Империя мертвецов - Кэйкаку Ито
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пятеро, – возразил я, и мужчина перевел свой взгляд на меня.
– Гм. Как посмотреть.
Он задумчиво оглядел нас всех, будто экспонаты. На мгновение его взгляд пересекся с Адали, и он пробормотал себе под нос:
– Делают вид, что наследуют Пигмалиону. «Пинкертон» совсем не заботится о своей репутации.
Стоя за кафедрой, он открыл некий фолиант. Мы все напряглись, а он принялся стремительно его листать. Впившись взглядом в Батлера, он промолвил:
– Правильно ли я полагаю, что Томас Эдисон, Волшебник из Менло-Парка, тоже сделал свой выбор?
Но Батлер не обратил внимания на его вопрос.
– Почтенный старец, Адали пресечет любое ваше сопротивление, – с вежливой непреклонностью заметил он.
Мужчина продолжил листать страницы:
– Будь я мертвецом, то может быть, однако…
Он плавно поднял левую руку. Его движения выглядели такими же искусственными, навевающими мысли о неорганической материи, как у Адали, но что-то в них принципиально отличалось. Каждый жест притягивал взгляд зрителя, будто этот человек был актером. Его левая рука описала в воздухе дугу, и, будто зачарованные, из коридора показались мертвецы. Я вспомнил бой в «Осато». Барнаби шагнул было вперед, но Адали преградила ему путь вытянутой рукой:
– Ни с места.
Барнаби взглянул на нее и пожал плечами. Мертвецов, которые наступали с трех сторон, ударило спазмами и скрутило, как будто их тела разрывало между разными командами. Мужчина снова хмыкнул.
– Понимаю. Я и не ждал меньшего от особы, которая устраивала и научилась контролировать такие вспышки безумия по всему земному шару, – неожиданно восхитился он. – Но вам не кажется, что этого мало, чтобы разрешить ситуацию?
– Вы делали то же самое, – встрял я, но он примиряюще заметил:
– Извольте, я действовал исключительно в рамках защиты своей жизни и достатка. Я, в отличие от этой сударыни, не пытался убить время на скучной работе. Но как еще прикажете слабому старику обороняться и добывать средства на будущие исследования? Впрочем, я могу постоять за себя…
Под взглядом старика один из мертвецов издал странный скрип и, не в силах больше подчиняться двум противоположным командам, обрушился на пол. Мужчина прищурился:
– Сударыня, я составил представление о ваших талантах. Боюсь, если мы продолжим мериться силами, вы рано или поздно окажетесь в проигрышном положении.
– Да, вы, вероятно, правы. Но все же давайте проверим, – сказала Адали своим обычным голосом, но ее контроль над мертвецами не поколебался. При этом губы ее двигались не совсем в такт с речью – полагаю, это потому, что она одновременно контролировала частоты в разных звуковых диапазонах, слышимом и неслышном.
– Вы наверняка уже поняли, что это обыкновенная математическая гимнастика. Вам не переломить положение, если вы не введете новую переменную, – тоном лектора заметил наш противник, поднимая фолиант с кафедры.
– Вероятно, – ответила Адали немногословно, но ее прекрасное бледное лицо даже не дрогнуло. Я тем временем осматривался, пытаясь понять, куда он мог запрятать внешний мозг для управления мертвецами, но, прямо скажем, таких мест в зале хватало с избытком. Не говоря о том, что он и сам вполне мог обладать схожим талантом.
Они смотрели друг на друга и наконец одновременно кивнули. Мертвецы пошатнулись, как будто цепи, что тянули их в разные стороны, лопнули, но потом шагнули твердо. Видимо, кукловоды решили оставить идею о борьбе за власть над всей толпой и перешли на индивидуальное управление. Мертвецы подняли головы и беззвучно взвыли. Затем согнули колени и стремительно вскочили на лавки.
Я остолбенел, увидев, с какой скоростью и по каким сложными траекториям они скачут, отталкиваясь от спинок и сидений. Барнаби с Батлером затаились меж рядов и приготовились стрелять, но замерли, пытаясь сообразить, кто какого мертвеца контролирует. Адали со стариком еще и постоянно перехватывали управление над разными франкенами, поэтому вместо танца получилось какое-то хаотическое движение. Как будто в шахматах вертят доску, а пешки то и дело меняют свой цвет.
Старик, так и держа открытый фолиант у груди, сошел с кафедры и ясными глазами наблюдал за ходом боя. Переплет толстой книги, обитой с помощью заклепок металлическими пластинами, оплетали цепи. Пока он перелистывал страницы, я углядел, что они все испещрены проколами.
Мертвецы, которые плясали по закономерностям, слишком сложным для моего разума, вдруг разом остановились и опустились на корточки. В следующий миг одновременным и отточенным движением поднялись дула их ружей. Одни нацелились на старика, другие по очереди обводили Адали, Батлера, меня и Барнаби. На какое-то время зал погрузился в полную тишину. Словно и не заметив, как сгустился от напряжения воздух, старик спокойно спустился по лестнице в проход, пока несколько мертвецов следили за ним через прицел.
– Это оригинальные «Записи Виктора»? – спросил я.
Старик приподнял брови:
– Некоторые называют их и так, – ответил он и перевел взгляд на свод церкви, испещренный гротескными изображениями. – Здесь их знают как «Книгу Дзиан». Или «Проклятый кодекс Уичигса». Это древняя… очень древняя книга.
Он снова провел пальцем по строчкам, и мертвецы тут же развернули свои ружья. Старик спросил у Адали как будто с беспокойством:
– Вам не кажется, будто вы оказались в невыгодном положении оттого, что вам надо защищать больше людей?
Она в ответ изящно поклонилась. Старец вздохнул:
– Что ж, ничего не попишешь.
Он с силой надавил на книгу, и одновременно разверзся шторм из пуль. Батлер бросился бежать, а Барнаби швырнул в стрелявших одну из лавок. Пули летели во все стороны, и одна пронеслась прямо возле моего носа. Старик шагнул в сторону, один из выстрелов, высекая искру, чиркнул по книге.
– Стоять! – крикнула Адали.
Но ее противник шел под градом пуль как ни в чем не бывало. Она отводила огонь от нас, но выстрелы звучали все ближе. Остановился и Батлер, а Барнаби, который держал перед собой еще одну лавку, задело плечо. Я стоял неподвижно, как самая лакомая мишень, но, похоже, мешал при этом Адали меньше всех. В этом несколько инопланетном хаосе я попытался перекричать шум:
– Пари! Что за пари?
На миг старик замер с занесенной для шага ногой и бросил на меня взгляд. От того места, куда он только что чуть не наступил, отлетела пуля и отрикошетила в стену.
– Вы что, явились сюда, не зная даже таких простых вещей? Вы даже не знаете, кто вы. Уолсингем все еще сражается против правды?
Пули свистели совсем рядом, загоняя нас в клетку, прутья которой все чаще задевали кожу.
– Вы же способны уничтожить мир,
