Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва

Немного было вещей, которые могли испугать меня. Но вид этих детей… внутри меня все сжалось, когда я их увидела.

Я отпустила паренька.

– Вас обижают? – спросила я, заглядывая в глаза каждому по очереди. Они не отводили взгляда, но и не отвечали, как будто не умели говорить. На их бескровных лицах застыло подозрение, как у диких животных, впервые видевших человека. – Ходите со мной, если вам страшно, – я вас в обиду не дам. Только прятаться не обязательно.

Сказав это, я пошла дальше, и через какое-то время снова услышала шорохи за своей спиной. Они продолжили преследовать меня, словно стая маленьких хищных рыбок.

На следующий день все повторилось, я снова отправилась бродить по нижнему ярусу, а невидимки шли за мной, не покидая своих укрытий. Меня радовало то, что теперь я не чувствовала в них страха, скорее любопытство. Может, в следующий раз они все-таки заговорят со мной?

Странно, но на этот раз меня не пришли сменить на завтрак, да в обед тоже никто не пришел, что не на шутку меня разозлило. Эту ночь, как и прошлую, я не смогла уснуть, и, чтобы не мучиться мыслями, тренировалась в зале с новым оружием… Было бы тут солнце, я могла бы обойтись без еды и сна еще пару дней, но без света я была слабее. Мне нужно было есть, чтобы восстановить силы. Того, кто был виновен в моей голодовке, ждала хорошая взбучка! Как, интересно, я должна выполнять свою работу, если я только и думаю о том, что бы такого съесть!?

Часам к семи вечера, когда я уже окончательно озверела от голода, я вдруг услышала подозрительную возню в одном из тупиков. Я поспешила туда и увидела, что четыре тонкие фигуры окружили кого-то, лежащего на земле. Они молча били его ногами, как будто не было дела обычнее, чем это.

– Эй, я вам тут не мешаю!? – гаркнула я, обращая на себя их внимание.

Идиоты по очереди обернулись ко мне, как будто только сейчас заметили. Это были взрослые люди, но худоба делала их похожими на длинных детей. Их глаза были такими же дикими и невыразительными, как у невидимок.

– Оставьте его в покое! Разойдитесь!

Я подошла ближе и посмотрела на лежащего… Я глазам своим не поверила, это был стражник! Эти мрази раздели его и просто забивали до смерти! Он весь был в синяках и странных порезах.

– Вы что, совсем ума лишились!? – крикнула я, поднимая соратника.

Дохляки даже не расходились, они все еще стояли вокруг и пялились на меня. Отрешенные выражения их лиц окончательно меня взбесили!

– Молчите!? – крикнула я, оставляя стражника за спиной и надвигаясь на толпу безумцев. – Что ж, я научу вас уважать стражу!

Наконец-то, до них дошло, что я тут не просто так распинаюсь. Они пригнулись, готовясь убежать, но единственный путь к отступлению я закрывала собой.

И тут эти твари ощерились! Они раскрыли свои гнилые пасти и зашипели на меня, как стая крыс! В руках каждого появилось по костяному ножу, они сгруппировались, как будто всю жизнь только и делали, что вместе охотились.

Я взревела и бросилась на самого сильного, того, кто у них был нападающим. Я свернула ему шею, прежде чем он сделал хоть что-то, но за это время остальные попрыгали на меня со всех сторон, пытаясь воткнуть свой нож хоть куда-нибудь. Я снимала их с себя поодиночке, разбивала лица, ломала руки, била головами о стену… но их не становилось меньше! Вместо каждого убитого появлялись двое новых, они прыгали сверху, кусались, пытались дотянуться корявыми пальцами до моих глаз, дергали за волосы и не переставая шипели! Я билась не с людьми, а с какими-то очеловеченными животными, которые дрались так, словно хотели сожрать меня!

В пылу драки я не смотрела на лица, но очередной крик боли был слишком тонким и пронзительным для взрослого. Я замешкалась всего на секунду: я не могла просто взять и искалечить ребенка! Но эта секунда сомнений дорого мне стоило, гаденыш вырвался из моих рук и с кровожадным шипением вонзил свой ножик мне прямо в живот! Его приятели попрыгали на меня сверху, пытаясь повалить на землю. Это были те самые дети, которые преследовали меня эти два дня. Видимо, все это время они просто пасли меня, дожидаясь удобного момента…

Я закрыла глаза, чтобы не видеть их детских лиц, и схватила двоих, вгрызшихся мне в руки. Я ударила их друг о друга и отбросила в стороны, затем взялась за следующих, сидящих на спине… я давила их одного за другим, пока проулок не опустел.

Пять или шесть засранцев сбежали, все остальные валялись мертвые.

Осмотревшись, я нашла среди трупов стражника: тот едва дышал. Я взвалила его себе на спину и пошла к мостам, ведущим наверх.

Мой рабочий день был окончен.

Когда я пришла на пост, ко мне навстречу выбежало пять стражников. Они забрали у меня раненного и помогли добраться до казармы.

– Ты выглядишь так, как будто перебила всех упырей на нижнем ярусе! Сколько их там было!? – спросил тощий лекаришка, обрабатывая мои раны.

Я знала, что эти порезы заживут уже через пару дней, но чувствовала, что слишком слаба для того, чтобы восстанавливаться самой. Того и гляди, свалюсь где-нибудь от потери крови…

– Не знаю… тринадцать, кажется.

– Ты убила тринадцать человек!? – изумился он, хлопая своими маленькими глазками.

– Я убила сто шестьдесят одного человека, – поправила я. – Я же из убийц, ты не знал?

Он ошеломленно помотал головой.

Конечно, лекаришка был жалкой пародией на настоящего человека, но свое дело он знал. Его настойки смогли успокоить мою боль, а раны он зашивал так проворно, что я почти не чувствовала иглы.

– Сейчас будет щипать! – сказал он, поливая мое искусанное предплечье какой-то коричневой жижей.

– Эй! – воскликнула я, отстранившись. Чувство было такое, как будто мне под кожу сунули раскаленный гвоздь!

– Тише-тише! – зашептал он, пугливо улыбаясь. – Потерпи, это больно, но зато дрянь с зубов этих людоедов не отравит твою кровь.

– Людоеды!? – я посмотрела на лекаришку, пытаясь понять, не вздумал ли он шутить надо мной.

– Да, к сожалению, это так, – сказал он совершенно серьезно. – На нижнем ярусе людям не хватает еды, потому многие из них питаются человеческой кровью. Обычно стражники туда даже не суются: это бесполезно, там почти некого охранять.

– Так почему им не дадут еды? Я видела там детей, они едва живы от голода! В чем вообще