Визит сэра Николаса - Виктория Александер

— Знаменательно? — Элизабет недовольно выпятила нижнюю губу. — Не знаю, насколько знаменательным это можно считать, но круг завершится, сомнений нет.

— Поговори с ним на балу.

— Я не хочу унижаться.

— Думаю, на известное унижение придется пойти вам обоим. Что ж, подожди, пока он пойдет на это первым.

— Николас не кажется мне человеком, который пойдет хотя бы на малое уничижение перед кем бы то ни было.

— Во имя любви приходится иногда приносить и такие жертвы.

Деликатный стук в дверь прервал их разговор, и, получив разрешение, в комнату для завтраков вошел дворецкий Элизабет.

— Прошу прощения, миледи, но к вам пришли с визитом.

Сэр Николас? — Элизабет подобрала упавшие ей на лицо пряди волос и в полной панике обратилась к сестре: — Я, кажется, не смогу принять его сегодня. О чем он только думает?

— Он думает, что ты провела столь же беспокойную ночь, как и он, — сказала на это Жюль. — И скорее всего ему покажется, что ты выглядишь очаровательно.

— Ноя, право… Хэммонд откашлялся.

— Простите мое вмешательство, миледи, но это не сэр Николас. Это женщина.

— Женщина? — Элизабет вздохнула. — Я никого не хотела бы сегодня принимать. Скажите ей, пожалуйста, что мне нездоровится.

— Она уверяет, что ей необходимо поговорить с вами о чем-то весьма деликатном и важном.

— Хэммонд, да скажите же, кто она такая? — нетерпеливо спросила Жюль.

— Мисс Годвин, — ответил Хэммонд с малым, но все же заметным оттенком неодобрения.

Лиззи и Жюль обменялись взглядами.

— Это становится интересным, — бросила Жюль с нескрываемым любопытством.

— Проводите ее в гостиную, Хэммонд. Мы присоединимся к ней буквально через несколько минут, — распорядилась Лиззи. — И велите кухарке приготовить поднос. Чай и пирожные, я полагаю, — показала она на тарелку с пирожными на чайном столе.

— Слушаю, миледи. Хэммонд исчез в мгновение ока.

— Любопытно, чего она хочет? — задала Лиззи риторический вопрос.

— Существует только один способ это узнать, — сказала на это Жюль.

Теодора Годвин стояла у окна и рассеянно смотрела на улицу. Высокая, стройная, одетая по последней моде, она выглядела великолепно. Не важно, что она всего лишь актриса. С ее внешностью она вызвала бы ревность у любой женщины.

— Мисс Годвин?

Элизабет вошла в гостиную. Жюль следовала за ней по пятам.

Актриса повернулась к хозяйке дома с немного нервной улыбкой.

— Позвольте вам напомнить — Тедди, — сказала она.

— Да, разумеется, Тедди. — Лиззи улыбнулась в ответ. — Вы, кажется, знакомы с моей сестрой?

— Мы познакомились в доме у лорда Торнкрофта. — Тедди кивнула Жюль: — Приятно видеть вас снова. — Она перевела взгляд на Элизабет: — Я рассчитывала поговорить с вами наедине.

— О, вы можете не обращать на меня ни малейшего внимания, — заявила Жюль, но Элизабет, бросив на сестру угрожающий взгляд, сказала:

— Сестра как раз собирается уезжать. У нее множество дел в связи с подготовкой к празднику.

— Я определенно могла бы остаться.

— Нет, нет, мы не должны тебя задерживать. Лиззи взяла сестрицу под локоток и уверенно повела к двери. Жюль шепнула сестре в самое ухо:

— Ты непременно расскажешь мне все в подробностях.

— Возможно.

Жюль обиженно нахмурилась, но тем не менее повернулась к Тедди со словами:

— У меня и правда куча дел. Всего доброго, мисс Годвин.

— Всего доброго, — весело ответила та.

Жюль обратила к сестре последний, полный надежды взгляд, разочарованно вздохнула и выплыла из гостиной. Лиззи плотно прикрыла за ней дверь.

— Она никогда не простит вам этого. Ваша сестра очень любопытна, — с улыбкой заметила Тедди.

— Она всегда была такой. — Элизабет подошла к дивану, села и жестом предложила сесть своей неожиданной гостье. — Но я вынуждена признаться, что в данную минуту разделяю ее любопытство.

Тедди присела на кончик ближайшего стула:

— Так вы удивлены тем, что я здесь?

— До крайности.

— По правде говоря, я и не думала заходить к вам, но вчера я забыла у Ники свой зонтик. Я только что побывала у него в доме.

— Вот как? — бросила Лиззи, изо всех сил стараясь напустить на себя самый равнодушный вид. — Ну и как он себя сегодня чувствует?

Тедди поглядела на нее очень внимательно:

— Это у вас плохо получается, вы не находите?

— Что у меня не получается?

— Играть несвойственную вам роль.

— Я не… — Элизабет запнулась, потом продолжила: — Некогда я хорошо владела этим искусством, стараясь быть такой, какой не была на самом деле.

— Это искусство вы утратили. Элизабет невольно рассмеялась.

— Оно стало мне ненужным. — Она наклонилась к Тедди. — Ну и как же сэр Николас?

— Ужасно. Просто беда. — Актриса покачала головой. — Я видела некоторое количество мужчин в тяжелом состоянии, но не в таком, как у него сейчас, о нет, далеко не в таком…

— Правда?

Элизабет просветлела лицом.

— Правда. Он всю ночь терзался своими переживаниями и сегодня пребывает в отвратительнейшем настроении, что сказалось на его внешности. Он выглядит так… — Она секунду подумала. — …будто его проволокли по мостовой следом за лошадью.

— Вы хотели сказать «за каретой»?

— Вот именно. — Тедди сдвинула брови. — Но я должна сказать, что вы тоже выглядите… как бы сказать… утомленной.

— Вы слишком любезны. — Элизабет поморщилась. — Я выгляжу, мне кажется, примерно так же, как Николас, то есть очень скверно, и чувствую себя соответственно.

— Он несчастен.

— Рада слышать. Мне крайне неприятно было бы сознавать, что несчастна только я.

— Он рассказал мне о вас обоих. Наверное, он не сделал бы этого, будь он в другом настроении, но сегодня утром он…

— Возмущен?

— О нет, как я уже вам сказала, он несчастен, настолько глубоко несчастен, что я сочла нужным прийти сюда и поговорить с вами сама.

В этом нет нужды. Я понимаю, что вела себя глупо, но что поделаешь, помочь я себе не могу. — Лиззи посмотрела актрисе прямо в глаза. — Видите ли, я его люблю.

— Так и должно быть. Я сама полюбила бы его, если бы он не был мне как брат. Иногда я жалела об этом. По-моему, Ники очень хороший человек.

Элизабет подумалось, что ее ревность не столь уж необоснованна.

— Вы только не волнуйтесь. — Тедди говорила и держалась с очевидной искренностью. — Он любит вас. Он любил вас с тех пор, как помнит себя. И смею сказать, всегда будет любить.

— Любил? — мягко переспросила Элизабет.

То, что Николас сказал о любви к ней другому человеку, имело для Элизабет огромное значение; на сердце у нее стало тепло.