Замуж с осложнениями - 3 - Юлия Жукова

       — Затем, — медленно отвечает он, — чтобы сберечь мою репутацию.

       Меня этот ответ несколько удивляет, но, видимо, Азамат решил, что так ребёнку будет понятнее на первых порах.

       Кир очень странно на меня смотрит, потом пересаживается поудобнее и обхватывает себя руками.

       — Ты не мёрзнешь? — спрашиваю. — Хочешь, шубу дам?

       — Нет, спасибо, — бормочет он. Но шубу я всё-таки перекладываю на заднее сиденье.

       — Ладно, — продолжаю, — ты, главное, запомни, что если кто спросит — я твоя мать. А Алансэ тебя украла в младенчестве. Я так понимаю, ты её не особо любишь?

       — Она хочет меня убить, — пожимает плечами мальчик.

       — Уже не хочет, — успокаиваю я. — Наш друг-духовник изменил ей память, теперь она тоже думает, что я твоя мать.

       — Мне вы тоже память измените? — спокойно интересуется Кир.

       — Нет, я думаю, ты и так никому не скажешь. Сам посуди, если кто-нибудь узнает, твой отец может лишиться работы и уважения многих друзей. Твоя жизнь уж точно не улучшится.

       — Ясно, — он угрюмо кивает. — Я не скажу.

       — Вот и отлично, — улыбаюсь. — Ещё только одна мелочь. Мы с Азаматом поженились недавно, этой весной, поэтому будем считать, что ты родился в этом году, но по недосмотру провалился в зияние. Ты ведь знаешь, что это?

       — Знаю, — кивает Кир.

       — Замечательно. Теперь повтори, пожалуйста, что ты скажешь, если тебя спросят, как всё было.

       Кир корчит рожицу, мол, не тупой, запомнил, но послушно повторяет:

       — Я сын Азамата и Элизабет. Когда был мелкой козявкой, провалился в зияние, назад. Там меня нашла Алансэ и отвезла в приют. А вчера она пришла к вам и сказала, что я сын Азамата, и потребовала бабло. Вот и всё.

       — Умница, — хвалю. — Азамат, твой сын — отличный парень.

       Муж ухмыляется, а Кир снова принимается ёрзать на месте.

       — Вот мы и в Худуле, — сообщает Азамат. — Попробуем постучаться к Лентяю. Он спит, конечно, но я не хочу, чтобы к вечеру весь город знал, что мы здесь.

       Мы приземляемся на площадке за трактиром, уже почти светло. Азамат открывает кабину, а затем багажник, вынимает шерстяное одеяло и заворачивает в него удивлённого Кира.

       — Ничего лучше пока предложить не могу, — извиняется Азамат. Кир поднимает на него возмущённый взгляд, но ничего не говорит, только отшатывается. При свете разглядел, что ли?

       — Сам знаю, что страшный, — сообщает Азамат. — Но уж какой есть.

       Я тайком улыбаюсь. Азаматова самооценка идёт на поправку.

       Мы стучимся в дверь (о счастье, о цивилизация, здесь у домов есть двери!) и через пару минут её открывает заспанный парень — один из сыновей Лентяя.

       — Ой, — заторможенно говорит он, потом задумывается и добавляет: — здравствуйте.

       — Здравствуй. Прости, что в такую рань, но иначе не вышло. Нам бы две комнаты и поесть.

       — Ага... — кивает парень. — Хорошо. Отца будить?

       — Если сам справишься, то не надо, только не говори никому постороннему, что я здесь.

       — Понял, — парень протирает глаза и пропускает нас внутрь. — Комнаты щас покажу, еда — только вчерашняя. Нормально?

       — Пойдёт, — улыбается Азамат.

       Лентяйский сын проводит нас на второй этаж в комнаты. Мы с Азаматом переглядываемся и соглашаемся, что я сплю отдельно, а он — с ребёнком. Пёс увязывается за нами, Кир опасливо косится на него и на сына трактирщика.

       — Собачку тоже покормите, хорошо? — прошу я.

       — Ага, — кивает парень. Потом задумывается. — Мы вообще собак в комнаты не пускаем, можно я его внизу привяжу?

       Кир тут же вцепляется в ошейник пса и с вызовом спрашивает:

       — На улице?

       — Да нет, зачем, у нас есть тёплая пристройка, где охотники своих собак оставляют.

       — Не врёшь? — прищуривается мальчишка.

       — Кир! — возмущённо окликает его Азамат. — Ты не мог бы повежливее разговаривать?

       Тот только поджимает губы.

       — Пойдёмте посмотрим на эту пристройку, — предлагаю я. Очень спать хочется, скорее бы уложить уже всех этих мужиков, считая пса.

       Хозяйский сын отводит нас через кухню, где прихватывает кусок мяса на кости, и какое-то складское помещение в пристройку, где действительно тепло, на полу навалено сено, сильно пахнет собаками, а у дальней стены привязаны два больших длинномордых охотничьих пса.

       — Юного князя устраивают условия? — насмешливо спрашивает парень.

       Кир молча кивает, треплет Филина по холке и самолично привязывает поводок к слеге. После этого пёс получает ужин, которому радуется так, как будто неделю не ел, а мы идём обратно в комнаты, где Азамат уже организовал мне и Киру по горячей ванне и принёс из унгуца сменную одежду.

       Отмытый Кир выглядит несколько лучше, чем немытый. По крайней мере, серые свалявшиеся космы сменились на блестящие чёрные волосы. Мы спускаемся в обеденный зал, где получаем по солидной порции бараньего шашлыка с чомой и грибной подливкой. Кир смотрит на мясо, как будто это платиновый слиток, и как только наш метрдотель отворачивается, хватает куски мяса руками и принимается стремительно уминать, почти не жуя.

       Азамат ловит его за руку. Кир вздрагивает и сжимает кусок так, что сок течёт по руке.

       — Тише, тише, — укоряет его Азамат. — Не спеши, не убежит.

       — И никто у тебя из тарелки еду не отберёт, — добавляю я.

       Кир послушно умеряет темп, но всё время зыркает на нас исподлобья, то ли боится, что и правда отберём ужин, то ли надеется, что отвернёмся. Азамат наливает ему молока, чтобы не икал после скоростного заглатывания, но ребёнок и молоко опорожняет одним глотком, а потом переводит дыхание. В итоге мы ещё и по полтарелки не одолели, а Кир уже сидит, со скучающим видом ковыряет ложкой в чоме.

       — Наелся? — спрашивает Азамат. Ребёнок пожимает плечами. — Подливку попробуй, очень вкусная.

       Кир послушно пробует подливку, но, видимо, не разделяет Азаматовых вкусовых предпочтений. Мы продолжаем жевать в молчании, Кир только время от времени косится на нас, и наконец набирается храбрости спросить:

       — А можно ещё мяса?

       Азамат открывает рот, чтобы разрешить, но я его перебиваю:

       — Думаю, на сегодня хватит. Утром ещё съешь.

       Кир сникает, а Азамат вопросительно хмурится.

       — Как бы ему плохо не стало, — говорю. — Жареное в сухомятку на голодный желудок, не жуя... Тем более, он, видимо, нечасто мясо ест. Пускай сначала это переварит.