Изумрудный лебедь - Джейн Фэйзер

Когда появились Мод и Миранда, переодетая в свое атласное платье, они увидели графа, небрежно развалившегося на скамье с кружкой эля и с любопытством слушающего одну из историй Рауля.

Изумление Миранды все росло. Лорду Харкорту не было нужды вступать в дружеские отношения с труппой. Не надо было стараться понравиться им. И все же, казалось, он был вполне доволен общением с ними. А возможно, оно даже было ему приятно. Или эти люди просто его забавляли? Он находил их смешными и нелепыми? Нет, не может быть. Было бы настоящей низостью забавляться странностями и чудачеством людей, менее счастливых и удачливых, чем он, а ей было известно, что Гарет на такую низость не способен. Для этого он был слишком благороден.

Гарет поднялся на ноги и осыпал целым дождем монет доски деревянного стола, залитого элем.

— Выпейте как следует, джентльмены. Хотелось бы мне побыть с вами подольше. Но я должен проводить домой дам, пока их отсутствие не вызвало толков.

И под хор мужских голосов, желавших ему доброго пути, он галантно предложил руки Мод и Миранде.

Миранда на мгновение задержалась.

— Я скоро приду снова, — сказала она. — Принесу новую одежду для Робби. Люк, присматривай за ним. У него такой усталый вид.

Гарет вместе с Мод ожидали, пока Миранда попрощается со своими друзьями. Он не проявлял ни малейшего нетерпения, хотя был полон холодной и твердой решимости разлучить Миранду с этим сбродом, как только представится случай. Следовало порвать все ее связи с ними, какими бы прочными они ни были. В конце концов они ей больше не нужны. Их время прошло. Ей предстояло завязать новые отношения, в ее новом мире у нее должны были возникнуть новые привязанности, новые узы. Она казалась погруженной в свои мысли, когда наконец присоединилась к ним. Они подошли к мальчишке, все еще державшему коня милорда. Чип бежал впереди, а Гарет не пытался нарушить молчание Миранды. Он чувствовал ее смущение, а если это было так, значит, он почти добился чего хотел.

И в самом деле, Миранда не понимала и сама, что чувствует. Она была рада встрече со своей семьей, но радость эта была омрачена смутным сознанием, что она больше не принадлежит им. Она не могла понять, как столь краткая разлука могла произвести в ней эти перемены, но теперь чувствовала себя такой непохожей на них, такой далекой. Как будто прошлой ночью в саду с ней свершилось некое чудесное и непонятное превращение, как будто она стала совсем иной. И все же труппа оставалась ее семьей. Она их любила. Они имели право на ее дружбу и верность, на ее помощь. Но она столь остро ощущала близость Га-рета — его тело, кожу. И чувство это было необыкновенно сильным и живым, как если бы он стал частью ее самой.

Она не знала, как это сочетать с верностью семье. Как примирить непримиримое — как соединить эти два чуждых друг другу мира?

— Не могу поверить в покладистость моего кузена, — сказала Мод, когда она, Миранда и Чип вновь устроились в паланкине. — Мне показалось, что все это его скорее позабавило, чем рассердило. Я не предполагала, что он может быть таким любезным, таким приятным в общении.

Миранда только кивнула в ответ. Она была слишком удивлена тем, что Гарет не показал своего недовольства.

Что касалось ее самой, то принимать участие в уличном представлении комедиантов для нее было не внове, но такое поведение было чудовищным для леди Мод д'Альбар, подопечной графа Харкорта… Миранда только сейчас осознала это. У Гарета были все основания гневаться, но он обуздал свой гнев. Она только сейчас поняла это.

Когда они добрались до конюшен, граф уже дожидался их там.

— Мод, вам лучше войти в дом через боковую дверь. Возможно, у моей сестры гости, и было бы не совсем удачно, если бы вы с ними столкнулись.

Когда Миранда собралась было последовать за Мод, он удержал ее, положив руку девушке на плечо:

— Мы войдем вместе.

Взяв Миранду под руку, Гарет повел ее к дому.

— Я полагаю, ты хотела доставить Мод удовольствие, развлечь ее. Но если бы кто-нибудь из тех, кто знает нашу семью, увидел вас там вдвоем, все бы пропало.

— Я и подумала, что вы расстроились, — сказала Миранда почти с облегчением.

— Ну, не совсем. Мод, играющая на тамбурине, — зрелище незабываемое, — ответил он со смешком. — Разумеется, дело обстояло бы много хуже, если бы вас обеих увидел кто-то еще.

— Простите меня. Я не подумала, — ответила Миранда с печальной улыбкой. — Кажется, совсем перестала соображать после…

Наступил момент, когда им обоим следовало перестать притворяться, что ничего не случилось. Гарет говорил спокойно, стараясь, как только умел, быть убедительным, чтобы заставить поверить и Миранду, и себя, что ничего важного между ними не произошло.

— Миранда, тебе следует забыть то, что случилось прошлой ночью. Нам обоим следует забыть об этом. Господь свидетель, я напился и ничего не соображал…

— Я не могу этого забыть, — сказала она тихо, но твердо. — Это было самым чудесным, что случилось в моей жизни, и я никогда не смогла бы забыть об этом. И не хочу забывать.

Гарет положил руку ей на плечо и заговорил яростно и убежденно:

— Послушай меня. Это был сон, Миранда. Не более того. Просто сон. Прекрасный сон, но приходит день, и сны рассеиваются. И этот тоже потускнеет при свете солнца.

— Нет, — ответила она. — Этот сон не забудется. — Вырвавшись, она направилась к дому.

— Кровь Господня! — пробормотал Гарет и рассеянным жестом провел рукой по волосам. Она не понимает, что говорит, не знает, что делает с ним.

— Меня удивляет, что эта девка так отлично танцует, — пробормотала Имоджин. — Где эта бродяжка могла научиться выполнять сложные па с таким изяществом?

— Она прирожденная танцовщица, мадам, — ответил Майлз.

Имоджин кисло проговорила:

— Интересно знать, может, она к тому же и прирожденная шлюха? Ты заметил, как она флиртует? И держится с моим братом с неподобающей фамильярностью. И он ей это позволяет! Ничего не понимаю.

Майлз задумчиво потер подбородок, продолжая наблюдать за Мирандой в кругу поклонников. Она обладала необычайной легкостью движений, а ее пленительная улыбка и мелодичный голос привлекали к ней мужчин. Конечно, Майлз заметил ее непринужденное обращение с Гаретом, но он не мог себе представить, чтобы и Гарет флиртовал с ней.

— Иногда мне думается, что в отношениях с женщинами Гарет — сущий младенец! — добавила Имоджин и помрачнела. — Казалось бы, после Шарлотты он мог бы научиться разбираться в них и сразу распознать шлюху, если она ему встретится.

— Не думаю, что это справедливо, моя дорогая, — ответил Майлз, уязвленный такой оценкой Миранды. — Миранда — живая и дружелюбная девушка, но она ничуть не похожа на Шарлотту.