Знатный повеса - Эдит Лэйтон

Джилли, взяв сестренку за руку, вышла из комнаты.

Бриджет невольно улыбнулась, представив, как разгневанные сестры атакуют благородную леди, называющую себя женой Эйвена. Однако едва ее защитницы покинули комнату, она прогнала улыбку, достала платье и принялась внимательно рассматривать его. Сейчас выбор одежды имел важное значение. Ее платье должно быть дорогим, элегантным, но скромным. Волосы нужно убрать, чтобы выглядеть просто и аккуратно. Пусть у нее нет драгоценностей — улыбка станет ее украшением. Чуть заметная, загадочная улыбка, ни на минуту не сходящая с губ. В гордо поднятой голове не будет мыслей о шраме, как будто его и вовсе нет.

В своем лучшем платье она затмит любую, самую утонченную леди, удостоившую когда-либо своим присутствием этот дом. Она должна выглядеть прекраснее той, которая сейчас находилась внизу. Будь эта женщина хоть самим совершенством, она не могла быть виконтессой Синклер. В этом Бриджет была готова поклясться жизнью.

Оставалось только забыть, что однажды она уже сделала это.

Наконец она остановила выбор на закрытом сером платье. Этот цвет не имел ничего общего с будничным серым цветом одежды слуг или ее собственных платьев тех времен, когда ее положение не намного отличалось от их. Дорогая ткань включала целую гамму тонов — от темных, как грозовые облака, до светло-серебристых, похожих на поблескивающих рыбок в прозрачной воде. Мягко спадающие складки выглядели так же внушительно и благородно, как фамильное серебро. Платье придавало прекрасным серым глазам Бриджет необыкновенный блеск, словно их коснулся лунный свет.

Следуя своему плану, Бриджет спустилась в холл и разыскала слугу. Она немного знала этого скромного молодого человека, так как за время ее пребывания в Брук-Хаусе несколько раз обращалась к нему.

— Передайте, пожалуйста, нашей гостье, что я жду ее в библиотеке, — сказала она лакею.

Если занять место за письменным столом, решила Бриджет, то леди не останется ничего другого, как сесть перед ней. Тогда сразу станет ясно, кто является хозяйкой дома и владеет ситуацией. Подобный тактический ход давал Бриджет лишь некоторое преимущество, но сейчас она дорожила каждым козырем, ведь нужно действовать, чтобы незваная гостья не опередила ее.

Лакей мялся, явно испытывая неудобство.

— Леди в гостиной, — сказал он наконец и смущенно заморгал. — Она просила передать, что желает видеть вас там… мисс.

Бриджет вскинула голову, словно ей дали пощечину. Мисс? Даже не миссис! Нет, она не ослышалась. Ее статус определенно понизился. Значит, этот юноша тоже примкнул к ним?

Конечно, можно было пойти в библиотеку и ждать леди там. Однако интуиция подсказывала Бриджет, что это ожидание может затянуться. Такой вариант ее не устраивал. Вопрос требовал обсуждения и решения в течение ближайшего же часа. Выход только один, решила Бриджет, нужно самой идти к леди и выполнить свою задачу так достойно и безупречно, как это сделал бы Эйвен. В конце, концов, это ее дом.

Вдохнув поглубже, Бриджет отправилась на беседу.

Дверь была открыта. Бриджет остановилась у порога и заглянула внутрь.

Леди пила чай. Она удобно расположилась на небольшом диване с таким видом, словно чаепитие в этой комнате было ее привычным, ежедневным ритуалом на протяжении многих лет. Рядом с ней, развалясь, сидел ее сынок. Бриджет не заметила никакого сходства между своим мужем и мальчиком. «Но разве это о чем-то говорит?» — уныло подумала она. Довольно смуглое лицо мальчика казалось еще темнее из-за постоянно недовольного выражения. Его мать, напротив, была олицетворением спокойствия и благодушия: улыбка, казалось, вот-вот заиграет на ее лице.

В руке у нее был изящный чайничек, который Бриджет раньше никогда не видела. Леди наливала ароматный напиток в китайский фарфор с розочками, сама похожая на розу элитного сорта в воздушном газовом платье розового цвета, с пышными рукавами и длинным шлейфом. Модные светские дамы ходили в подобных туалетах дома ближе к концу дня. Но она не у себя дома, подумала Бриджет и, собравшись с; духом, вошла в комнату.

— А-а, мисс Бриджет, — сказала леди, почти не поднимая глаз. — Я жду вас. Не угодно ли чашечку чаю?

— Нет, спасибо, — резко ответила Бриджет. — Я пришла поговорить с вами. Но думаю, лучше сделать это наедине. — Она выразительно посмотрела на мальчика строгим взглядом гувернантки, выносящей порицание своему воспитаннику.

Привычка, приобретенная во время трудов на педагогическом поприще, сохранилась у нее до сих пор. В действительности сын миледи заслуживал замечания, потому что не встал при ее появлении. Мальчик десяти лет не должен так вести себя в присутствии женщины. И не только женщины, но даже девочки моложе себя.

Бриджет вскинула голову, чтобы не было заметно, как дрожит ее подбородок.

— Льюис, мальчик мой, — ласково сказала леди сыну, — боюсь, что она права. Этот разговор не для твоих ушей. Пойди займись чем-нибудь. Можешь подняться наверх. Потом я позову тебя.

Отрок дерзко взглянул на Бриджет, затем поднялся с дивана и неуклюже прошлепал мимо нее к двери.

— Присаживайтесь, пожалуйста, дорогая, — сказала леди. — Может быть, угоститесь? — Она кивнула на блюдо с крошечными сандвичами, кресс-салатом, тарталетками с джемом, кунжутным печеньем, пшеничными лепешками и сливками. «Недурно! — подумала Бриджет. — Мне такого чая в этом доме еще не подавали».

— Нет, спасибо. Мы не на приеме, и разговор будет очень коротким. Я запомнила, что вы сказали некоторое время назад. Я все обдумала и намерена объясниться.

Бриджет вдохнула поглубже и приготовилась держать заготовленную речь.

— Произошла какая-то ошибка. Вы не можете быть виконтессой Синклер. Его жена умерла. Он женился на мне. Месяц назад, в Лондоне. Мы венчались в церкви, при свидетелях. Из вашего утверждения следует, что мой муж двоеженец, — продолжала Бриджет, — но этого не может быть. Вы заблуждаетесь или… Возможно, здесь замешаны какие-то низменные интересы, хотя мне не хотелось бы развивать это предположение. Мне кажется, будет лучше, если вы признаете свою ошибку и покинете этот дом. Эйвен может вернуться в любой час. Я уверена, он очень рассердится, когда узнает про ваш обман. Чтобы у вас не было осложнений — а я вам этого не желаю, — предлагаю вам уехать прямо сейчас.

Бриджет осталась довольна собой. Еще бы! Она не забыла ни одного слова. Но видела бы она себя со стороны! Ее грудь вздымалась и опускалась с такой же частотой, как стучало ее сердце. Ее широко раскрытые глаза были полны страха. Она не знала, что в своем дымчатом платье, которое было под стать ее чистым серым глазам, выглядела не только скромной и элегантной, но и очень уязвимой.