Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби

Возможно, решение состоит в том, чтобы уничтожить салорианца. Или, если уж на то пошло, выяснить, что он помнит, поскольку у него, похоже, разум не затуманен без пары. Он не страдает от брачного безумия, как наши люди. Он не становится жертвой безумия.

Возможно, он и есть ответ на все вопросы.

Эмма

Разговаривая с женщинами, я не могу не испытывать эмоций от своего дракона. Мысли Зора — это маленькие проблески отчаяния, независимо от того, как сильно он пытается это скрыть. Я знаю, что он думает о чем-то, что его беспокоит.

«Ты там, наверху, в порядке? — спрашиваю я, пока Клаудия наливает в наши чашки еще кофе. — О чем вы, ребята, говорите?»

«Ни о чем, — он отсылает обратно. — Просто сны. Воспоминания».

«Плохие?»

«Все они в какой-то степени плохи. Даже самые хорошие — это то, чего у меня больше никогда не будет».

В его словах есть смысл. «Мне жаль, детка».

«Почему ты извиняешься? Не ты провела меня через Разлом. Ты — единственное, что здесь хорошее. — Его мысли одновременно становятся сладкими и знойными. — Ты — самое лучшее, что есть на свете…»

«Остановись, парень. Не прямо сейчас», — поддразниваю я, даже когда заставляю себя сосредоточиться на том, что говорят Саша и Клаудия. Мне немного жаль Эми, потому что ее здесь нет, и было ясно, что ей было грустно из-за того, что пришлось прервать разговор.

— Мы должны что-то сделать с Азаром, — говорит Саша, не притрагиваясь к своему кофе. На ее хорошеньком личике застыло огорченное выражение. — Я ненавижу, что он захватывает других драконов и держит их разумы в заложниках. Я не могу себе представить, каково это было для тебя, Эмма. — Она вздрагивает. — Тебе повезло, что ты вовремя поймала его. Я не знаю, что мы можем сделать, чтобы остановить его.

— Я знаю, — говорю я им. — Мы убьем его.

Глаза Клаудии расширяются.

— Ты бы убила кого-нибудь?

Саша тоже выглядит удивленной. Почему они удивлены?

— Он представляет угрозу, — говорю я им. — Он злой. У него нет совести. Мне что, пригласить его на свидание?

Они обе продолжают выглядеть шокированными.

— Не то чтобы мне доставляло удовольствие убивать этого парня, но посмотри, что он натворил. Он пытался забрать твоего дракона, — говорю я Саше. — Он захватывает «красных» под свой контроль. Он украл разум Зора, пока тот спал. Что, если это случится снова? Даже если мы убежим, мы никогда не будем в безопасности от него. Я осталась с ним и его людьми. Я их знаю. Их невозможно переубедить. А остальные настолько у него под каблуком, что будут делать все, что он захочет, и им наплевать на последствия. Если в них и была хоть капля человечности, то она давно исчезла. — Я качаю головой и скрещиваю руки на груди. — Если только у тебя нет решения получше.

Клаудия качает головой.

— Я не знаю. Это просто так…

— Кровожадно, — шепчет Саша.

— Вы имеете в виду практично, — поправляю я их. — Это «После». Никто больше не присматривает за нами, кроме нас самих. Ты думаешь, если мы проигнорируем Азара, он просто уйдет на покой и будет где-нибудь выращивать цветы?

Саша прикусывает губу и бросает взгляд на Клаудию.

— Она права.

Клаудия кивает.

— Я знаю. Мне не нравится эта мысль, но… Мне также не нравится идея о том, что кто-то захватывает умы драконов, как вирус. — Она прикладывает руку к животу. — Я также должна думать о будущем.

Саша бледнеет.

— Я могу быть тем, кто нажмет на курок. Я не возражаю. — Я не понимаю их сдержанности. Для меня ответ ясен. Если он представляет угрозу, мы его уберем. — Я просто хочу, чтобы он ушел и больше никогда не смог причинить боль моему Зору. Он и так через слишком многое прошел.

Я думаю о порезанных крыльях моей пары и о том, как усердно он работал, чтобы восстановиться, и я просто злюсь. Злюсь из-за того, что Азар считает, что наши жизни значат меньше, чем его. Злюсь на то, что даже в изгнании, даже в мире, превратившемся в дерьмо, кто-то совершает безумные захваты власти и пытается разрушить то немногое, что у нас есть. К черту все это.

— Мы с вами, — тихо говорит Саша. — Дах более чем готов отомстить. — Позади нее я слышу, как дракон рычит в знак согласия.

— Мы тоже согласны, — говорит Клаудия, хотя выглядит немного обеспокоенной и снова трогает свой живот. Может быть, ей не очень нравится завтрак.

«Она вынашивает детенышей. Я чувствую это по ее запаху. Вот почему она волнуется», — говорит Зор.

Ох. Тем больше причин для того, чтобы мы должны действовать.

— Нам нужно это сделать, и мы должны сделать это скорее раньше, чем позже. Я не хочу пытаться сблизиться с Азаром, когда у него будет на побегушках целая армия безумных драконов. Никто не будет в безопасности. Ни вы, ни я, ни те придурки в фортах… никто.

Саша твердо кивает.

— Тогда как нам это сделать? — спрашивает она. — Как нам подобраться достаточно близко, не подвергая наших людей опасности?

Я на минуту задумываюсь, барабаня пальцами по подбородку. По какой-то причине я думаю об Эми, сестре Клаудии. Ее милая, нежная сестра… которая благоухает духами, чтобы скрыть свой запах. Гениальность идеи в ее простоте.

— Мы делаем это так же, как Азар привлекает драконов. С наживкой.

Глава 35

Зор

Той ночью мы с Эммой смотрим на небо еще долго после того, как остальные легли спать. Мы остаемся с Кэйлом и его парой в их башне, но этажом выше. Эмма хочет, чтобы у нас было уединение, и я согласен. Мы не возражаем против прохладного ночного воздуха или сильного ветра… но мы не думали, что увидим еще одного дракона, пытающегося подлететь к Разлому этой ночью.

— Другая женщина, — бормочет Эмма, ее взгляд устремлен в небо. Я чувствую смятение и страх, бурлящие в ее сознании. — Думаешь, у нее получится?

Я крепко прижимаю к себе свою пару, мои руки обнимают ее за плечи. Я наблюдаю за самкой, которая с трудом карабкается вверх. Ее не сопровождают ни мысли, ни ментальные образы. Она — оболочка, и к тому же борющаяся. Ее крылья отчаянно бьются, и она подпрыгивает, пытаясь набрать высоту. Это наполняет меня глубоким чувством сожаления. «Я не думаю, что она это сделает».

Как будто самка слышит мои слова, она сильно порхает в небесах, а затем резко дергается, камнем падая на землю далеко внизу. Эмма отворачивается, утыкаясь лицом в мою кожу.

— Я не могу смотреть.

Я знаю. Но кто-то должен это увидеть. Кто-то должен запомнить. Я пытаюсь запечатлеть в своем сознании образ женской смерти, надеясь, что даже если мою память снова украдут, я запомню это. Я буду помнить, каково это — наблюдать, как одна из моих людей-дракони разбивается насмерть, и знать, что она даже не осознает этого. Что другой, незнакомец, украл то немногое, что у нее было, и использовал ее в своих целях.

Самка исчезает из виду. Я напрягаю свои мысли, почти надеясь на какое-то подтверждение ее смерти — или спасения, — но не слышу ничего, кроме гулкой тишины. Азар украл даже это. Я глажу Эмму по волосам, крепко прижимая ее к себе, вдыхая ее аромат. Моя пара в безопасности здесь, в моих объятиях. Я не позволю Азару причинить ей вред. «Все кончено», — говорю я ей.

Эмма, вздрагивая, поднимает голову.

— Она не выжила?

«Нет. Я не думаю, что какая-нибудь самка выжила бы. Они меньше самцов и созданы для скорости. В ее крыльях нет той силы, которая есть у самца».

— И все же он все еще продолжает пытаться отправить их в Разлом, — с горечью говорит она. — Какой придурок. — Она качает головой и смотрит в ночное небо, ее мягкие губы сжаты в жесткую линию. — Он продолжает посылать женщин, потому что это все, что у него есть. Должно быть, он придумал, как заманивать женщин. Он не может заполучить мужчину без женщины. Молодая, незамужняя женщина. — Она поднимает на меня взгляд. — Вот почему наш план должен сработать. Ты плохо думаешь обо мне за то, что я стремлюсь убрать этого ублюдка?