен изменить ход вещей. Если красийцы возьмут Лактон, то захват всего, что южнее Рубежной реки, – вопрос времени. Кто вмешается, если не я? Твой драгоценный Арлен Тюк исчез.
Слышать это было горько, но Лиша оставила упрек без внимания.
– Тогда возьми меня с собой.
– Не глупи, – сказал Тамос. – Это недели пути через вражескую территорию, а ты на пяти лунах беременности.
– Мне хватило сил противостоять своре убийц-подземников, – напомнила Лиша. – Думаешь, я оплошаю перед красийцами?
– Красийцы сражаются днем. Разве хора защитят тебя от копий и стрел при свете солнца?
Лиша знала, что он прав, но все равно было тошно.
– Они используют тебя. Оба, Арейн и Райнбек. Ты пешка в их политических играх.
– А чем занимаешься ты, Лиша? – парировал Тамос. – Устраивая представление из нашей связи, ты понимала, как это будет выглядеть. Ты использовала меня, чтобы скрыть собственную неосторожность.
– Я знаю, – ответила Лиша. – Я отчаянно сожалею…
– А теперь я стою перед выбором, – перебил ее граф. – Либо жениться на тебе и ждать неизбежного позора, либо отвернуться от единственной в жизни женщины, которую я любил. – Он отстранился. – Наверно, лучше мне умереть.
Развернувшись, он оставил ее в саду одну, и ей показалось, что у нее вырвали сердце.
Секунду Лиша стояла, застыв от боли и потрясения. Но только секунду. Затем она подобрала юбки и сбросила туфли.
– Тамос! – позвала она и, жертвуя достоинством, побежала следом.
Нельзя, чтобы все этим кончилось. Она не допустит. Она вплотную приблизилась к цели. Он был у нее в руках. Он был в ней. Если им суждено расстаться, то – с поцелуем, и Тамос должен знать, что она его любит.
Должно быть, Тамос шел быстро или избрал другой путь из сада. Лиша достигла входа во дворец, но не нашла любимого в коридоре. Она устремилась мимо герцогских статуй к его покоям. Ему придется вернуться туда, чтобы закончить приготовления к отъезду.
Впереди, из того самого алькова, который они с Тамосом избрали для свидания, донесся звук. Может быть, Тамос спрятался там от нее? Или укрылся в безопасной тени, чтобы выпустить пар?
Есть вещи, не предназначенные для тьмы. Иногда нужен свет. Лиша достала из бархатного поясного мешочка меченый камень и пробежалась пальцами по меткам, активируя. Нишу залил яркий меточный свет, подобно солнцу изгнавший тени.
Но там затаился не Тамос. Почти в той же позе, в какой предавались утехам они с графом, в алькове обнаружились принцесса Лорейн и лорд Самент. Лорд дважды двинул тазом, прежде чем заметил свет. Он отпрянул и споткнулся, пытаясь натянуть спущенные до колен бриджи.
Лишу бросило в жар. Она убавила освещение и отвела глаза:
– Простите, я обозналась.
– «Простите» не «простите», а вы нас увидели. – Лорейн было проще привести себя в порядок – ее платье опустилось само, когда она выпрямилось. – Принцесса угрожающе надвинулась на Лишу. – Вопрос в том, как нам теперь поступить?
– Вы не сговорены с Райнбеком. От вас нельзя требовать верности женатому мужчине. – Лиша взглянула на Самента, который снова стал сама утонченность. – Я слышала, что Юкор расторг ваш брак, но – не с лордом Саментом.
– Самент – мой друг, – ответил ей лорд, – и одолжил мне свое имя для поездки на юг. В Энджирсе нас не знают в лицо. – Он взял Лорейн за руку. – Разведен или нет, я не мог отправить жену одну к враждебному двору.
– Мой отец может разорвать бумагу, но не в силах отменить наши обеты, – сказала Лорейн. – Я выйду за Райнбека, если этого потребуют соображения политики, но он никогда не станет мне мужем. – Она посмотрела на Самента. – Даже если мой муж, во исполнение своего ночного желания, погибнет во время этой дурацкой поездки в Лактон.
– Я должен ехать, – возразил Самент. – Если нам удастся освободить Лактон, тебе, возможно, не придется выходить за Райнбека. Если нет, я лучше умру, чем это увижу.
Лорейн недоверчиво взглянула на Лишу:
– Полагаю, вам этого не понять, госпожа. Доло́жите герцогине?
Не обращая внимания на ошеломленный вид принцессы, Лиша привлекла ее к себе и обняла:
– Я понимаю вас лучше, чем вы думаете. Даю слово травницы, что буду молчать, пока вы не выйдете за Райнбека. – Она взглянула на Самента. – Если это случится, вы вернетесь в Милн и останетесь там, пока не родится наследник, чтобы не возникло никаких сомнений.
Самент скрипнул зубами, но коротко кивнул.
– После чего, – сказала Лиша, – ваши дела перестанут меня касаться.
С этими словами она покинула их и вернулась в бальный зал, где пробыла ровно столько, сколько понадобилось, чтобы увериться: Тамоса там нет. Без туфель ей казалось, что все стали выше, но у нее пропало желание танцевать. Подав знак Уонде, она удалилась в свои покои.
Там Лиша села за стол и взяла лист драгоценной цветочной бумаги, которую изготовила в отцовской лавке. Запас почти иссяк, и у нее, очевидно, так и не будет времени сделать еще.
Но для чего нужна особая бумага, если не высказать на ней возлюбленному всего, что осталось недоговоренным?
Она промучилась ночь, а после отправила Уонду проследить, чтобы граф не уехал без письма.
Все ждали, что после танца Гаред уделит внимание каждой дебютантке, но между песнями он неизменно подзывал Рожера и ни с кем не оставался наедине. Его неуклонно всякий раз сносило в сторону Розаль, и он увлекал за собой не умолкавших ни на секунду претенденток. Вскоре дочь красильщика окружили юные особы, единые в стремлении ее сокрушить.
– Что смыслит дочь красильщика в управлении баронством? – подивилась Карин.
– Прошу вас, миледи, – улыбнулась Розаль. – Просветите нас. Ваш отец, например, вогнал Ривербридж в такие долги, что пришлось удвоить пошлину за проезд по мосту. Купцы закладывают стоимость проезда в цены на товары, и люди вроде моего отца платят за материалы больше, и все это в итоге сказывается на крестьянстве. Как бы решили эту проблему вы?
– Такими делами лучше заниматься мужчинам, – сказала Динни, когда Карин не нашлась с ответом. – Как выразилась поэтесса Нихоль Грейстоун:
Создатель изрек:
