Эффект Геллера - Ури Геллер

Геллер был другим. Хотя с 1972 по 1974 год он провел значительную часть времени в лабораториях, ему очень скоро надоело быть подопытным кроликом в человеческом облике. Сидеть прикованным датчиками к различным аппаратам и выслушивать приказы совершенно не отвечало его темпераменту. Он любил развлекать и чувствовал себя в своей тарелке только тогда, когда стоял перед зрителем, он не хотел до бесконечности дожидаться возвращения на эстраду, туда, к чему он стремился.

Это стали понимать некоторые ученые из числа его сторонников. Профессор Джон Г.Тейлор из Лондонского университета, описав несколько случаев, происшедших в его собственной лаборатории на его собственном научном оборудовании, заявил в 1975 году, что «существование эффекта Геллера показывает, что невозможное с научной точки зрения может иметь место».

Однако вернемся к началу антигеллеровской саги и к той уже упомянутой трехстраничной статье в израильском журнале, положившей начало ей в 1970 году. Статья была анонимной, однако в большинстве своем она состояла из цитат некоего мага по имени Эйтан Айялон, который заявил, что «все израильские маги единогласно объявляют охоту на Ури Геллера», и далее объяснил почему.

Было три причины. Во-первых, Геллер слишком далеко зашел, утверждая, что он гениальный медиум. «Не он первый среди „магов“ сделал такое заявление», — напоминал Айялон. Выступления Дэвида Бергласа, известного мастера ментальной магии и иллюзионизма, сопровождались в Израиле афишами, на которых, как и в случае с Геллером, было написано, что во время них используется телепатия и парапсихология. Бергласа можно было бы простить, поскольку он никогда не заявлял ничего подобного о себе, но Геллера — никогда. Он слишком далеко зашел.

Вторая причина объявления «охоты» была серьезнее: он вмешивается в политику Израиля. Широкую известность, например, приобрел короткий ответ премьер-министра Голды Меир на вопрос о будущем страны: «Не знаю, спросите у Ури Геллера». А недавно Геллер встретился с министром транспорта (позже — премьер-министром страны) и взглядом погнул для него несколько ножей. «Он сломал авторучку Шимона Переса, не прикоснувшись к ней, — делился секретами журнал, добавляя: — Мы получили сообщение, что на этой неделе Ури Геллер приглашен продемонстрировать свои способности перед Моше Данном». Короче, «телепат-обманщик» становился «угрозой для нации».

Была, однако, третья, главная причина, побудившая Айялона и его коллег начать охоту на Геллера. «Мы несем из-за него убытки, — признался Айялон. — Поэтому мы решили нанести ответный удар». Они сделали это, не попытавшись раскрыть его секреты, а натаскав пару юнцов по имени Эдди Мур и Нурит Пай, высупавших в качестве лжемедиумов. Айялон даже отрастил «мистическую» бороду и подавал себя так, будто он несколько раз одурачил зрителей с помощью «штучек» Геллера.

«Ури Геллер „исчезнет“, — пророчил Айялон. — Мы объявили ему ультиматум: если в течение двух недель он не прекратит свое мошенничество, мы раскроем все его секреты». Ему не хотелось бы этого делать, однако это был вопрос спасения израильтян.

Геллер подтвердил, что он встречался с Шимоном Пересом. «Его авторучка погнулась и переломилась в его кармане», — рассказывал он мне. Рассказал он и о встрече с генералом Да-яном, о чем он никогда не говорил в подробностях до тех пор, пока герой Шестидневной войны был жив.

«Он позвонил мне и сказал, что хотел бы встретиться, и пригласил пообедать с ним в ресторане „Белый слон“ неподалеку от городка Заала, в котором он жил. Для меня это была большая честь, потому что Даян был всеобщим идолом в то время.

Я продемонстрировал ему свои способности. Для начала он сделал рисунок, и я повторил его. Затем я нарисовал, а он повторил. Потом я согнул ключ, после чего мы обсудили потенциал подобных способностей. Он был очень заинтригован. Я помню, как блестел его единственный глаз. Потом он сказал, что хотел бы встретиться со мной снова, но в более безлюдном месте. Между прочим, счет за обед оплатил я.

Две или три недели спустя он снова позвонил мне и пригласил к себе домой.

— Встреча будет приватной, — сказал он, — только вы и я.

Я отправился к нему домой. Показав мне коллекцию археологических находок, он сказал:

— Послушай, Ури, я спрятал фотографию в этой комнате. Я хочу, чтобы ты сделал две вещи: найди ее и опиши до того, как увидишь.

Я проделывал такие вещи с кольцами, браслетами, но не с фотографиями. Я сказал ему, что у меня может не получиться, так как я волнуюсь, а я действительно волновался. И все же я начал ходить по комнате, держа руки так, как я их обычно держу, и в конце концов остановился у книжной полки, на которой стояло около сорока книг. Я указал на одну из них.

Здесь, — сказал я. — В этой книге.

Правильно, — тут же ответил он, рассмеявшись. — Что изображено на ней?

Я попросил его мысленно описать фотографию мне, что он и сделал, после чего я получил о ней полное представление. Затем я попросил у него карандаш и бумагу.

— О, нет, — ответил он. — Я не хочу, чтобы ты отрывался от моего взгляда. Не надо рисовать, просто опиши.

Я никогда не забуду этого: я расстроился, потому что думал, что он относится ко мне с подозрением. Так или иначе, спустя минут пять я сказал:

— Это фотография израильского флага.

Он буквально разразился хохотом и рухнул в кресло.

— Вы смеетесь от того, что я прав, или от того, что я ошибся? — спросил я.

Он предложил мне открыть книгу и посмотреть самому. Я открыл книгу, но не смог обнаружить никакой фотографии. Тогда он взял у меня книгу, раскрыл ее на странице 201, на которой было изображено небольшое фото главной башни аэропорта Лод, часть крыши, флагшток и флаг Израиля.

— Ты доказал свои способности, Ури, — сказал он мне. — Больше не надо ничего показывать. Тебе не надо больше ничего гнуть. Итак, что ты можешь сделать для Израиля?»

Геллер не стал пересказывать последовавший затем двухчасовой разговор, заметив только, что Даян интересовался «очень важными вещами» и продемонстрировал гораздо больший, нежели сам Геллер, интерес в потенциальном использовании психической энергии в военных целях.

«Кажется, он смирился с тем фактом, что я больше заинтересован в том, чтобы стать богатым и знаменитым, чем в том, чтобы стать медиумом супер-шпионом», — сказал мне Ури. Столь же скупо рассказывал он о своих встречах с Голдой Меир и шефом израильской военной разведки генералом Аароном Яривом. Однако из того, что известно о методах израильских спецслужб, трудно предположить, что Геллер без его ведома не подвергался бы доскональной проверке хотя бы одним из названных двух деятелей.