Тень Белого Тигра - Ксения Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда на семнадцатый день их похода за поворотом широкой дороги показалась выжженная земля вместо полей, Йонг первым делом подумала о Драконе.
– Сражение в прошлом году, – пояснила идущая рядом Гаин. Свист Дочерей впереди и чуть стороне от них дал знать, что дорога свободна, и потому сыгунгарра шагала рядом с Йонг, беззаботно размахивая копьём.
– Когда драконье войско отвоёвывало Ульджин? – спросила Йонг.
– Да. Говорят, знатный был бой.
Йонг покосилась на сыгунгарра, возражение почти сорвалось с языка, когда та, осознав причину молчания, добавила:
– Не вини воина за гордость. В этом мире слишком мало осталось хороших вещей, и мы вынуждены находить их даже среди крови и смерти.
– Лучше умереть, защищая того, кто дорог, – вспомнила Йонг давнюю, почти забытую фразу, которую неизменно связывала с Вонбином, хотя произнёс её Нагиль.
Чем дольше Йонг жила в Чосоне, тем больше боялась, что в конечном итоге эти слова станут предзнаменованием для Дракона и генерала, в чьём теле тот жил.
– Твоя правда, сыта-голь, – кивнула Гаин. – А теперь можешь выдохнуть. Мы пришли.
Стены Ульджина успели восстановить после зимней осады и снова разрушить новыми набегами. Ли Хону докладывали, что камни из крепостных стен используют, чтобы топить подбирающиеся со стороны Медного моря корабли. Король ругался и велел сменить разрушительную стратегию, грозился Драконом, но опытный в своём деле генерал Хигюн, похоже, приказам короля не внял: Йонг заметила, что стены, встречающие усталый отряд, разбирают, а не возводят.
Охраняющие ворота стражники остановили всех и велели ждать.
– У нас приказ короля, – возмутился Боым.
– А у нас – приказ генерала, – отрезал тем же тоном капитан стражи. На иноземцев он смотрел, морщась, и отводил взгляд, на Дочерей поглядывал с удивлением. Не мог же он вообще не слышать про женский отряд драконьего войска? Йонг решила, что своим поведением стражники обязаны генералу, что задавал ритм жизни Ульджина уже продолжительное время.
Тот появился на надвратной башне, чудом уцелевшей во время сражения. Высокий седовласый мужчина с редкой бородой до груди, стиснутой доспехами. У него не было одной руки, обрубок плеча был перевязан тряпкой с давно засохшей кровью. Тонкий запах металла Йонг чувствовала в воздухе ещё до появления генерала, но теперь словно ощущала его сильнее, словно тот стал плотнее. Имуги всё ещё не показывал головы, хотя Йонг чувствовала его осторожное присутствие у себя под кожей. Должно быть, это он реагировал на кровь так аккуратно?
Генерал оглядел прибывших, остановил взгляд на Иридио.
– Тебя я знаю, – нахмурился он. Португалец проговорил что-то злое себе под нос.
– И ты мне знаком, – ответил Иридио. – Такую рожу вряд ли забудешь…
Генерал не услышал или решил не отвечать, но подал знак страже, и та пропустила отряд в город. Йонг приблизилась к Иридио, пока все пробирались через полуразрушенные ворота на внутренние улицы Ульджина.
– Вы знакомы?.. – выдохнула Йонг. Иридио мотнул головой.
– Этот человек обвинил меня в убийстве женщины, – сказал он без злобы, но с укором. – Пять лет назад.
Сердце Йонг поползло в желудок.
– Когда вас чуть не казнили?
– Сэ, гарота.
О нет. Встреча с одноруким генералом, о котором Йонг слышала столько противоречивого, и без Иридио виделась ей очень беспокойным событием. Йонг не довелось познакомиться с Хигюном при Нагиле, и в его отсутствие генерал, известный своей неприязнью к женщинам, мог запросто выдворить Йонг из Ульджина. Ли Хон заверил, что с королевским приказом она будет под защитой, но разрушенные стены города, на которые король столько ругался, сидя в Хансоне, красноречиво намекали об обратном.
Генерал Хигюн погонит из Ульджина и Йонг, и её ворчливого мастера.
Когда городская стража передала смешанный отряд воинов и иноземцев в руки генеральской охраны, Йонг уже хоронила планы на кобуксон, а заодно и все рыбацкие судна, вместе взятые. Но её вместе с остальными сперва отправили в крестьянские дома, растянутые длинной улицей вдоль крепостной стены, потом приказали ждать. Иридио неожиданно не захотел оставить Йонг с Дочерьми, велел ей не отходить далеко. Измотанная дорогой, она спорить не стала.
Генерал явился к ним, выглядя ещё более устрашающе, чем казался на надвратной башне. Йонг как раз искала воду, чтобы смыть с лица многодневную пыль, налипшую на потную кожу, когда он вошёл во дворик заброшенной хижины и встал напротив Иридио.
– Поговаривали, ты сгинул в безымянной крепости, – сказал генерал высокомерно. Вблизи его голос показался Йонг знакомым, но она не могла припомнить, когда его слышала и где.
– Врали, – коротко ответил Иридио. – Прямо как ты на королевском суде пять лет назад.
Йонг бросила миску с водой и подошла к португальцу, пытаясь втиснуться между ними.
– Тебя не казнили, будь благодарен и за это, – сказал Хигюн.
– Не тебя за это стоит благодарить!..
– Господин! – вскрикнула Йонг. Покрасневший от злости Иридио опустил голову, только теперь её замечая. Хигюн, напротив, удивлённым не показался.
– Ах да, – бросил он себе под ноги, будто Йонг сидела у самой земли и по-другому он с ней поговорить не мог. – Знаменитая змея, покорившая дворец. Женщина, сожравшая сердце лучшего моего воина.
Йонг была готова к насмешкам и потому молчала. Ей и не такое говорили люди вокруг, чтобы она прислушивалась к едким словам генерала. Но после он вдруг сказал:
– Чудовище, оторвавшее мне руку.
И Йонг пришлось посмотреть ему прямо в глаза.
Запах крови, мгновенно усилившийся, вернул её в жаркую влажную ночь прошлого лета. И Йонг вспомнила себя в теле имуги.
Хансон, Чосон, конец месяца кёнъчхип 1593 года, год Водяной Змеи
Ли Хон попросил позвать ворчливого бородатого португальца, от которого шарахались все служанки дворца, и Чунсок, конечно же, выказал опасения:
– Вы уверены, ваше величество? Без упрямой госпожи он совсем срывается, как пёс без хозяина…
– Чунсок, – осадил Ли Хон, не поднимая головы от бумаг, требующих немедленного внимания.
– Простите, ваше величество. Его уже ищут.
Ли Хон кивнул, погрузился в дела на короткое время, до прибытия португальца. Приказы о новом пополнении королевской армии, нехватка средств в государственной казне, просьбы о повышении налогов. Ли Хон потёр лоб, тяжело вздохнул. Из сухого колодца черпать воду – бессмысленное занятие. Опытные землепашцы и деревенские в таких случаях уповают на дождь и молятся Лазурному Дракону.
Ли Хону, может, тоже стоило помолиться? Его, как вана Чосона, приближённого к небу, Великие Звери должны были услышать быстрее, чем мудан из дальних от столицы селений… Да только какая сила принесёт Чосону необходимое для ведения войны серебро?
– Ваше величество? – позвали из-за дверей. Главный евнух, приставленный к Ли Хону, недолюбливал сторожащего короля Чунсока, тот в ответ грозился выкинуть его из дворца, если евнух не прекратит сплетничать при любом удобном случае.
– Евнух Сан? – ответил Ли
