Энциклопедический словарь (Р) - Ф. Брокгауз

5) Влияние роста Рима на экономический быт его. Р. историки изображали первых римлян пастухами и бродягами, но история с самого начала знает римлян лишь как оседлых крестьян. Римлянин, как патриций, так и плебей, представляет собой тип крестьянина, цепкого и жадного до земли: типический герой древнего Рима – Цинциннат, взятый с плуга диктатор. Поэтому земельный вопрос представляет собой основу Р. истории: из-за земли римляне воюют с соседями, на приобретенную землю они выводят все новые и новые поселения; из-за земли волнуется форум; аграрный закон – больное место республиканского Рима, наука землемера (agrimeusor) – национальная его наука. Одной из важнейших и прочих заслуг Нибура было выяснение вопроса об ager pablicus и об аграрных законах. Если социалисты XVIII в. (Babeuf) щеголяли именем Гракха, то потому, что видели в аграрных законах римлян средство борьбы против частной поземельной собственности. Лишь благодаря выяснению понятия «общественного поля» история поземельных отношений и законов получила правильное освещение. Нибур нашел ager publicus в области Дитмаршен (в Голштинии), где историк провел свое детство; позднейшие исследования указали его существование почти везде. Ager publicus называлась у римлян государственная земля, в противоположность той, которая находилась в частной собственности. Р. государство пользовалось своей землей трояким способом: оно отдавало ее участки с торгов под пастбища, или выделяло из нее небольшие наделы гражданам (первоначально 2 югера – полдесятины) в частную собственность (assignatio), или, наконец, предоставляло гражданам занимать отдельные участки (occupatio), для бессрочного пользования ими. Такие займища могли переходить по наследству или продаваться, на них могли производиться насаждения и постройки, но они не поступали в квиритскую собственность и отличались от нее юридически термином possessio. Благодаря наделам общественной землей, колонии выводились в существовавшие уже раньше города, постоянно росло число Р. граждан и крепнул Рим; но землевладение подкапывалось в Риме с древнейших времен, как и в Греции, опасным бедствием – задолженностью. Долговое право было у древних римлян, как и у других народов, крайне сурово; обеспечением кредитора служила личность должника и нередко его семьи. О громадном значении долговых обязательств в древнем Риме мы можем судить не с помощью историков, которые пользовались им для изображения драматических сцен, а на основании законов XII таблиц, самые пространные и архаические отрывки из которых определяют судьбу несостоятельного должника. По приговору судьи кредитор уводит его к себе в дом; закон точно определяет вес цепи, которая может быть на него надета, количество пищи, которое должно быть ему выдаваемо; устанавливает сроки, когда он должен быть выведен на форум, на случай если родственники или клиенты захотят его выкупить; наконец, дает кредитору право продать его в рабство, но не иначе, как за Тибр, т. е. в страну этрусков, а не на римской земле и не в стране дружественных латинян. Предусматривая случай спора между несколькими кредиторами, закон решает его буквально в тех же суровых, символических формулах, как и скандинавское право: освобождается от ответственности тот кредитор, который отрубит от тела должника более или менее следуемой ему части (Si plus ve minus ve secuerit se (sine) fraude esto). Долговые обязательства, впрочем, не всегда разрешались указанной расправой, а приводили и к установлению продолжительных отношений между кредитором и должником (вроде кабалы).

Отношения эти нам мало известны, ибо были запрещены уже законом Петилия, в 326 г. до Р. Хр. Долги продолжали, однако, тяготеть над римскими землевладельцами, что видно из часто упоминаемых мер против ростовщиков, за нарушение законов о росте; так на пени, взысканный с ростовщиков был сооружен эдилом Кн. Флавием бронзовый храмик Конкордии на форуме, с обозначением времени сооружения – «204 г. по освящении храма Юпитера Капитолийского» (древнейшее известное нам упоминание этой эры). Помимо долгов, Р. мелкое землевладение страдало от рабства, вытеснявшего свободный труд. В древнейшем Р. число рабов было, повидимому, очень ограничено, как можно заключить из названий рабов – Quintipar, Marcipar, т. е. puer (малый) Квинта или Марка. Но по мере того, как римские воины стали захватывать области варваров вне Италии, рабы подешевели и стали чаще появляться на рынке, вследствие чего крупные землевладельцы перестали давать мелкому соседу работу на своей земле. Традиционная история относит закон, определявший количественное отношение подневольных и свободных работников, к 367 г. до Р. X. Умножившись в Риме, рабы не только стали отбивать заработки у Р. крестьян, но, входя путем освобождения своими господами в число Р. граждан, существенно изменяли состав и характер Р. народа. Уже в 312 г. до Р. Хр. вопрос о размещении вольноотпущенников по всем трибам или только по 4 городским волнует Рим. В то самое время когда Р. легионы доставляют Риму господство над миром, в сердце Рима покоренные рабы приобретают все более и более влияния на его судьбу. Ничто так не содействовало извращению римского демоса, как легкость освобождения и получения рабами права Р. гражданства. Уже разрушитель Карфагена, Сципион Эмилиан, счел себя в праве презрительно попрекнуть толпу на форуме тем, что он еще недавно привез ее в Рим в цепях.

Но римские войны еще более непосредственным способом подрывали ядро Р. народа – крестьянство; принимая все большие размеры, удаляясь от Рима и становясь все продолжительнее, войны надолго отрывали солдата от его земли. Ливий, в одном из своих драматических рассказов, выводит на сцену центуриона Сп. Лигустина, владельца участка земли в один югер, проведшего 22 года на военной службе вдали от унаследованного поля. Впрочем, известное равновесие между убылью от войны и приростом оседлого крестьянского населения поддерживалось до тех пор, пока римляне имели возможность производить наделы в Северной Италии. Когда, к половине II-го века, запас свободной общественной земли истощился, обезземеление римских граждан пошло еще быстрее. К этому времени относится перемена в сельском хозяйстве римлян, имевшая роковое значение для мелкого землевладения. Вследствие расширения, под Р. властью, торговых сношений на Средиземном море в Италию стал массами привозиться хлеб не только из Сицилии, но из Нумидии и Египта; эта конкуренция убила земледелие в Италии и заставила землевладельцев запустить пашню и завести скот. Мы знаем об этой перемене со слов Катона, который был отличным хозяином и на вопрос, какой самый выгодный способ хозяйства? ответил – bene pascere (хорошее скотоводство); а затем? плохое скотоводство; а затем? хлебопашество (arare). Прежде всего должны были пострадать крестьяне, не находившие заработка у помещиков и не имевшие возможности, по незначительности участков, перейти к скотоводству. Им пришлось продавать свои наделы – и в этом нужно искать источник тех латифундий, о которых сказал Плиний, что они погубили Италию. По мере того, как ядро Р. народа – земледельческий класс – редеет, развивается торговая деятельность римлян. Древний Рим знал лишь громоздкую медную монету и только со времени объединения Италии и подчинения греческих торговых городов на юге полуострова стал чеканить серебряную монету. Развитие торговли привело к накоплению капиталов, что выразилось в изменении смысла слова equites. Всадниками прежде назывались служившие на собственном коне наиболее достаточные граждане; во втором веке это слово обозначает класс капиталистов, занимающихся торговлей и откупами в провинциях, в отличие от сенатской аристократии, которой закон Клавдия 219 г. до Р. Хр. воспретил торговать от своего имени и держать корабли, за исключением лишь каботажных судов для перевозки в столицу продуктов собственного хозяйства.

6) Влияние роста Р. владычества на культуру и общественный дух римлян. Одновременно с экономическим переворотом в Риме совершался еще более важный культурный и нравственный переворот. Быстрый рост Рима непосредственно и без переходов поставил лицом к лицу простоту и грубость римлян с эллинской образованностью и утонченной роскошью Востока. В области религии римляне давно уже находились под влиянием южно-италийских греков; теперь в Рим стали проникать божества Востока. Еще до второй пунической войны консулу Эмилию Павлу пришлось, по распоряжению сената, собственноручно приступить к разрушению храмов Изиды и Сераписа, так как никто не решался взломать их двери. Сенат запретил, под страхом смертной казни, тайный культ Вакха, и за нарушение этого запрещения от руки палача в Италии погибли сотни людей – особенно много женщин, участвовавших в ночных вакханалиях. Новый пантеон отодвинул на задний план первобытных Р. богов, которыми держалось древнеримское благочестие. Вместе с вост. богами и суевериями явилось в Риме учение, одинаково подрывавшее веру как в старых, так и в новых богов: сочинение Евгемера, объяснявшего богов и героев плоским рационализмом, было одной из первых книг, переведенных на латинский яз. В то же время заимствованные у греков сценические представления выставляли на посмеяние проделки богов, заимствованные из наивных мифов.