Ринго Старр - Алан Клейсон

«Все это займет не меньше полутора лет, и к тому времени эта идея уже не будет казаться нам интересной. Все, что нам нужно, — это снять что–нибудь экспромтом, иначе ничего не получится. У каждого из нас всегда полно других дел помимо съемок в кино».

Среди этих «других дел» была музыка к довольно странному фильму «Wonderwall», которую написал Джордж. Этот саундтрек, в котором принимал участие индийский перкуссионный ансамбль, Рой Дайк из «Remo Four» и Ринго Старр, был первым альбомом, который вышел на лейбле Apple, рекорд–компании, принадлежавшей «The Beatles», филиале Apple Corps, зарегистрированной в 1963 году для работы с независимыми артистическими и научными проектами. Эта же организация под наивным управлением квартета должна была финансировать будущую школу для битловских детей, план которой был предложен Ленноном.

— Мы рассматривали Apple как способ воплотить все наши идеи, и мы искренне верили, что так оно и произойдет, — ворчал Ринго, когда понял, что их планам не суждено осуществиться. — Но мы не были бизнесменами, да и сейчас ими не являемся.

Некоторые из их коллег по шоу–бизнесу тоже решили совместить приятное с полезным: Крис Фэрлоу открыл магазин военных реликвий; Тони Крэйн из Merseybeat стал совладельцем одного из испанских ночных клубов; Дэви Джонс из «The Monkeys» владел бутиком в Нью–Йорке; Рег Пресли запатентовал свою собственную систему рассеивания тумана. Имея то, что называется «деньги без счета», «The Beatles» могли позволить себе больший альтруизм. Рекламные объявления в газетах гласили, что теплый прием ожидал не только тех, кто вращается в узком кругу «посвященных», но и любого проходимца, желавшего профинансировать свой проект. Огромные суммы денег были выброшены на так называемого «электронного волшебника»; два магазина, которые приносили убытки; содержание группы жадных голландских дизайнеров, которые получали средства ни за что; операторов, которые не снимали фильмов; поэтов, не писавших стихи, и, по словам Ринго, «тент для одного парня, который хотел устроить шоу Панч и Джуди на побережье. Они взяли деньги и сказали: «Ну, может, на следующей неделе». Когда у Apple появился официальный адрес, Savile Row, 3, на него стали приходить огромные мешки писем, с которыми не справлялся почтальон; умоляющие голоса обрывали телефоны; толпы просителей поднимались по лестнице с утра до вечера, пока не наняли узкоглазого швейцара, который отгонял незваных гостей. И все же, по мнению праздношатающегося дорожного рабочего Алекса Миллена, его «склонные ошибаться» идолы «укрепили мою веру в то, что любой человек может почувствовать свою значимость, и да, черт возьми, мне тоже есть что сказать!».

В офисах с белыми стенами и зелеными коврами настал праздник и для персонала компании, когда они переняли бесшабашную расточительность своих боссов. Прорвало дамбу на реке мотовства — все началось с дорогих ленчей в ресторанах за счет фирмы; десятками покупались бутылки дорогого ликера; каждый день осуществлялись сотни незаконных телефонных звонков на другие континенты; огромное количество приобретенных дорогих модных вещиц оседало на дне ящиков столов. Одной росписью пера особо смелый управляющий мог подарить себе «Роллс–Ройс», пристройку к дому или целый дом. Его секретарь скрывал многочисленные кражи своего начальника, чтобы не всплыли на поверхность его собственные».

Что касается Старра, то он рассматривал эту организацию как свою очередную дорогую игрушку, на которую он мог не обращать внимания или при желании ее выкинуть, если она ему надоест. Вскоре он уже «приходил в офис Apple только потому, что должен был там быть. Если бы они приняли решение взорвать здание, я бы дал свое согласие, помахал ручкой и сказал бы: «Бай–бай!» Когда Ринго был в настроении, он садился в кресло с жесткой спинкой в своем офисе и играл в директора компании.

На мгновение он забывал об отвратительной реальности недоеденного сандвича с мясом в мусорном ведре; администратора в приемной, который скручивал косячок из афганской «дури» лучшего качества; машиниста, который считал скрепки, все утро мусолил одно–единственное письмо (в канцелярском стиле при полном отсутствии восклицательных знаков!), а потом «выскочил на минутку» и не вернулся на следующий день. Настал закат империи «The Beatles».

«Мы платили тысячам людей, которые были нам не нужны, но всем им это нравилось. Они получают деньги просто за то, что сидят без дела. У нас был парень, который занимался тем, что раскладывал карты Таро. Просто сумасшествие какое–то».

Apple Records была единственным отделением, которое «нас не подводило». Работая с такими людьми, как Джеки Ломаке из «The Undertakers», сопрано Мэри Хопкин (регулярный гость на шоу Би–би–си Disc at Dawn) и бывшая протеже Джеймса Брауна Дорис Трои, Маккартни и Харрисон оттачивали свое продюсерское мастерство; дебютный сингл Мэри Хопкин даже вытеснил «Hey Jude» с первой строчки британского хит–парада. Она, в свою очередь, в ноябре 1968 года уступила место «With a Little Help from My Friends», спетой в поистине «похоронном» темпе нытиком Джо Кокером, бывшим мастером по газовым установкам из компании East–Midlands, чей продюсер, Денни Корделл, вместе с Кейтом Муном и Манфредом Манном получил должность внештатного сотрудника в Apple еще при основании компании.

Заинтригованный работой Корделла, который переделал его единственное детище с альбома «Sgt. Pepper», Ринго предложил свои добровольные услуги для следующего альбома Джо Кокера; впрочем, все, что он сделал, сразу же отправилось в мусорное ведро.

Внутри Apple Старр 16 июля 1968 года организовал свой собственный издательский концерн Startling Music с целью получать авторские отчисления в случае, если выйдет хотя бы одна из его досконально отделанных композиций. Находясь в тени Маккартни и Харрисона, которые занимались более серьезной деятельностью, он тем не менее был счастлив оттого, что мог записывать различные перкуссионные украшения для их клиентов — как правило, в новой подвальной студии на Savile Row — и (после того, как он к ней привык) для Йоко Оно, которая теперь была таким же творческим компаньоном Джона, как когда–то был Пол, а Синтия разделяла с ним ложе.

В свое время Йоко ходила кругами вокруг Ринго, чтобы тот взял шефство над ее «концептуальным искусством», но его оставили безразличным ее обертывания статуй на Трафальгарской площади коричневой бумагой, ее бездарная книга «Grapefruit», ее Four Square (римейк Bottoms, состоявший из всего, что пришло в голову) и прочие ухищрения с целью заполучить щедрого спонсора для проектов. Смущение Ринго деятельностью Йоко контрастировало с ревнивыми грезами Леннона, после того как Джон осмелился появиться с ней в театре Old Vic на сценической постановке по мотивам его книги 1964 года «In His Own Write». Возмущенная Beatles Monthly представила Йоко как «почетную гостью» Леннона, однако уже ничто не могло скрыть их обнаженных гениталий на обложке «Two Virgins», которая была напечатана в The News of the World за несколько месяцев до выхода пластинки, отложенного из–за того, что консультанты Леннона безуспешно пытались отговорить его от этой безумной затеи. «Two Virgins» задумывался как первый из трилогии альбомов, которые содержали хаотичный набор звуков, не имевших никакого отношения к поп–музыке. Хотя они и «не оценили по достоинству их записи», из всех битловских семей только Старки бросились на защиту Леннона. По поводу парочки, изображенной в чем мать родила на обложке «Two Virgins», Ринго сказал: «Перед вами все тот же Джон, который не стесняется быть самим собой. Это ясно как божий день». Из его уст Йоко получила эпитет «потрясающая». В общем, никто в этом не сомневался.