Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.) - Олег Дивов

Причалив к бэттлшипу, Файн долго препирался с командой, кому идти внутрь разбираться. По Уставу он не мог покидать борт корабля, но и отправлять своих людей в потенциально опасное место тоже не хотел. Наконец он заявил, что никаких аргументов слушать больше не желает. Гордо вытащил большой автоматический пистолет, заверил подчиненных, что живым врагу не дастся, и, очень довольный собой, вышел наружу.

Внутренняя дверь шлюзовой камеры открылась, за ней оказался хорошо знакомый Файну интерьер. Все системы были под током, всюду горел свет, но пришвартовавшийся скаут никто не встречал, и это Файна весьма насторожило.

Он как раз положил руку на клавишу внутренней связи, намереваясь спросить, за что ему такое неуважение, когда из-за угла вышли трое в спецкостюмах и с автоматами. Маски у незнакомцев были застегнуты, оружие бойцы держали с сознанием полного своего превосходства небрежно, стволами вниз. Знаки различия у них были сержантские, но не летные, а общевойсковые.

— Вы арестованы, — глухо раздалось из-под маски. — Назовите себя.

Такого приема Файн не ожидал совершенно. Обнаружь он на борту чужого, и то его реакция была бы куда более адекватной. А больше всего разведчика потрясла фраза «Назовите себя».

— Вы чего, детишки? — спросил он. — Не узнаете, что ли?

— Назовите себя, — раздалось в ответ.

— Что здесь происходит? — не унимался Файн, шаря вокруг глазами в поисках хотя бы мельчайшего намека на ответ. И неожиданно увидел. Терминал, на котором он по-прежнему держал руку, украшало грязное пятно. Здесь должно было быть написано по трафарету «BS PIRX», а дальше — номер терминала. Номер был на месте. А название судна кто-то соскреб.

«Повязали наших, — догадался Файн. — Вот, гады, даже имена у кораблей отняли. И меня сейчас повяжут. И ребят. И от нашей красотки «Хелен» тоже останется только порядковый номер. А вот хрен вам! Надо драпать на Венеру. Если кто из группы цел, все сейчас там. Потом, я ведь обязан доложить Рашену насчет чужих. Я выполняю приказ своего командира. А эти заладили — назовите себя, назовите себя… Имею право не подчиняться».

— Ну, знаете… — пробормотал Файн, прикидывая, куда ловчее отпрыгнуть. Рука в кармане сжала рукоять пистолета. Другая рука сползла с клавиши вызова на контакты сектора управления погрузкой. Автоматов разведчик не особенно испугался, его громоздкий скафандр защищал от пуль не хуже штурмовой брони. Но забрало Файн поднял, и один точный выстрел в лицо мог оказаться для него роковым. Поэтому главным было отвлечь внимание противника и успеть развернуться спиной, а потом уже драпать.

— Что происходит, шеф? — беспокоился в наушнике Джонни.

— Вы хоть кто такие, парни? — спросил Файн. — Должен же я знать, что за народ меня арестовывает. Я вообще-то целый коммандер, если вы, конечно, в состоянии это разглядеть.

— Вы задержаны от имени Совета Директоров, — сообщили ему. — Мы патрульная группа Земли. Назовите себя, коммандер, и сдайте оружие, или будем вынуждены применить силу.

Файн незаметно двигал рукой над пультом управления, вспоминая, как запускается погрузчик. В толстых перчатках найти верную позицию было непросто, но он, кажется, справился.

— Ну, раз такие дела… — сказал разведчик, опуская пальцы на «доску».

В тот же миг он повернулся на сто восемьдесят градусов и кинулся в шлюз. Позади раздался оглушительный грохот, и начали палить из трех стволов. Файна это несколько удивило. На его памяти автоматические погрузчики ездили с легким жужжанием и не пугали людей до такой степени. Разведчик ткнул кнопку закрывания двери, проскочил внутрь шлюза и весь сжался в ожидании автоматной очереди в спину.

Выстрелов не последовало. И когда дверь почти захлопнулась, озадаченный Файн рискнул-таки на секунду обернуться и самым краешком глаза посмотреть, что же он натворил.

В полу зияла квадратная дыра, а из нее торчали лупоглазые маски и судорожно цепляющиеся за край дыры руки. Вместо погрузчика, который должен был на миг отвлечь внимание незнакомцев, Файн включил, оказывается, привод лифта-транспортера, ведущего на складские уровни.

Хохоча, Файн вбежал на борт «Рипли» и плюхнулся в свое кресло.

— Что это было, шеф? — спросил Джонни.

— Понятия не имею, — ответил Файн. — Но ничего хорошего, это я тебе ручаюсь. Отчаливай и вдоль борта — пошел!

Эй, мужики! Где у нас резак и краска? Маркировку на обшивке нужно будет поменять. И эмблемы отодрать от скафандров. Кто-нибудь может нарисовать венерианский герб?

— Внизу жуткий шухер, — сказал Эссекс. — Директора подняли весь наличный флот и заставили его хватать каждого, кого увидят на подходе к Земле. Мы с большим трудом сюда просочились. Знаешь, Алекс, надо было тебе добить этот бэттлшип. Жалко, конечно, беднягу «Пиркса», но он уже поднял шум. Через несколько суток они догадаются, где мы, и заявятся сюда всей бандой. Жарко нам придется.

— Я не мог его добить, — помотал головой Рашен. — Он большой, а я маленький.

— Маленький да удаленький. Ладно, справимся как-нибудь. Ты объясни, как будем жить дальше.

— Что о нас говорят в Сети?

— Разделились мнения. Тут какая штука: красножопые-то молчат. Как будто мы на них и не нападали вовсе. Прошла уже информация, что атака на Марс была ошибкой и виновато в ней земное руководство. Эх, нам бы еще недельку отсидеться, и все бы само встало на свои места!

— Не будет у нас времени, Фил. — Рашен задумчиво взялся рукой за подбородок. — Мы сейчас должны что-то придумать такое, чтобы опередить Директоров и поставить их в дурацкое положение. Нам позарез нужен красивый жест. И мы его, кажется, сделаем.

— Ну? — подался вперед Эссекс, весь обратившись в слух.

— Мы вернули Земле бэттлшипы. Мы отдали Рабиновичу «Гордон». Как тебе кажется, Фил, каких судов у нас в группе не осталось?

— Больших, — сказал Эссекс в легком удивлении. — Мощных.

— Не-ет, дорогой. У нас больше нет судов, которые связывают нам руки. Намертво приковывают нас к космосу. Не позволяют спешиться.

— Ты действительно больной… — прошептал Эссекс.

— Почему? — удивился Рашен. — Вся земная оборона развернута наружу. И прикрывает только населенные зоны, Европу и Северную Америку. Мы спокойно их обойдем, сядем где-нибудь… В Москве сядем, например, чтобы до Парижа было недалеко. И никто нас очень долго не побеспокоит.

— И что?

— И то, что перед входом в атмосферу наши связисты забросят в Сеть картинку от Файна. С чужими. Кстати, от Абрама до сих пор ничего?

— Появится, — сказал Эссекс уверенно. — Хорошо, допустим. Ты хочешь всколыхнуть общественное мнение. Картинку мы тебе в Сеть хоть сейчас загрузим. Но приземляться зачем?

— Чтобы люди к нам потянулись, — объяснил Рашен.

— Вот это ты верно сказал! Армия к нам рванет на полном ходу. Ты подумай, Алекс! Допустим, мы орбитальные батареи обойдем. Предположим, место посадки не засекут. Но все равно найти нас на поверхности — дело нескольких дней. Максимум неделя. Расстреляют сверху, и привет. Или ты хочешь изобразить авиацию? Пугать землян штурмовыми заходами на города? Полная чушь. Сам знаешь, в атмосфере мы не сможем разогнаться. Едва войдем в зону, прикрытую спутниками, они нас посшибают, как на учебных стрельбах…

— Я никого не хочу пугать, — сказал Рашен. — Наоборот. Я уверен, рядовые акционеры расценят наш поступок как жест доброй воли. Прилетели, сидим, никого не трогаем… Сумасшедшие бунтовщики так себя ведут? А неделя — как раз то, что надо. Вполне достаточно, чтобы люди разобрались, кто прав, а кто не очень. Пока Адмиралтейство флот подтянет… К тому же места дикие, топопривязки никакой. Poyehali, Фил!

— Сумасшедшие бунтовщики так себя действительно не ведут. Так себя ведут дети, Алекс.

— Разумеется, Фил! — Рашен даже рассмеялся, до того ему замечание Эссекса показалось верным.

— Ты чего ржешь? — спросил Эссекс подозрительно.

— Подавляющее большинство тех, кто внизу, — остро инфантильные личности. Все настоящие взрослые мужики удрали в космос. Почему мы с тобой воевали-воевали, а потом раздумали? Мы взрослые, Фил. А почему внизу сначала вокруг нас учинили культ героев, а потом решили нас с грязью смешать? Потому что они дети. Они чувствуют, что мы какие-то не такие, и не понимают, как к нам относиться и что с нами делать.

— И ты хочешь дать им понять?..

— Мы должны хотя бы раз сыграть по их правилам, Фил. Тогда они нас полюбят. Мы должны отмочить какой-нибудь подвиг. Благородный рыцарский поступок. Ну же, poyehali! Соглашайся, дружище.

— Ты больной, — заключил Эссекс. — Ладно, поехали.

Запись нападения чужих на земной разведчик Совет Директоров объявил фальшивкой и гнусной провокацией. Крамольный файл мгновенно из Сети выковыряли, но его успело просмотреть достаточно народу, чтобы внизу поднялся вопль ужаса. Критические выступления ученых и экспертов по видеозаписи только подлили масла в огонь.