Времена года - Анна Камелина

- Нет, конечно, дорогая. Разве можно устоять перед твоим «Диком», Энн? – Элеонора пожала руку приятельнице.

- Элеонора, Энн, спасибо за завтрак. Я пойду тогда переоденусь для поездки. Где могу найти ключи от автомобиля? – Спросила я Миссис Хейвуд.

- В машине, на панели, поезжай, милая, развлекись. Погода сегодня не такая солнечная, тучки бегают, но не так холодно, как кажется. Хорошей прогулки, Алла.

- Спасибо, - поблагодарила я и направилась в свою комнату.

Дорога до конезавода принесла не меньше удовольствие, чем предчувствие скорой верховой прогулки. Ровная дорога с некрутыми поворотами и почти полное отсутствие других автомобилей на дороге добавили уверенности в возможности добраться до места без приключений. Было приятно услышать, что Джордан лестно отозвался о моём стиле вождения, но непривычность левостороннего движения щекотала нервы при встречном автомобиле.

Как и говорила Элеонора, к моему приезду седой конюх подготовил Карамельку к прогулке и ждал вместе с ней на поле. Он помог сесть верхом и Карамелька, высоко вскидывая ноги, пошла в нужном направлении, постепенно ускоряясь, слушаясь малейшего воздействия на удила, при каждом их ослаблении, сразу же набирала скорость. Как и в первый раз, я быстро привыкла к движению лошади и уже старалась не так сильно сдерживать порыв Карамельки к скорости и начала получать неимоверное удовольствие от езды. Уже несколько раз, проговорив про себя, слова благодарности Кэтрин за позаимствованный костюм для верховой езды, порадовалась не продуваемой куртке-безрукавке, которая не позволяла сильным порывам ветра проникнуть под неё, создавая комфорт.

Вскоре, я погрузилась в собственные мысли, позволив лошади самой выбирать наш путь и скорость. Все мысли были о Джордане и его предложении поехать в Котсуолд вместе. Если я приму это предложение, то это будет означать одно – я согласна быть с ним, во всех смыслах. Если нет – то остаёмся друзьями и больше никаких заигрываний ни с его стороны, ни с моей, не будет. А это сделать будет сложно, значит, он вынужден будет, скорее всего, уехать и до моего отъезда в Россию мы не увидимся. Но дело же не в этом! Это только выглядело как ультиматум, но на самом деле мы оба понимаем, что сопротивляться страсти, что вспыхнула между нами, становится невозможным. Все мои мысли только о нём! Почти круглосуточно! До встречи с Джорданом я и не знала, что так бывает, когда человек, вернее, мысли о нём живут в голове постоянно, когда слышишь его шаги скорее интуитивно, чем может услышать звук шагов человеческое ухо. Всегда считала, что в книгах про любовь и мелодрамах, сильно преувеличивают, когда пишут или показывают, как героиня не может сопротивляться прикосновениям и поцелуям любимого, тает в его объятиях. Но сейчас это происходит со мной. Если любовь с Игорем была ровной, спокойной, мы оба знали, что любим друг друга, без выяснения кто кого больше. В интимном плане всё тоже протекало ровно, прекрасно, но со звёздами в голове. То в отношении с Джорданом, звёзды не просто сияли, они звездопадом обрушивались на голову, разжигали пламя в сердце, отнимали последний разум и вместо него вкладывали неописуемую жажду «ещё». Еще прикосновений, еще объятий, еще его лёгкого движения ладони по моей щеке, ещё его поцелуев, пьянящих, головокружительных, еще сильных рук, что отнимают тебя у всего мира и переносят в наш собственный мир, наполненный страстью, чувственностью и любовью. Любовью? Да, я люблю Джордана. По-другому, то что чувствую к нему, я не могу назвать. Каждый раз, когда я смотрю на него, особенно, когда нахожусь вне его поля зрения, моё сердце переполняет огромный поток нежности, обволакивающий всё моё существо, переливающийся влагой сладких слёз, что готовы от этих эмоций перелиться через край ресниц, и хлынуть ровным потоком, приносящий сладкую томность в груди, сдавливающую с такой силой, что порой кажется, что не могу вздохнуть, но тут же отпускающую, наполняющую новой силой и новой волной нежности и желания подойти и просто положить голову на плечо, прикоснуться, ощутить под пальцами его кожу, уловить запах пьянящего и горьковатого парфюма. Но что чувствует Джордан? То, что ему хорошо со мной, это видно, я чувствую это. Но большее? Не знаю. Я же знаю, что будет финал и будет он не очень хорошим для меня. Если сейчас, когда Джордан уехал на несколько часов, моё сердце наполнилось тоской и я чувствую себя потерянной, то после возвращения домой, я, сто процентов, потеряюсь совсем. Боль от расставания с Игорем сейчас вспоминается болью и только. С Джорданом это пройдёт намного сильнее. Уверена просто в этом. Что делать??? Вместе или одна?

Мысли отпустили моё сознание лишь тогда, когда я почувствовала, что мои ноги стали влажными. За размышлением я и не заметила, что пошёл дождь, небо заволокло тёмными и низкими тучами, готовыми пролиться в любую минуту водопадом. Я огляделась вокруг и не узнавала местность. Узкая полоска поля, а вдоль неё тёмный лес, наполненный шумом от ветра и каплями дождя.

- Карамелька, домой. Помоги нам, ты же знаешь дорогу, милая лошадка, вези меня домой, пожалуйста, - уговаривала я, не понимая до конца, кому предназначаются слова, лошади или себе. Ветер усиливался, а с ним и его порывами усиливался дождь, превращаясь в ливень. Козырёк жокейки позволял осмотреться по сторонам, но это было бесполезно, местность я не узнавала, тогда я просто развернула Карамельку и направились в противоположную сторону. Спустя несколько минут, мне показалось, что я узнала полянку, но ошиблась. Паника начинала опутывать сознание и волю, хотелось бежать и не важно куда, лишь бы не оставаться на месте. Я стала щипать пальцами свои щеки, чтобы болью отогнать липкие щупальца паники, отодвинуть её от реальности. Это немного помогло, оглядевшись еще раз по сторонам я заметила лощину вдоль кромки леса и направила Карамельку вдоль неё. Карамелька, словно узнав место, стала набирать скорость и неожиданно, повернула в чащу леса. Она рысью бежала к цели, о которой я не догадывалась. Другого маршрута в моей голове не было, поэтому я доверилась своей спутнице. Сквозь стену дождя я заметила, что ведомая только лошади тропинка перешла в неширокую дорожку, которая заканчивалась небольшим деревянным домиком с ассиметричной крышей, одна сторона которой спускалась почти до земли.