Секретная сотрудница - Фридрих Незнанский

Эта часть пути оказалась более продолжительной. По дороге Турецкого укачало, и он незаметно задремал. Сказались бессонные ночи и усталость последних дней. Впрочем, даже если бы ему вдруг развязали глаза, смотреть пока все равно было не на что.

Разбуженный энергичным толчком в бок, Александр Борисович вскинул голову и спросонья произнес:

— Что, уже конечная?

— Шагай, — бросил один из конвоиров.

«Гостя» вновь подхватили под руки и повели. И здесь его ожидало то же самое: лестницы, могильный холод, бесконечные гулкие коридоры… К этому времени Турецкий потерял совершенно всякий интерес: куда и зачем его ведут? Ему хотелось одного: упасть и заснуть. И молчаливые «кагэбэшники» наверняка это поняли. Потому что в конце концов они просто впихнули своего пленника в какую-то дверь, освободили его от наручников, развязали глаза и ушли, заперев дверь на замок.

Турецкий рассеянно огляделся. На первый взгляд помещение, куда его привели, было похоже на больничную палату. Или общую тюремную камеру. Только непривычно чистую и без единого окна. Это и понятно. Ведь так называемая больница располагалась под землей! Обстановка была соответствующая. Присмотревшись, он вдруг заметил, что на одной из железных коек кто-то лежал, прикрытый солдатским полосатым одеялом. И это была Рита! Одетая в синий больничный халат, девушка мирно спала, сложив руки на груди. Александр Борисович ласково коснулся ладонью ее лица. Но Рита не проснулась. Должно быть, ее основательно «накачали» снотворным.

— Ну слава Богу, — облегченно вздохнул Турецкий. — Жива… Теперь, если повезет, может, как-нибудь отсюда выберемся…

Проснулся он от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Приоткрыв глаза, Турецкий разглядел склонившуюся над ним женскую фигуру и сразу вспомнил, что с ним произошло. Он не знал, сколько прошло времени, потому что еще в машине с него сняли часы. Однако и свинцовой усталости, буквально валившей его с ног, прокурор тоже больше не испытывал. Значит, ему все же удалось хоть немного выспаться.

— Саша!.. Откуда ты?.. Как ты сюда попал?! — ошеломленно повторяла Рита, продолжая трясти его.

— Привет, — спросонья улыбнулся он.

— Где мы, Саша? Что происходит?!

Турецкий попытался улыбнуться.

— Считай, что все это нам снится…

Но Рита была явно не расположена шутить. От волнения в глазах у нее блеснули слезы.

— Я ничего не понимаю… Это какой-то ужас!

— Только без паники, — уверенно возразил Турецкий. — Или мы с тобой никогда отсюда не выберемся.

Усевшись на койке, он мягко привлек девушку к себе, и Рита со слезами порывисто прильнула к его груди.

— Господи, Саша! Я думала, что уже никогда больше тебя не увижу…

— Все хорошо… Все будет хорошо… Вот увидишь, — целуя ее разметавшиеся льняные волосы, повторял он. — Не плачь… Лучше расскажи мне, что с тобой приключилось.

Немного успокоившись, Рита начала рассказывать. Турецкий внимательно слушал. Пример но так он себе все и представлял. И только описание принудительного «медосмотра» его сразу изрядно встревожило, хотя он ничем и не выдал своих чувств. Что эти сволочи замыслили? Разумеется, наивно было ожидать, что, заманив в «мышеловку» его самого, они решатся отпустить Риту. Тем более что этого ему и не обещали. Значит… Догадка, которая внезапно пришла Турецкому в голову, была поистине чудовищной и невольно заставила его содрогнуться. Этого нельзя допустить! Что угодно, только не это! Уж лучше он сам ляжет на операционный стол!

— Я боюсь, Саша, — дрожа, прошептала Рита. — Что с нами будет?

— Не бойся. Я же с тобой. И вообще больше тебя не оставлю.

— Это правда? — с надеждой спросила девушка.

— Слово частного детектива, — усмехнулся он. — Вернее, честное прокурорское.

Рита снова прижалась к его груди и затихла. Турецкий с волнением чувствовал, как трепетно бьется ее сердце. На время он совершенно забыл обо всем. Даже о том, что им еще предстояло каким-то чудом отсюда выбраться.

В эти минуты снаружи послышались гулкие шаги, и вскоре в замке сухо и решительно провернулся ключ.

На пороге стояли трое: два квадратных бугая в камуфляжке и с каменными лицами, а также один из вчерашних «кагэбэшников». Бесстрастно взглянув на Турецкого, он кивнул головой:

— Выходите…

— Саша! — обняв его за шею, воскликнула Рита. — Саша, не оставляй меня одну!

Турецкий натянуто улыбнулся:

— Не волнуйся, девочка. Я вернусь. Обещаю тебе…

Больше всего ему сейчас хотелось верить, что именно так оно и будет.

Заперев Риту в «палате», конвоиры молча взяли Турецкого в «коробочку» и повели. На сей раз наручники на него надевать не стали, очевидно, полагая, что бежать ему было все равно некуда.

В отличие от девушки, которая почти не запомнила маршрута, Александр Борисович проявил куда большую наблюдательность и на всем протяжении пути цепко фиксировал каждую мелочь. Похоже, Градов оказался прав, и Турецкий действительно оказался в одном из секретных подземных городов, построенных в эпоху развитого социализма, когда народные деньги бросались на ветер с такой же легкостью, с какой теперь просто разворовывались. Неизвестно, с какой целью было построено это сооружение, но даже на первый взгляд очевидно, что при необходимости здесь вполне могли бы разместиться сотни людей. Содержать в законсервированном виде подобный объект было вопиющей расточительностью. Поэтому неудивительно, что его «арендовала» мафия. Комфортно и безопасно. Как говорится, шито-крыто…

Войдя в «медицинский центр», где накануне побывала Рита, прокурор невольно отметил, что оборудован тот был по последнему слову техники. Значит, недавно проводили модернизацию. Видимо, бизнес, которым тут занимались, приносил хороший доход. Между тем бугаи в камуфляжке остались у входа, а молчаливый «кагэбэшник» провел Турецкого в просторный офисный кабинет, где спиною к вошедшим сидел за компьютером человек в белом халате. Услышав шум, он бегло пробежал пальцами по клавишам и тотчас развернулся в вертящемся кожаном кресле. Это был мужчина лет сорока пяти, с умным, гладко выбритым лицом европейского типа, вполне интеллигентным лицом, если бы не безжизненный взгляд его неподвижных глаз.

— А, господин Турецкий! — нараспев произнес он с легким прибалтийским акцентом и ослепительно улыбнулся, демонстрируя свои безупречно рекламные зубы: — Много о вас слышал. Очень рад познакомиться. Как говорится, добро пожаловать!

— Здравствуйте, Янис Карлович, — невозмутимо ответил тот. — К сожалению, не могу ответить вам тем же. Поскольку никакой радости от встречи с вами я не испытываю. Но за гостеприимство спасибо.

На лице «гения» отразилось заметное изумление.

— Разве мы с вами знакомы? Впрочем, я, кажется, догадываюсь, кто успел рассказать вам обо мне. Это, наверное, Лева Горелов. Мой бывший коллега… Уверен, он до сих пор не может простить, что это мне, а не ему предложили возглавить отдел в нашем НИИ… По правде говоря, он давно мне завидовал. Бедный Лева — ему всегда хотелось стать гением, но явно не хватало таланта. Вдохновения. Он никак не мог понять, что гением надо родиться!

— Как и подлецом, господин Ленц… — язвительно добавил Турецкий.

Сухо кашлянув, хозяин подземелья молча приказал стоявшему возле двери «кагэбэшнику» выйти.

— Боюсь, уважаемый Александр Борисович, — начал он, когда они остались вдвоем, — что у вас сложилось обо мне искаженное представление.

— Напротив, самое объективное.

— И все-таки вы ошибаетесь… То, что привело вас сюда, является только одной гранью моей деятельности. Но существует и другая, о которой вы ничего не знаете.

— Я знаю достаточно, чтобы отправить вас за решетку до конца жизни. Хотя лично я применял бы к таким, как вы, исключительно высшую меру наказания…

— Как это мило! — рассмеялся Ленц. — Из вас мог бы выйти идеальный прокурор. Впрочем, вы, кажется, уже являетесь прокурором.

— А из вас идеальный подсудимый, — парировал Турецкий.

— Но обстоятельства складываются не в вашу пользу, дорогой Александр Борисович. И вам придется это учитывать. Как видите, это вы находитесь в полной моей власти. И стоит мне пошевелить пальцем… А насчет суда — это замечательная идея! — неожиданно оживился он. — Я как раз собирался предоставить вам возможность собрать исчерпывающий материал о моей, так сказать, преступной деятельности, ха-ха! Только боюсь, вам удастся воспользоваться им лишь на Страшном суде…

— Надеюсь, это произойдет значительно раньше, — возразил Турецкий. И, подхватив насмешливый тон собеседника, добавил: — В любом случае ваше добровольное желание помочь следствию может несколько облегчить вашу вину.

— Замечательно! — вновь рассмеялся Ленц. — Вы остроумный человек, господин «комиссар». А ваше мужество невольно вызывает уважение… Что ж, если вы действительно намерены судить меня, то я, пожалуй, готов давать показания, ха-ха-ха…