Бегство Квиллера - Адам Холл

Двигатели "Джамбо" - компания "Норт-Вест Ориент" - снова взревели. Когда они приглушились. Ломан спросил меня:

- Вы по-прежнему предпочитаете полицейскую машину?

- Да.

Лимузин Верховного Комиссариата стоял в стороне, и он был мне не нужен. Все надо провернуть спокойно, без суеты, без возбуждения, мягче, мягче, на бархатных лапках, уверенно, с толком и расстановкой, черт бы их побрал, все будет не так просто, нет, это не плевое дело.

Спокойнее, парень.

Мы замедлили ход и остановились. Я видел 727-й, стоящий у ангаров, во всяком случае, прикинул - это тот, что нам нужен.

- Это...

- Да, вон там, - кивнула Кэти. - ТН-9 К-845. - Она обратилась к Ломану: Мне подождать здесь, сэр?

- Посмотрите, удастся ли пристроиться между изгородью и служебным грузовиком.

Мы сдвинулись с места, неторопливо развернулись и оказались за прикрытием. Я видел лимузин, стоящий ярдах в ста от нас, недалеко от лайнера, по бокам которого располагались две машины поменьше.

- С-1, С-1, прошу связи.

- Говорите.

- Их рейс совершил посадку в 20.25.

- Спасибо. - К Ломану: - Сэр?

- Да, я слышал.

Он вскинул свой бинокль и настроил его.

Семнадцать минут.

Тепло, еще теплее, мы уже близко.

Центральная взлетная полоса теперь у нас за спиной, и я слышал, как по ней катился лайнер, красные ходовые огни на крыльях которого отразились во внешних зеркалах машины.

"Я тщательно все обдумал, - сказал я Кродеру. - Ивам известен мой послужной список."

Слишком возгордился? Отнюдь. Тщательный расчет действий охватил всю ситуацию, позволив выявить хоть какой-то шанс. А это все, что нам необходимо, - шанс.

Сидящий со мной Ломан внезапно признался:

- Я бы чувствовал себя куда лучше, если бы вы были вооружены.

Думаю, он бросил эти слова, чтобы несколько разрядить напряжение, ибо хорошо знал - я никогда не применяю оружие, поскольку от него больше хлопот, чем пользы.

Я промолчал.

- Машина будет стоять вот здесь, - продолжил Ломан. - Так что, если... Он запнулся, потому что мы все внимание обратили на стоящий в отдалении лимузин, из которого вышла тоненькая азиатка в комбинезоне, открыла заднюю дверь, отступив в сторону. С этого расстояния и при смутном освещении я различил лишь четыре небольшие фигуры, которые, покинув машину, быстро взбежали по трапу лайнера. Машина осталась на месте. Через шестьдесят секунд трап откатили, а еще через полминуты дверь захлопнулась.

- Две женщины, - сказал Ломан, не отнимая от глаз бинокля, - и два армейских офицера.

Ясно.

Механик в комбинезоне и наушниках подал сигнал, после чего первый двигатель натужно взревел.

Меня охватило чувство нереальности всего происходящего, словно я плавно, колыхаясь в воздухе, пересекал некую размытую грань между сомнениями и уверенностью, между прошлым и будущим, жизнью и смертью. Довольно приятное чувство, некое расслабление, освобождение. Затем это чувство отпустило меня, я перелез через Пеппериджа, распахнул двери, выпрыгнул на бетонку и, двинувшись к ближайшей "Мазде", залез в нее.

- Я Джордан.

- Да, сэр.

Они были в штатском, оба китайца, которые, выпрямившись, сидели спереди. Теперь передо мной открывалась гораздо более четкая картина, потому что ветровое стекло полицейской машины не было затемнено.

Лайнер сдвинулся с места. В заднем стекле я увидел пять других лайнеров вдоль взлетной полосы, первый из которых выруливал на взлетную полосу, 727-й пристроился к их ряду, замедлил движение и развернулся, после чего остановился.

Заработала рация в полицейской машине, и один из китайцев ответил, что они заняли позицию.

Я наклонился вперед.

- Есть ли у вас связь с мистером Ломаном?

- Да, сэр. Хотите ему что-то передать?

- Нет.

Просто хотел убедиться. В наличии тоненькой спасательной ниточки с моим контролем и моим оперативным руководством. Скоро мне придется оборвать этот спасательный конец.

20.38.

Через четыре минуты она будет готова к взлету.

Непрестанное жжение в левой руке сошло на нет - сказывалось действие возбуждения и выплеска энодоморфина. Никакого волнения я не испытывал: для него еще не пришло время. Было какое-то подвешенное состояние, хотя стрелки часов продолжали двигаться; огромный лайнер развернулся в ряду своих собратьев...

20.40.

Китайцы сидели совершенно неподвижно, не разговаривая, но не спуская глаз с 727-го. Рация молчала. Еще один лайнер вырулил на полосу рядом с 727-м и остановился, развернувшись, - "Эйр Франс".

Поднялся в воздух последний лайнер перед 727-м, и звук его двигателей проник в машину, наполнив ее гулом, а потом стих в небе.

"Боинг 727" получил разрешение с диспетчерской башни и покатился вперед, выбираясь на взлетную полосу "Остановился, ожидая, команды на взлет. Я видел рубиновые огни маячков на башне. Ломан сказал, что в башне находится заместитель начальника полиции, а его шеф занял место в машине без номерных знаков, стоящей сейчас у взлетной полосы. Акция, к которой мы готовились, час назад была прокручена во всех деталях, и мы надеялись, что все пойдет по плану.

727-й ждал, мирно рокоча двигателями.

Рот наполнился слюной - признак легкого возбуждения, и я сглотнул ее, затем - одолела зевота, но я не стад бороться с ней, потому что в такой ситуации она совершенно нормальна, как рефлекс у тореодора, который тоже зевает, когда разъяренный бык вылетает на арену.

Нам нужна всего лишь отъединенность. Всего лишь нам двоим. Отъединенность - Шоде и мне.

Я сглатывал набегающую слюну и анализировал свое состояние. Я бы сказал, что на этой стадии организм был куда в лучшей кондиции, чем можно было бы ожидать от него; старые раны можно было не принимать в расчет, нервы отвечали на каждое раздражение, как им и полагалось, адреналин выбрасывался в кровь все обильнее по мере того, как длилось ожидание.

Водитель включил двигатель и, съехав на дополнительную полосу, предназначенную для машин аварийных служб, развернулся и остановился. Двигатель он не выключил.

Оставалось сидеть и ждать. Это не просто, совсем не просто, и вам стоило бы это учесть. 20.43.

Миновала уже лишняя минута, и наконец с диспетчерской башни дали "добро" на взлет; двигатели 727-го взревели во всю мощь, вой их турбин поднялся до пронзительного визга; затем он снялся с тормозов и развернулся, качнув крыльями, колебания которых приобретали все больший размах по мере того, как лайнер разбегался, и очертания его огромного корпуса летели все быстрее вдоль линии огней полосы - пока наконец с башни не дали приказ на аварийную остановку, и зеленые огни взлетной полосы сменились на красные, и рев реактивных двигателей стал стихать; раздался визг тормозных колодок. Мой водитель резко переключил сцепление, мы рванулись вперед; опознавательные огни на стенах ангаров слились в непрерывную сине-красную Линию, когда мы, набирая скорость, вылетели на полосу, и вот мы уже почти догнали 727-й, шасси которого, схваченные тормозами, все замедляли ход, а я, прикинув, что расчет времени у меня был точен, приказал остановиться, рывком распахнул дверцу, выскочил и направился к самолету.

32. Дуэль

Настала полная тишина.

- С башни поступило указание командиру 727-го заглушить двигатели, и он подчинился. Все самолеты, стоящие в очереди на взлет, получили такой же приказ, и вокруг наконец наступила тишина, которую прерывали лишь крики чаек.

Генераторы 727-го еле слышно гудели, давая энергию опознавательным огням на фюзеляже и хвостовом оперении. Я обонял запах жженой резины от покрышек шасси, разогретых хваткой тормозов, когда приказ заставил лайнер резко затормозить.

На меня давило полное одиночество.

Я ждал.

Вспышки одна за другой били в глаза. Я отвернулся, не желая поддаваться их гипнотическому ритму. Тихо пел генератор. Лицо мое заливал пот, частью из-за духоты, а частью сам организм избавлялся от избытка жара, доводя состояние всех систем до оптимального уровня.

Я ждал.

Крики чаек звучали мрачно и зловеще; это, говорят, стонут души погибших моряков.

Затем открылась дверь - внезапный резкий скрежет, и она распахнулась. Кто-то возник на ее пороге - офицер, и дуло его револьвера было направлено на меня.

Он что-то крикнул на тайском языке. Я не понял, но, скорее всего: "Что вам надо?"

- Я хотел бы поговорить с Марико Шодой. По липу скользнул мотылек, и я смахнул его; невыносимо трудно вести себя непринужденно в этой обжигающей духоте, создающей иллюзию парилки.

Дуло револьвера не шевельнулось. На хорошем английском он обратился ко мне:

- Кто вы?

- Мартин Джордан.

Он бросил несколько слов из-за плеча; я видел очертания какого-то лица за его спиной. Он так и не отвел пистолет от меня. Черт побери, сейчас может раздаться грохот выстрела, а я не терплю громких звуков.

Если она появится, то, скорее всего, пустит в ход нож. Все они пользуются только клинками - ее команда убийц. Вы понимаете, что пока это всего лишь одно из предположений. Да и вся операция строилась на одних предположениях, кроме конечной цели; она-то была четко определена - устранение Шоды.