Изменница - Филиппа Карр

Я не могла уснуть и лежала в кровати, с нетерпением ожидая приближения утра.

Поднявшись на рассвете и взяв халат, я увидела, что пуговица, которую вчера собиралась пришить, оторвалась.

Ужасная мысль пронзила меня. Что если я потеряла ее в том месте, которое называют комнатой больного? Мошенники поймут, что я была там, и тогда я определенно окажусь в опасности.

Не подавая вида, что мне что-либо известно, я спустилась к завтраку. Дикон уже был за столом. Он снисходительно улыбнулся мне, и я подумала, что если бы он был другим человеком и ему можно было бы довериться, то я рассказала бы ему все.

К сожалению, я не могла этого сделать. Иногда мне приходило в голову, что Дикон тоже участвует в заговоре.

— Вы сегодня куда-нибудь спешите? — спросил он.

— Нет.

— И как будто озабочены чем-то… Я пожала плечами.

— Готов поклясться, что вы обдумываете планы на день.

Дикон говорил так, как будто что-то знал.

— Не думаю, что мои дела могут быть такими же интересными, как твои. Дикон рассмеялся.

— Сепфора, — сказал он, — иногда мне хочется хоть немного нравиться вам. И вашу, и мою маму огорчает, что вы меня не любите.

— Уважение нужно заслужить.

— Знаю, — сказал он насмешливо. — Увы! Я встала.

— Так быстро? — спросил Дикон. — Вы почти ничего не ели.

— Мне достаточно.

— До встречи.

Я не ответила и вышла из комнаты.

Поскольку я собиралась отправиться в город к мистеру Розену, мне нужна была лошадь. Я решила, что по пути заеду к предполагаемой могиле, чтобы взглянуть, есть ли там распятие.

Теперь, начав действовать, я почувствовала себя спокойнее и стала обдумывать известные мне факты.

Мой дядя умер. Помогли ли ему умереть? Наверное, нет, ведь Джесси понимала, что дядюшка полезнее для нее живой, чем мертвый. Поэтому она и пригласила своих дружков-актеров. Но зачем им это нужно? Чтобы пожить с удобствами в Эверсли и украсть из поместья все, что можно. Я подумала о статуэтке в Грассленде.

Надеюсь, мистер Розен сумеет разобраться во всем.

Подъехав к месту погребения и спешившись, я привязала лошадь к кусту и, перешагнув через изгородь, пошла вперед. Но что это?! Крест исчез!

Теперь все встало на свои места. По-настоящему испугавшись призрака, Джесси поставила распятие, но потом, решив, что поступила глупо, убрала его.

Я должна немедленно ехать к мистеру Розену.

Я вскочила на лошадь. Все тихо. Между Эндерби и Эверсли очень глухие леса. Вот и короткая дорога через чащобу. Я придержала лошадь.

Внезапно я услышала шорох. Я не поняла, что это было, — может быть, упал камешек, но меня это испугало, и я почувствовала, что дрожу. Мне показалось, что кто-то прячется среди деревьев. Я ощутила, как меня охватывает ужас. Инстинктивно я почувствовала опасность. Я заколебалась, ехать ли мне в город или вернуться. Но не успела сделать ни того ни другого, потому что передо мной возник человек, ружье которого было направлено прямо на меня. Сквозь прорези в маске блестели глаза, на лоб была надвинута треуголка.

— У меня с собой мало денег, — прошептала я. Разбойник не ответил, он поднял ружье, и я поняла, что смотрю в лицо смерти. Бандиту не нужны были деньги, ему нужна была моя жизнь. Это конец.

Я услышала выстрел и сползла с лошади. В ушах стоял гул, и я видела кровь, забрызгавшую деревья. Постепенно я приходила в сознание. Я была жива. Рядом на траве лежало тело. Появился еще кто-то. «Этого не может быть», — подумала я, потому что передо мной стоял Дикон с пистолетом в руке.

— Все в порядке. Я вмешался как раз вовремя. В первый раз в жизни мне пришлось застрелить человека. Либо он, либо вы, Сепфора.

— Ты… — начала я.

Дикон склонился над мертвецом, лежащим на траве.

— Отличный выстрел. Прямо в сердце. И вовремя, — сказал он.

— Кто?.. Почему?..

— Разве вы не заметили, что происходит? Наверное, нет, — ответил он. — Но пойдемте. Мне нужно многое вам объяснить.

Итак, Дикон спас мне жизнь.

Первое, что мы сделали, это поехали в город в адвокатскую контору «Розен, Стид и Розен». Мистер Розен-старший внимательно выслушал историю, которую рассказал ему Дикон.

— Я застрелил Эймоса Керью, — сказал Дикон. — Он был переодет разбойником… у меня не было другого выхода.

Мистер Розен вздернул брови, и по мере рассказа Дикона брови его поднимались все выше и выше.

— Вы защищались, — сказал он, — Вполне понятно, что вам не может быть предъявлено никаких обвинений.

— Я почувствовал что-то неладное с того момента, как приехал в Эверсли, — продолжал Дикон. — Все эти тщательные приготовления перед посещением старика. Когда я случайно вошел в его комнату, они пришли в дикую панику. Так, что я стал поглядывать по сторонам. Экономка держала в своих руках слишком многое, чтобы по своей воле расстаться с этим. Потому она разыграла спектакль, но лорд Эверсли не умер. Ее дружок согласился играть роль хозяина. Я догадался об этом.

— Очень хитро, — сказал мистер Розен.

— Все это довольно очевидно, ведь она не просто экономка. Она была любовницей лорда Эверсли.

— Я слышал об этом, — сказал мистер Розен.

— Потом я обнаружил, что из дома исчезли дорогие вещи. Я думаю, это главное. Преступники хотели, чтобы экономка оставалась в Эверсли до тех пор, пока они не вынесут из дома все ценное, пока не сколотят себе состояние.

— Вы говорите, они…

— Джесси, управляющий имением, который был ее любовником, и еще два человека, игравших роли доктора и больного.

— Теплая компания.

— Конечно, ровно столько, сколько нужно для осуществления их замысла. Я знал, что Сепфора постепенно приближается к разгадке, хотя это и заняло у нее много времени. Я думаю, что главарем был Керью. Он — отчаянный человек. Рискну предположить, что экономка хотела только пожить некоторое время в комфорте. Но она — его любовница и делала все, что он ей прикажет. Преступники поняли, что Сепфора приближается к разгадке, но они забыли обо мне. У меня репутация человека… не очень серьезного, и я ее поддерживал. Это мне и помогло. Я узнал кое-что от дочери экономки. Она оказалась не столь осторожной, как хотелось бы негодяям. В доме Эймоса Керью немало вещей из Эверсли-корта. Я обнаружил это, когда зашел к нему. Думаю, у них были трудности, потому что они не знали, как сбыть награбленное. Я не имею представления об их планах на будущее, но преступники должны были сознавать, что так не может продолжаться вечно. Но, когда они узнали об истинной ценности украденного, им захотелось получить еще больше. А Сепфора была близка к разгадке, так что они решили сыграть финальный акт пьесы, решив избавиться от нее. Я это понял. Меня послали присмотреть за ней, и я выполнил свой долг.