Быт русской армии XVIII - начала XX века - Карпущенко Сергей Васильевич

До сих пор мы рассматривали солдатскую артель как средство к вернейшему обеспечению в войсках продовольствия, а также к содержанию и приобретению некоторых предметов, косвенно к продовольствию не относящихся. Если мы обратимся к исследованию этого второго предназначения артели солдат, то внимание наше преимущественно остановится на перевозке в случае похода собственных солдатских вещей. Но какие это собственные солдатские вещи, когда солдату все обмундирование отпускается от казны?

Стоя долго на одном месте, имея возможность заработать копейку, солдат уже не довольствуется так называемыми годовыми вещами, от казны ему отпускаемыми: он старается приобресть лишнюю пару белья, лишнюю пару сапог, что невозможно уже при походе вложить в свой ранец. Вот первоначальный и естественный способ составления нижними чинами собственных вещей. Кроме того, у нас во всей армии есть так называемые вторые и третьи мундиры, которые также относят к собственным солдатским вещам. Это последнее обстоятельство заставляет нас обратиться к рассмотрению обмундирования русского солдата.

Выше мы видели, что в прежнее время почти половина отпускаемого нижним чинам жалованья шла на заведение различных предметов обмундирования. Со второй половины прошлого столетия такой порядок отменен, и солдат стал, как и ныне, получать мундирную одежду, не платя за то ничего из своего денежного жалованья, которое, таким образом, все должно идти на собственные нужды его.

Срок службы мундирной одежды несколько раз изменялся, как менялась и сама ее форма. В настоящее время солдату из главных предметов одежды отпускаются: мундирная пара на два года и шинель на три. По большому удобству носки последней она составляет для нижних чинов самую важную часть обмундирования. В большей части России один мундир, без шинели, может быть употребляем только небольшое время года: 4–5 летних месяцев, в остальную часть года солдату приходится по необходимости быть постоянно в шинели. А в походе даже и летом нижние чины предпочитают шинель мундиру, потому что она по более свободному покрою менее стесняет их движения, притом, будучи немногим тяжелее мундира, она доставляет им еще и выгоду большего предохранения от влияния перемен погоды.

По этим причинам шинель выслуживает, говоря вообще, свой срок с большим трудом, тогда как мундир, употребляемый реже, может проноситься более назначенных для него двух лет. Через это в продолжение некоторого времени нижним чинам предоставляется возможность при постоянном приготовлении им в определенный срок новых мундиров иметь не один уже только экземпляр этой одежды. Не говоря о том, до какой степени удобоисполнимо уравнение сроков мундирной одежды увеличением их для мундира и уменьшением для шинели, посмотрим, какие последствия происходят от накопления у солдат мундиров в нескольких экземплярах[46].

Излишек мундиров прежде всего доставляет возможность щеголять ими на парадах и смотрах. На всякий смотр у нас нижние чины выводятся почти в совершенно новом одеянии, до того однообразном в степени его доброты, что кажется, будто вся часть только что получила мундиры из швальни. Между тем многим из них в то время уже оканчивается срок, и часто через четыре или пять месяцев после смотра солдат получает опять новый мундир. Для достижения такого результата необходимо, разумеется, условие, чтоб не дослужившие сроки мундиры не были выдаваемы на руки солдату для его домашней носки.

И действительно: мундиры эти постоянно хранятся в цейхгаузах, и за сбережением их имеется строгий надзор. В таком стремлении к сбережению мундира для большей представительности на парадах и смотрах имеется полная возможность, когда нижние чины заслужили уже два или три мундира. Если же случится, что в часть поступят несколько нижних чинов из рекрутов или возвращенных из продолжительных отпусков, когда они не имеют собственных мундиров, то приходилось бы им выдавать тотчас новую одежду для всегдашней носки. Но в этом случае произойдет неприятное для глаз разнообразие в смотровом фронте: один солдат будет в совершенно новом платье, другой же явится в поношенном.

Такое неудобство устраняется тем, что нижние чины при поступлении на службу, не имея вторых мундиров для сохранения новых, сами стараются приобресть для домашнего обихода старые. Если по какому-либо случаю есть в роте выслужившие срок мундиры, например от умерших, то прибывающие снабжаются ими. Часто же, при неимении такого запаса, они приобретают их на собственный счет. Так как наружный вид солдата часто служит определением его исправности, то каждый из вновь поступающих на службу, желая приобресть между товарищами лестное название «исправного», торопится обзавестись вторым мундиром. При неимении денег и при отдаленном получении жалованья, отпросившись на работу, он всегда сумеет приобресть средства, чтоб сразу поставить себя в желаемое положение «исправного». Распорядившись же раз таким образом, солдат затем получает уже полную возможность благодаря условиям носки мундира заслужить третий, а иногда даже и четвертый мундир. Поэтому во всей нашей армии имеются непременно почти у всех нижних чинов три мундирные пары.

Происходящие от того выгоды нами уже указаны. Но тот же предмет имеет и стороны невыгодные. Умалчивая о других, обратимся к главнейшим.

Для ношения в походе вещей у русского солдата есть одно средство — ранец, в который укладываются только самые необходимые предметы. Пока войска стоят на месте, излишние противу положенных законом вещей их не обременяют, но при назначении похода, хотя и недальнего, не желая бросать приобретенных запасов белья и сапог и обязанные иметь излишние мундиры, они должны сами позаботиться о мерах перевозки их за собой: казною на подобные расходы отпуска денег не полагается.

Поэтому солдату необходимо в этом случае прибегать к пособию артели. Мы уже видели, что существующими правилами об экономической сумме на этот предмет расход допускается в определенных размерах. Вначале он был ограничен: каждой роте полагалось перевозить 50 пудов собственных вещей, потом количество веса увеличено до 75 пудов. Но это ограничение не вполне согласно с действительной потребностью. Взявши домашний счет расхода в роте на перевозку или спросивши любого артельщика (на которых лежит обязанность приискания подвод для перевозки и все счеты с подрядчиками), мы узнаем, что перевозить вещей приходится каждой роте от двух до четырех раз более определенного. При таких условиях перевозка собственных вещей при постоянно случающихся передвижениях армейских войск составляет для них весьма значительный расход, который естественно увеличивается, если частям часто приходится менять места своего квартирования. Различие в весе перевезенных вещей зависит преимущественно от того, были или не были построены нижними чинами новые мундиры. Различие же в плате за вес кроме расстояния разъясняется временем года и состоянием дороги, по которой перевозка производится.

В недавнее еще время исполнение означенных правил относительно перевозки было требуемо очень строго, и потому каждая рота выводила в расход из своей артели-экономии на перевозку вещей только по числу 75 пудов, пополняя остальные израсходованные на этот предмет деньги из жалованья нижних чинов. Иногда же, имея возможность быть на заработках, роты всю вырученную за то сумму нередко совсем не показывали в приход по книгам экономических сумм, а за отделением половины или третьей части денег на руки работавшим берегли остальную для могущих случиться расходов на перевозку. Составляемая таким образом сумма, не подлежавшая, подобно прочим в роте, контролю начальства, получила для отличия от них особое название, весьма характеристичное: темной. В настоящее время по особым представлениям дозволяется иногда вывести в расход из артели-экономии на перевозку больше предназначенного правилами. Но по бывшим доселе примерам разрешение это не превосходило 150 пудов. А поэтому ротам приходится и теперь часть вещей перевозить за свой счет.

До сих пор мы говорили только о походах мирного времени для перемены мест квартирования войск. В случае же выступления в военный поход вещи эти уже не могут быть возимы за войсками, и тогда приходится оставлять их в складе, отделяя для присмотра за ними некоторое число воинских чинов, тогда как в это-то время солдат и нуждается в лишнем мундире и других излишних вещах своего обмундирования. При продолжительности такого похода оставленные в складах вещи приходят более или менее в негодность, а иногда, как было в прошлую войну[47], войска по окончании военного похода идут совершенно не в те местности, в которых остались их склады. Тогда приходилось опять принимать меры, чтоб доставить вещи эти, долго и в самое нужное время не приносившие никакой пользы, в новые места квартирования. Таким образом выходит, что богатство нижних чинов излишними вещами не всегда приносит им пользу, а между тем перевозка обходится так дорого, что при слишком частых передвижениях она иногда превосходит стоимость перевозимых вещей.