Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

14-я армия, предварительно оттесненная противником за р. Сейм, пыталась было активными действиями своего правого фланга помочь группе Селивачева. Она вновь переправилась через р. Сейм, овладела к 13 сентября фронтом Борзна — Бахмач, но в связи с неустойчивостью на Курском направлении вынуждена была опять отойти назад.

Теперь только сказались все невыгодные последствия отсутствия оперативного взаимодействия между группами Шорина и Селивачева. Противник получил возможность ликвидировать маневр Селивачева, пользуясь пространственным удалением от него группы Шорина. На отсутствии тесного взаимодействия между обеими группами сказалось в отрицательную сторону и нарушение линий связи в тылу фронта набегом Мамонтова. В силу перерыва связи группы Шорина со штабом Южного фронта она временно управлялась непосредственно самим главкомом.

Придавая группе Шорина по-прежнему решающее значение, главком приказывал командованию Южным фронтом правый фланг группы нацелить западнее Луганска, не ослабляя группы Шорина выделением из нее частей для борьбы с набегом Мамонтова, а на остальном фронте всячески развивать активность, чтобы воспрепятствовать противнику производство перебросок на его левый фланг. Это приказание свидетельствует о том, что Главное командование по-прежнему считало группу Шорина наносящей главный удар и неохотно шло на обращение ее в источник питания войск, ведущих борьбу с корпусом Мамонтова (группа т. Лашевича). Но в этом вопросе у главкома, очевидно, существовало уже принципиальное разногласие с председателем РВСР. [305]

Последний, по-видимому, стремился перенести центр тяжести приложения усилий Южного фронта на Орловско-Курское направление и усилить группу Лашевича за счет частей Донского участка. Это можно усмотреть из телеграммы главкома № 4195/оп от 6 сентября 1919 г. на имя предреввоенсовета{112}. В этой телеграмме главком указывает, что всего в распоряжении Лашевича для борьбы с Мамонтовым имеется 10 470 штыков, 500 сабель и 12 орудий. 2 сентября Лашевичу послано еще более 3000 штыков и 9 орудий. Кроме того, в Туле в качестве резерва сосредоточивается 21-я стрелковая дивизия, прибывающая с Восточного фронта. Независимо от этих сил Лашевич может использовать еще для борьбы с Мамонтовым и гарнизон Тулы в количестве 1000 штыков и 2 орудий (5-й Латышский и железнодорожный полки). Далее главком переходит к самой важной части своей телеграммы, оспаривая предлагаемую перемену движения 9-й красной армии прямо на запад и направление конного корпуса Буденного на Воронежско-Курское направление. По мнению главкома принятие такого решения равнозначно коренному изменению первоначального плана. Главком считает, что перенос наших усилий на Воронежско-Курское направление, которое и теперь не является главным, означает подчинение инициативе противника. По мнению главкома, условия борьбы складываются более благоприятно для противника на западных операционных направлениях Южного фронта. Здесь в распоряжении противника имеется более развитая железнодорожная сеть; здесь же в его тылу имеются кое-какие резервы. Переброска резервов противника на восток встретит большие затруднения как в силу начертания железнодорожной сети, так и в силу отсутствия там у противника свободных резервов. Признавая мысль об обороне пагубной, главком указывает, что следует твердо держаться намеченного плана наносить удар по Дону и Кубани как по источникам живой силы противника. Мы так подробно остановились на содержании этой телеграммы потому, что она имеет большое принципиальное значение. Она является ключом к пониманию всех дальнейших перегруппировок на Южном фронте. [306]

Белые, убедившись в численном превосходстве группы Шорина и не имея возможности приостановить ее успехи на занимаемом ими фронте, начали преднамеренно отходить на линию рек Хопер и Дон, опирая свой правый фланг на Царицынский укрепленный район. Прикрывшись этими реками как тактической преградой и опираясь на район Царицына, они перегруппировали свои силы, создав в районе Качалинская — ст. Котлубань сильную маневренную группу из трех кубанских корпусов и своей 6-й пехотной дивизии. Эта маневренная группа обрушилась 9 сентября 1919 г. прежде всего на 10-ю армию, причинив ей большой урон, чем и приостановила наступательный порыв всей группы Шорина. Последняя к этому времени была уже значительно ослаблена выделением из нее сил для борьбы с набегом Мамонтова, о чем наглядно свидетельствует вышецитированная нами телеграмма.

Благоприятное для белых изменение общей обстановки побудило их командование стремиться к развитию достигнутого частного успеха над группой Селивачева. Это решение и положило начало генеральному сражению обоих противников на границах РСФСР, основным содержанием которого являлась Орловская операция. Но прежде чем рассмотреть, как развернулся этот новый этап кампании на Южном фронте, явившийся ее кризисом, нам необходимо подвести краткий итог продолжавшемуся набегу Мамонтова.

Счастливо для себя разойдясь с двинутой ему навстречу из района Кирсанова 56-й стрелковой дивизией и овладев 18 августа, как мы уже упомянули, Тамбовом, а 22 августа — Козловом, откуда штаб Южного фронта вынужден был перебраться в Орел, Мамонтов двинулся прямо на запад, выделив на Ранненбург небольшой боковой отряд. Успешные действия Мамонтова потребовали объединения руководства борьбой с ним в одних руках. 27 августа 1919 г. руководство всеми операциями против Мамонтова было возложено на члена РВС Южного фронта т. Лашевича. Попытки преградить путь следования Мамонтову не удались, так как борьбу с ним вели почти исключительно пешие части. Поэтому последнему удалось опередить красные части в Лебедяни, после чего он двинулся на Елец и занял его.

При дальнейшем движении корпуса Мамонтова среди казаков стали наблюдаться признаки разложения, что вызвано [307] было массовыми грабежами. Население относилось к корпусу враждебно, силы его конницы постепенно таяли. Это заставило Мамонтова прибегнуть к вспомогательным формированиям из местного населения (Тульская пехотная дивизия). Одновременно нарастали силы красных, и кольцо их становилось плотнее. Поэтому Мамонтов решил закончить свой набег. 4 сентября он двинулся из Ельца тремя колоннами в южном и юго-восточном направлениях. 6 сентября он этим маневром вышел из окруживших его полукольцом красных частей и быстро начал спускаться к югу. В стремлении не допустить его выхода на присоединение к своим главным силам красное командование принимало меры к снятию новых значительных сил с фронта для направления против Мамонтова.

Для этого помимо частей, направленных для борьбы с белой конницей, в том числе бригады 3-й стрелковой дивизии (из состава 8-й армии) и 21-й стрелковой дивизии, следовавшей с Восточного фронта на усиление группы Шорина, приказано было выделить из состава 10-й армии 37-ю и из 9-й армии 22-ю стрелковые дивизии. С переброской 37-й дивизии командование не торопилось, имея в виду усилить ею правый фланг 9-й армии, а 22-я дивизия была задержана в своей армии до окончания борьбы с поднявшимся было восстанием Миронова. Последний, бывший казачий полковник, с первых дней октябрьской революции сражался на стороне советской власти, но, будучи не согласен с политикой советов на Дону, решил со своим Донским корпусом, который он в это время формировал в Саранске (Пензенской губернии), выступить для борьбы на два фронта: и против Деникина, и против большевиков. 23 августа под предлогом, что правительство срывает формирование его корпуса, он вовлек в мятеж часть несознательных казаков и с отрядом в 5000 человек (из них только 2000 вооруженных и 1000 конных) при 2 орудиях 10 пулеметах двинулся к линии фронта в надежде, что его примет к себе 23-я стрелковая дивизия 9-й армии, которой он раньше командовал. Для ликвидации выступления Миронова были взяты части из состава 1-й и 4-й армий Восточного фронта, части запасной армии из Казани и Самарского укрепленного района. Однако в их содействии не встретилось [308] надобности. Отряд Миронова нарвался на конный корпус Буденного и был рассеян.

После ликвидации восстания Миронова конный корпус Буденного продолжал свое движение в район Новохоперска. Мамонтов в это же время шел уже прямо на Воронеж. 7 сентября Мамонтов занял г. Усмань, а в течение 8–12 сентября он тщетно старался овладеть Воронежем, но не мог преодолеть сопротивление красных частей, подоспевших на выручку города. Поэтому прекратив борьбу за Воронеж и отойдя к северу, Мамонтов в течение недели маневрировал в районе этого города и в непосредственной близости к линии фронта, нащупывая слабое место в красном фронте для прорыва на присоединение к своим главным силам. Все данные указывали на группировку сил белой конницы к юго-востоку от Воронежа, куда стягивались и главные силы красных, ослабив направление к юго-западу от этого пункта.