Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем (СИ) - Цвик Катерина Александровна

— Мой внук, — заглядывая в пеленки из-за плеча Этьена, гордо проговорил герцог и протянул палец, чтобы младенец ухватил его своей маленькой ручкой с еле заметными тонкими ноготками.

— Мой племянник! — вторил ему задорный голос Сиара из-за другого плеча. Он с таким любопытством разглядывал малыша, что сам напоминал великовозрастного ребенка. — А можно мне? — и протянул палец, чтобы его ухватили тоже.

— Ну вот, только дай им ребенка, так они сразу тянут ему не пойми что, — подошла графиня, которая как раз закончила о чем-то разговаривать со знахаркой. — Иди сюда, мой хороший, сейчас мы тебя отнесем к мамочке.

— Что происходит? — взволнованный голос лекаря привлек внимание и разом разрушил воцарившуюся идиллию.

Этьен посмотрел на Анику и увидел ее направленный внутрь себя взгляд. Потом ей будто с большим трудом удалось сфокусировать его на ребенке, которого прижимала к себе графиня, и в нем мелькнуло неизбывное страдание перемешанное с сожалением. Этьен каким-то звериным чутьем понял, что сознание Аники будто засасывает ее куда-то и не отпускает. Взгляд его голубоглазки снова углубился внутрь себя, а потом ее глаза закатились, и она потеряла сознание.

Этьена словно парализовало. Он даже дышать перестал и не сразу понял, почему в груди начало гореть — не хватало воздуха. Все вокруг забегали, засуетились, а он так и не мог вдохнуть, ожидая, что его Ани вот-вот снова откроет глаза.

— Мама! — раздалось отчаянное от двери, которая распахнулась так резко, что ударилась о стену.

С этим ударом он словно очнулся и смог, наконец, протолкнуть в себя воздух.

Я жутко устала. И хотя знахарка сказала, что я очень быстро родила для первородки, сама я чувствовала, что еще пары часов точно бы не выдержала. Хотя так, наверное, все говорят. Куда б я делась, если бы нужно было? И да, было больно, очень больно, на грани возможного, но какое оказалось счастье держать на руках своего сына! Приложить его к груди, смотреть, как он потешно тыкается в нее носом и чмокает губками. Вся боль, все то, что пришлось пережить в последние часы, разом отступили и почти забылись. Осталось только счастье, огромное, до слез радости и умиления! Я раньше даже представить не могла, что так может быть!

Когда нас с сыном переодели, впустили мужчин. Эти пришибленные лица я, наверное, не забуду никогда! Складывалось впечатление, что они как минимум рожали вместе со мной!

А еще, когда я увидела своего сына на руках Этьена, очень до искр в глазах захотелось, чтобы его отцом был именно он. Но... чего нет, того нет.

Герцог протянул палец, чтобы младенец за него ухватился, а Сиар захотел того же. И такая у него шкодная мордашка была, прямо как в детстве! В детстве.

Внезапно перед глазами все поплыло и меня затянуло в воспоминания Аники. Перед глазами замелькали кадры прошлого: детство, отрочество.

Внезапно, я с особой ясностью поняла, что когда все вспомню — умру. Потому что каким-то непостижимым образом у меня не стало защиты от перерасхода магии, и сейчас она просто выпьет мою жизненную силу, чтобы все показать. И не будет больше возможности увидеть что-то частями — я вспомню все здесь и сейчас. Почему? Возможно, по прихоти Пресветлого мое время вышло?

Уже неважно, но я безумно благодарна, что у меня это время было.

Мне так сильно хотелось напоследок увидеть сына, что невероятным усилием воли удалось на несколько секунд выплыть из потока памяти и попрощаться с ним хотя бы взглядом. только взглядом. А потом меня поглотили воспоминания и темнота.

Глава 26

Под боком кто-то зашевелился, я безошибочно опознала рядом с собой Леечку. Наверное, опять перебежала под утро из своей комнаты, чтобы доспать со мной и понежиться вместе. Не открывая глаз, погладила ее по голове и внезапно услышала, как где-то в соседней комнате заплакал ребенок. Меня будто что-то изнутри толкнуло, и я распахнула глаза. Секунда на осознание, и я встретилась взглядом с проснувшейся Леей.

— Я... жива? — так искренне удивилась, что даже произнесла это вслух.

— Мамочка! — тут же обняла меня девочка и крепко-крепко сжала в своих объятиях. — Конечно, жива! Я ведь прибежала очень вовремя! А ведь госпожа Ловель меня пускать не хотела! А я чувствовала, что что-то не так и попросила Роника слетать сюда и посмотреть. Ты же знаешь, что я недавно научилась видеть его глазками. Смотрю — тебе плохо. Я сначала не поняла, что это ты собралась братика рожать. Перепугалась и стала кричать, чтобы госпожа Ловель меня скорее домой отвезла и что тебе плохо. А она мне и говорит: «Все там хорошо, скорее всего, твоя мама рожает. Побудь сегодня у нас. Нечего тебе там сегодня делать». И не пустила меня! Представляешь! Еще и Ноэля подговорила следить за мной, чтобы я не убежала, — тараторила она, стараясь как можно быстрее рассказать мне, как было дело. Я даже со сна ошалела немного, да и плач ребенка тревожил, но я надеялась, что его сейчас мне принесут. А Лея тем временем трещала, почти проглатывая от возмущения слова. — Я, знаешь, как на него обиделась?! Жуть! Хорошо, что Векс в гости пришел, дал ему в глаз, и пока они дрались, я убежала.

— Ты что, сама бежала через весь город? — возмутилась я и позвонила в колокольчик. Ну сколько можно ждать, пока они принесут мне сына?!

— Меня Жерик с ребятами проводили, — махнула Лея рукой. — Повезло, они как раз недалеко гуляли. Знаешь, какие они оказались смелые? Не побоялись провести меня через территорию соседней банды, где предводитель на два года старше Жерика и поколотить мог — будь здоров! А в Солнечном квартале опасаться уже было нечего, и я сама неслась так, что меня уже никто догнать бы не смог! — гордо произнесла она.

В дверь постучали, а потом в комнату вошли служанки, одна из которых держала плачущего ребенка.

— Доброе утро, миледи. Вам помочь умыться? — спросила та, что вошла первой.

— Нет, спасибо. Лучше помогите сесть. Успею умыться потом. Дайте сына и оставьте нас!

— от нетерпения взять его на руки все внутри замерло.

Он казался таким уязвимым и маленьким, что на глаза навернулись слезы. А ведь я могла больше не увидеть ни его, ни Лею. Аккуратно пристроила сына на руках и поцеловала в лобик, потом повернулась и поцеловала сидящую рядом дочь.

— Мама, а можно мне взять его на ручки? Ну, пожа-а-алуйста! — с любопытством разглядывая причмокивающего младенца, который уже сосал грудь, спросила Лея.

— Можно, только попозже. Твой братик еще слишком маленький, но для тебя он все равно тяжел. — Девочка насупилась. — Ты лучше расскажи, что было дальше?

— Дальше? — тут же оживилась она. — Я к тебе в комнату пыталась подняться, а слуги пускать не хотели, но я мимо прошмыгнула и к тебе. А тут ты без сознания, и резерв на нуле. Только магия отчего-то так и продолжала из тебя вытягиваться. Я тут же начала тебе передавать свою. Граф раскричался, начал выталкивать всех прочь. Лекаря первым за порог выгнал, потом знахарку. Хотел какого-то мужчину в возрасте туда же отправить, но тот так глянул, что мне страшно стало. Тогда граф так на слуг разорался, что тех враз вымело, и дядю какого-то тоже за порог выставил. А потом он с графиней и тем старым дядечкой стояли и смотрели, как я тебе магию переливаю. — Внезапно девочка замолчала и прижалась к моей руке щекой.

— А что было дальше?

— Дальше моей магии не хватило. Я так им и сказала. Тогда граф протянул свою руку и предложил свою. Я так раньше никогда не делала. Ну, чтобы передавать через себя магию одного человека другому. Растерялась — жуть. Но ничего, справилась! Вот!

И так довольно заулыбалась, что я не могла не улыбнуться в ответ.

— Ты — моя спасительница, Леечка. Спасибо тебе, мое солнышко, — очень серьезно произнесла я.

А она обхватила нас, как могла, ручками и крепко-крепко прижалась.

Раздался стук в дверь. Я поцеловала Лею в волосы и сморгнула набежавшие слезы.

— Солнышко, посмотри, кто там пришел.