Смертник из рода Валевских. Книга 3 - Василий Михайлович Маханенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я ещё раз посмотрел на дорогу, по которой умчалась катера, на дворец, что уже наполовину оказался разрушен, грязно выругался и отправился к ангару, где держали бедолаг. Остатки маны придётся сливать на то, чтобы спасать людей. Убедившись, что я занялся людьми, виконт Курпатский усадил на коня спасённого виконта и вместе с ним умчался за подмогой. Мне же предстояла непростая задача — не только лечить народ, но также таскать им воду, ещё больше усилить защиту ангара от брокси и, когда здание обвалилось больше чем на две трети, начать уменьшать поголовье лысых монстров. Мана закончилась окончательно — её не было даже на одно использование «Тёмного шипа». С брокси, что удивительным образом сохранили подвижность и самостоятельность после уничтожения породившего их Хозяина, я расправлялся с помощью катар.
Огромная процессия прибыла только через сутки. Герцог Турбский лично явился посмотреть на то, что творили тёмные на его территории, прикрываясь Крепостью. Тридцать закованных в сталь воинов отправились гулять по округе, выискивая недобитых мной брокси, маги и лекари приступили к восстановлению людей, а несколько обозов с едой исчезли буквально за несколько минут. Вернулся Курпатский со спасённым виконтом, что значительно похорошел после грамотного лечения, а также Алия. Куда же без личной служительницы? Я уселся под дерево и устало закрыл глаза, не реагируя на расспросы девушки. Всё это время мне пришлось провести на ногах и, несмотря на всю свою молодецкую силу, чувствовал себя я разбитым в пух и прах. Не помогло даже лечение и эликсир восстановления, что выдали мне лекари герцога. Мне удалось превратиться в овощ, не воспринимающий вообще ничего и никого. Как говорил магистр Смалог — тотальное истощение организма. Или критичное… Точных слов не помню, но смысл понятен.
— Макс, ты должен это увидеть, — настырный Курпатский вынудил меня открыть глаза. Очень хотелось отправить виконта в дальние дали, но текущая ситуация этого не позволяла. Как ни крути, империя вернула себе управление над этими землями, а вместе с этим и все особенности отношений между челядью и аристократами.
— Он не может, — попробовала защитить меня Алия, но я остановил девушку.
— Конечно, ваша светлость, — кивнул я, даже не делая попытки подняться. Услышав от меня столь неожиданные слова, Курпатский скривился.
— Знаешь, вот этого точно не нужно. Из твоих уст это звучит так фальшиво, что даже противно. Отныне и впредь дарую тебе право называть меня Леонидом. Лучше записать тебя в друзья, чем объяснять всем и каждому, почему мне приходится терпеть твои выходки. Вставай, бывший смертник! Ты действительно должен это увидеть.
Виконт протянул мне руку, помогая встать. С кряхтением, словно какой-то старый дед, я поднялся на ноги. Поразительным образом они меня держали. Даже могли перемещать мою тушу из одной точки до другой. Леонид Курпатский довёл меня до разрушенного здания — брокси сожрали три этажа здания, оставив после себя горы специфических фекалий, похожих на грязный песок.
— За мной, — Курпатский начал ловко прыгать по остаткам камней, спускаясь в подвальные этажи. Туда брокси проникнуть ещё не успели. Помянув недобрым словом всех накачанных эликсирами людей, я осторожно двинул следом. Резво скакать по камням, как делал это Курпатский, у меня не получалось. Спустившись, я осмотрелся — подвал почти не пострадал. Здесь уже сновали маги, вытаскивая наружу какие-то колбы и механизмы. Леонид проводил меня мимо клеток, где висели тела жертв и остановился возле массивной деревянной двери, окованной толстыми листами металла.
— Герцог распорядился никого туда не впускать, пока ты не посмотришь, — заявил виконт и отошёл в сторону. Замок на двери уже был взломан, так что мне оставалось только убрать преграду и войти в небольшую каморку. Даже, скорее, не в каморку, а в большой шкаф. Комната была одним большим стеллажом, где располагались сотни различных флаконов, амулетов, порошков и прочая алхимическая гадость. Прикинув, что меня просто так сюда вряд ли привели просто так, я тщательней присмотрелся к содержимому. Внимание сразу привлекла огромная открытая шкатулка, где зеленели мелкие кристаллы, похожие на соль. Кристаллы забвения, запрещённая в империи штука. Я продолжил осмотр и взгляд остановился на небольшом журнале, очень похожим на амбарную книгу. Открыв, я сглотнул — с первой же страницы на меня смотрела карта местности с расчерченными разными цветами ареалом обитания тёмных тварей. Здесь даже пояснения и описания имелись, где какая тварь находится и сколько необходимо ей еженедельно поставлять еды, чтобы монстр не убегал на поиск пропитания. Пролистав, я увидел график — местные тщательно следили за документированием питания. Хориб, которого мне удалось прикончить, занимал значительную часть территорий, но таких хорибов было два. Один на востоке, уже мёртвый, второй на западе. Там, где находились безлюдные леса и небольшие горы.
— Всё правильно, — Курпатский встал рядом со мной. — Тебя ждёт небольшая работа. С брокси наши ребята справятся. Но усли на севере и хориб на западе нам не по зубам. Нет, убить-то убьём, в этом сомнений нет, но сколько потеряем людей?
— Охотник на тёмных просто так работать не будет, — тут же напомнила о своём существовании Алия. — Он и так перевыполнил те договорённости, что заключил с герцогом. Что центральный регион готов предложить за уничтожение тёмных?
— Пока я был в Кострище, знающие люди нашептали о том, что люди Макса присмотрели в Турбе поместье. Даже первоначальный взнос внесли, но продавец ожидает решения герцога. Нельзя просто так взять и купить поместье в столице. На всё необходимо согласование. Не хмурьтесь — согласование вы получите в любом случае. Вопрос в другом — это совершенно пустое поместье. Там нет ни мебели, ни кухни, даже само здание требует основательного ремонта. Единственное, чем славится это место — обширными землями. Это поместье входит в двадцатку крупнейших в Турбе. Герцог предлагает бартер. Макс уничтожает хориба и усли, желательно сегодня, пока они бед каких не натворили, регион в течение месяца обеспечивает полное восстановление поместья, включая мебель. Не такую, конечно, как была здесь, но и не самую
