Листая жизни страницы - Василий Иванович Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1957 году ректором Белгосуниверситета стал московский ученый-физик Антон Никифорович Севченко. В первые же дни он пришел ко мне и рассказал о том, что для организации учебного процесса катастрофически не хватает площадей. Не дожидаясь от меня ответа, безапеляционно заявил:
- Главный корпус университета необходимо построить на площади Ленина, напротив Дома Правительства. Недопустимо, чтобы ведущий вуз страны размещался где-то на задворках!
- Антон Никифорович, но здесь же свободен лишь небольшой пятачок земли. К тому же запланировано строительство путепровода через железную дорогу, а значит, будет активное движение автотранспорта, шум, загазованность. Насколько я понимаю, университету предстоит расширяться и в дальнейшем, его проблему нужно решать в комплексе. Я уже думал об этом. Давайте совершим небольшую экскурсию!
Севченко недовольно поморщился, но проехать со мной согласился.
Мы приехали на окраину города, к тому месту, где располагается нынешняя Национальная библиотека.
- Вы что, в самом деле предлагаете мне перенести университет в эту глухомань? - удивился Севченко.
- Ну какая же это глухомань, Антон Никифорович! Пройдет совсем немного времени, и здесь будет центр города. Зато посмотрите, какие замечательные места! И как просторно! Можно без труда разместить университетский городок со всей его инфраструктурой: учебной и производственной базой, опытным хозяйством, комплексом спортивных сооружений. Если хотите, в близлежащем лесу построим для преподавателей и студентов базу отдыха.
Удивление на лице Севченко постепенно сменилось полупрезрительной улыбкой.
- Вы просто не понимаете, о чем говорите. Главный вуз республики не может быть на окраине города! Ваши разглагольствования о будущем города - это, простите, не более чем бредовые фантазии. Вы бы рассказали о том, что здесь будет в XXI веке!
Произнеся эту тираду, Севченко повернулся ко мне спиной и пошел к автомобилю, всем своим видом показывая, что дальнейшая дискуссия бессмысленна.
Посыпались звонки из Совмина, ЦК:
- Надо удовлетворить просьбу Севченко!
К моим словам о том, что построив главный корпус БГУ на площади Ленина, мы и проблему не решим, и испортим ее архитектурный облик, никто не прислушивался. Тогда я позвал Мацкевича, рассказал ему о сложившейся ситуации и попросил:
- Лев Петрович, мои доводы на Севченко и его покровителей не действуют. Очевидно, считают их неубедительными. Рассмотрите этот вопрос на заседании Архитектурного совета города и примите квалифицированное, обоснованное градостроительной политикой решение. Горисполком примет его для себя как закон.
Архитектурный совет был единодушен: строить главный корпус университета на площади Ленина нецелесообразно и неразумно. Узнав об этом, Король побежал и доложил Киселеву.
Тихон Яковлевич Киселев лишь несколько месяцев назад обосновался в Совете Министров, заняв место К. Т. Мазурова (который после отъезда Патоличева в Москву был избран Первым секретарем ЦК КПБ), и не успел еще насладиться властью. Был он человеком не простым, своеобразным. В отличие от интеллектуала Мазурова, интересовался лишь тем, что касалось его непосредственной деятельности. Свое мнение ценил превыше всего и менял его лишь тогда, когда оно кардинально расходилось с точкой зрения вышестоящих руководителей. Выслушивать доводы других не умел, считая это пустой тратой времени. И, что огорчало больше всего, никогда не прощал нанесенной ему обиды.
Так получилось, что я впал к нему в немилость чуть ли не с первых дней. И по весьма банальной причине. После назначения Киселева Председателем Совета Министров БССР, его теща - директор небольшого провинциального кирпичного заводика, очевидно, решила, что отныне ей негоже жить нигде, кроме столицы. Киселев попросил меня подыскать ей подходящее жилье. Двухкомнатная квартира в новом доме, в районе нынешней площади Якуба Коласа показалась амбициозной даме оскорбительной. Во-первых, небольшая по площади, всего лишь 36 квадратных метров. Во-вторых, не в самом центре города, а за трамвайными путями! Пожаловалась зятю. Киселев вмешиваться не стал. Но запомнил навсегда.
Не знаю, насколько красочно описал Король экскурсию, которую я провел для Севченко, но, позвонив мне, Киселев буквально пылал гневом:
- Что ты самоуправничаешь? Возомнил себя, понимаешь, хозяином города! Главный корпус университета будет строиться на площади Ленина. Постановление Совета Министров получишь в ближайшие дни.
- Но это противоречит…
Киселев прервал меня на полуслове:
- Это ты противоречишь позиции правительства. Звездную болезнь подхватил? Я тебя вылечу от нее!..
Чем закончился наш спор, известно. Сегодня главный корпус университета, по прихоти тогдашнего ректора, стоит на площади Независимости, зажатый со всех сторон другими зданиями, и в архитектурном отношении потерялся. Его учебные корпуса и общежития разбросаны по всему городу. Прислушайся Севченко и Киселев к мнению архитекторов, и университетский городок мог бы стать одним из градообразующих элементов Минска, его культурным центром.
По мнению Лангбарда, а более авторитетного специалиста в области архитектуры Минска я не могу назвать, площадь Ленина вообще нужно было освободить от зданий всех находящихся здесь вузов и соединить ее с Привокзальной площадью, создав таким образом величественный культурный ареал. К сожалению, в нашей стране специалисты всегда имели и имеют право только совещательного голоса. Да и им пользоваться бывает небезопасно…
В конце своей жизни, работая Первым секретарем ЦК, когда Бюро ЦК КПБ утвердило перечень лиц, которым присваивалось звание «Заслуженный строитель БССР», Киселев позвонил мне.
-Ты что, тоже строителем себя считаешь?!
- Это как смотреть. Если бы я просто присутствовал при строительстве в качестве наблюдателя, конечно, нет. Но поскольку принимал самое непосредственное участие в планировании города, создании его инфраструктуры, решении всех насущных вопросов, связанных с возведением новостроек, строительством десятков тысяч километров дорог и сотен мостов, думаю, да.
- Неправильно думаешь. Звания «Заслуженный строитель БССР» я тебе не дам! - И размашистым росчерком пера вычеркнул меня из утвержденного в ЦК списка.
Второй послевоенный Генплан развития Минска
Развитие Минска опровергало самые смелые предсказания. Справившись, будто с тяжелой болезнью, с военной разрухой, город, подобно подростку-акселерату, разрастался вдаль и вширь. К 1956 году население значительно превысило обозначенный в первом послевоенном Генплане уровень и продолжало расти ускоренными темпами. Нужно было срочно корректировать Генеральный план. Первые изменения в него были внесены еще в 1951-1952 годах. Но они не решили всех проблем, связанных с бурным развитием промышленности.
Особенно остро стоял вопрос с обеспечением минчан жильем. Приток населения в столицу был настолько сильным, что очередь на получение квартир не уменьшалась, а из года в год росла.
По пятницам у меня был приемный день. Попасть к председателю горисполкома мог каждый желающий, для этого
