«А ты не такой? (СИ) - "NeTa"

Дина сидела на крыльце и ждала, когда про нее вспомнят. Она очень любила играть или сидеть рядом с ногами хозяйки. Однако вместо привычных костылей, палок и пахнущих лекарствами ножек, появились мужские мощные ноги в кроссовках. Собака, высунув язык, смотрела на обладателя этих ножищ.

– Что, Дина? Поедешь со мной в магазин? Дорогу мне покажешь. Где твой поводок?

Динка, услышав слово «поводок», рванула с крыльца, но остановилась неподалеку.

– Нет, без поводка не возьму. Еще потеряешься там. Как хочешь.

Собака подбежала, ткнула его носом и «показала», куда идти, потрусив в ту сторону. С обратной стороны крыльца, на земле валялась цепочка с карабином и петлей. Дина села рядом и ждала своей участи. Илья подошел, молча пристегнул ее и повел к машине.

Открыл дверцу, подождал пока собака запрыгнет на сиденье и, покачав головой, пошел на место водителя.

– Кто бы мне сказал год назад, что я в своем «Touareg» буду пса возить, я бы не поверил. А вот поди же ты…

Машина выехала за ворота, которые медленно «съезжались». Илья подождал полного закрытия и уехал.

Через полчаса они с Диной вернулись.

– Ты большая молодец, собаченька! Умеешь себя вести. Просто умница, – нахваливал Илья спутницу, выгружая сумки из багажника.

– Отдыхай пока. Как узнаю, что ты ешь, покормлю сразу.

Довольные друг другом они разошлись в разные стороны.

Илья разобрал сумки и решил, что приготовит легкий суп и сырники. Сказано – сделано.

Марину разбудили ароматы чего-то вкусненького, и спросонья она подумала, что это мама приехала без предупреждения. Потом ее вообще удивило то, что она спит днем. И только, когда в воспоминаниях возникла спина спящего Ильи, все встало на свои места.

– Кажется, я приобрела еще и повара, кроме своих эротических фантазий. Это прекрасно, – пробормотала она себе под нос, опуская ноги на пол.

Тем не менее, этот дневной сон придал ей сил. Нога не так болела. Как обычно, получалось, что врачи правы, когда предостерегали от больших нагрузок. И Марина, как всегда, им не верила. Делала только хуже, удлиняя себе срок восстановления.

Осторожно ступая, она пробиралась на кухню, откуда слышалось какое-то мурлыканье и звон посуды. Чтобы не напугать Илью, Марина сказала чуть громче обычного:

– Я иду!

– В смысле? Кто не спрятался, я не виноват? Так, что ли?

– Именно так.

Она, наконец, уселась на стул.

– Просто боялась тебя напугать. Ты так увлеченно фальшивил, что мог и не услышать, как я стучу гипсом. А что так вкусно пахнет?

– Суп! Мы с Диной съездили в магазин, она мне дорогу показывала…

– Слушай! – удивленно воскликнула Марина. – Да ты шутить умеешь! Не совсем безнадежный человек.

– Умею. Но не люблю. Особо поводов в жизни не было.

– Расскажи. А то я почти все о себе выдала, а про тебя знаю только самый минимум.

– Может, не надо? Давай-ка, налетай лучше.

Он подал ей дымящуюся тарелку, и сам сел рядом.

– Одно другому не мешает. Говори. Я ведь не отстану.

Илья вздохнул и погрузился в воспоминания. И все-таки не хотел жалости к себе. Поэтому очень кратко, без лишних эмоций описал свое детство, семью, юность, приход в спорт, карьеру и ее крах. Соответственно, и крах всей жизни.

Марина давно перестала есть, комок в горле не давал ничего проглотить. Но уронить хоть слезинку – значило обидеть его жалостью.

И еще она поняла, что Илья совсем не знает, что такое семья, любовь, забота друг о друге. В его жизни все измерялось количеством денег и успехом. Если этого становилось меньше или совсем иссякало… результат был сейчас перед ее глазами.

– А ты сам думал о создании семьи, своей семьи? О детях, о жене?

– Да ты что! Какой из меня отец? Что я смогу дать детям, если вообще ничего не знаю об этом? Нет уж, нет уж! Никаких детей, никогда!

– Понятно. А может, ты просто не дееспособен? – «искренне» глядя ему в глаза, спросила Марина. – Не работает распылитель, и тебе удобно говорить о том, что ты не хочешь семью.

– Ну, мы же не будем проверять, работает он или нет? – наклоняясь к ней, спросил Илья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А зачем? Главное, что ты знаешь про себя всю правду.

– Вот именно, – несколько грубовато прервал разговор Илья.

Марина сунула нос в тарелку, доедая остывший суп. В душе она была довольна, что отвлекла его от грустных мыслей.

«Ничего-ничего! Я тебя заставлю жить! – думала она. – Ты узнаешь, что такое семья. Я тебя к папе отвезу, с мамой познакомлю – увидишь, что бывают нормальные родители. А там и найдешь себе девчонку…» Последняя мысль вызвала у нее грусть, ибо себя она в этой роли не рассматривала. Слишком поломан у нее организм всеми болячками, а ему нужна молодая здоровая девушка. Марина порой забывала, что ей всего двадцать пять.

– А ты мне не хочешь рассказать, почему так редко твои родные тебя навещают? – вкрадчиво спросил Илья.

– Может, потому что я так хочу? У нас не принято лезть в дела друг друга. Если попрошу, все примчатся. А зачем их от работы или жизни отвлекать. По выходным к родителям ездим. Не каждую неделю, конечно, но два раза в месяц точно. Да и ко мне они приезжают.

Она закончила свою речь совсем тихо, потому что опять вернулась в те далекие воспоминания, когда вся семья вытягивала жилы, спасая ее, бестолковую девчонку.

Но Илья истолковал ее поведение по-своему и задавать вопросов больше не стал.

– Марин, давай об оплате и правилах поведения на твоей территории.

– Что? А! Так никаких правил нет. Будем видеть друг друга только по вечерам, да в твой выходной, если ты не будешь занят на второй работе. А скорее всего, отдыхать тебе будет некогда. Девочек не водить – встречайся, где хочешь, но не здесь.

Илью резануло безразличие, прозвучавшее в ее тоне. Но, с другой стороны, что он себе возомнил, старый покалеченный хрен…

– Не собираюсь я никого водить, – резко высказался он. – Мне и одному неплохо.

– Вот-вот, и я о том же. А ты знаешь, если мышцу не тренировать, она слабеет?

Илья, мягко говоря, офигел.

– Ты о какой мышце говоришь, мелюзга неуемная?

– Почему это – мелюзга? Метр семьдесят, вообще-то.

– А, тебя только это смутило в моем вопросе? Повторю тогда: о какой мышце идет речь?

Марине показалось, что у него сейчас дым из ушей пойдет. Ее начал разбирать смех, но отступить она не могла.

– О той самой, о которой ты и подумал. Ее надо тренировать делом. Ну-ка, руки покажи!

– Зачем? – в недоумении уставился на нее Илья.

Марина встала и приготовилась к побегу. Потихоньку переставляя ноги, она продвигалась к двери под удивленным взором Ильи.

– Да хотела посмотреть, не натер ли ты себе мозоли, тренируя ту самую мышцу?

Она почти свернула за угол, когда услышала за спиной шипение:

– Что? Что ты сказала?

Она уже в голос смеялась, чуть не хватаясь за живот. Илья догнал ее в три шага, подхватил на руки и посадил на себя верхом, впечатав спиной в стену. Если бы на месте Марины оказалась другая девушка, более хрупкая или пугливая, то сейчас от плача и визга он бы оглох. Так раньше было у Ильи с модельками – все им не так, хилые какие-то! А здесь… Девушка только ойкнула и продолжала хохотать.

Ее смех резко прервался, когда она ощутила его «мышцу» немалого размера, упирающуюся в нее. Сердце подпрыгнуло, но Марина старалась не подать вида, как на нее подействовало это нападение. «А хорошо, что он такой здоровый…» Она держалась за его плечи, упираясь в грудь локтями.

– И что? – спросила она, глядя в его льдистые серо-голубые глаза. – Руки-то ты мне не показал.

Подставив под нее бедра и вжимая в стену, Илья показал ей ладони и тут же одной сжал подбородок, а второй затылок…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ты доигралась…

Как голодный зверь, он набросился на ее губы – целовал, прикусывал, толкаясь языком в рот, и буквально рычал. Марина от такого дикого напора «поплыла». Она никак не ожидала от холодного викинга огненной страсти. Илья дышал, как после спринта. Вздрагивал, горел!