ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 1 - Д. Биленкин

Мой друг, ведь ты считаешь себя ученым. Это так много — ученый. Человек, который может все разложить по полочкам. Оценить. Установить связи, создать системы. И кроме того, он должен быть смелым. Владеть собой.

Остановись. Вытри слезы и слюни. Умирать еще не сейчас.

Попробуем взглянуть на вещи трезво. Перед лицом смерти.

Но лучше без фраз. Взять бумагу и написать, как привык делать всегда.

Дано: я и болезнь. Найти оптимальное решение: что делать и как жить, чтобы получить максимум удовольствия и минимум неприятного.

Запишем: я — известный профессор-физиолог, 47 лет. Если закончу работу, то сделаю крупный вклад в медицинскую науку.

Мог бы уже сделать, уже сидел бы в академиках, если бы не разбрасывался. Помнишь? Сколько ошибок! Сколько лет даром пропало! Вот теперь бы их, эти годы!

Поздно сетовать. А вдруг что-нибудь придумают? Стоп!

Ну, а теперь “вклад” будет? Уверен?

Да, да, уверен. Все есть: идеи, методы, техника, коллектив.

Эти мальчишки и девчонки. Милые, хорошие…

Вернемся к теме. Записано: “Получить максимум удовольствия.

Источники: а) Творчество. Воплощение”.

Любое творчество? Нет, только то, которое на пользу людям. А что? Стыдно, что мы, теоретики, так мало даем врачам. Но они тоже какие-то странные, мирятся с примитивными представлениями, с ошибками. Не суди. Им трудно, когда больные умирают. Вспомни, как сам лечил. Давно.

Октябрь сорок второго. Юный зауряд-врач в прифронтовом госпитале служит первый месяц. На дежурстве просмотрел газовую гангрену. Утром ведущий хирург ампутировал раненому бедро. Умер. “Плохо, Ваня, очень плохо”. Всю жизнь помню, лучше бы побил.

Итак, сколько “любви к человечеству” и сколько “удовольствия от творчества”? Не знаю. Поровну. Может быть, второго даже больше.

“Источники: б) Удовольствие от жизни. Книга. Театр. Поесть. Вана…” Все это не очень. Хорошо в субботу, когда устал, а в отпуске тоска. Следовательно, функция от первого, от работы.

И, я, пожалуй, уже сыт этим. Мало интересного.

Врешь, наверное, друг. Когда подойдет ОНА — “Еще бы чашечку кофейку”; посмотреть на огонь; послушать прибой.

Не знаю. Пока нет.

Что будет “в”? Любовь?

Обидел меня, наверное, бог в этом деле. Что-то всю жизнь не получалось. Не хочется вспоминать. Только теперь есть она — Люба.

Моя милая. Моя единственная. Сорок лет ей скоро, дети большие, а для меня она все равно что девочка. Всегда хороша: когда грустная и когда веселая. Глаза у нее, как у газели. Я не видел газелей, но такие должны быть у них глаза.

Самое главное — умная. Порой кажется, что всю ее знаю, “потолок” ее ума вот, передо мной, а она вдруг возьмет и блеснет какими-то оригинальными идеями. Если бы побольше честолюбия и свободного времени, могла бы быть профессором. Несомненно. А характер? Вспыхнет, наговорит обидных, несправедливых слов. А на другой день звонок: “Знаешь, я была неправа”. И — женщина… Впрочем, я не ценитель, опыт мал.

Самые банальные слова оживают для меня и блестят, когда думаю о ней.

Жалко как… Никого уже у нее не будет. И еще муж.

Ревности у меня совсем нет к нему, но ей плохо.

“Источник удовольствия” — это не те слова. “Источник страдания”.

Ты все-таки врешь, мой друг, даже в свеем теперешнем положении! Получал больше, чем давал. И был трусоват.

Эгоистичен. Помнишь, несколько лет назад был период, когда все можно было поломать? Павел пил, гулял с другими, дети знали и спокойно ушли бы с Любой.

А ты? Да, виноват. Что-то лепетал: “Подожди, подожди…” А сам боялся потерять свободу. Старый холостяк, боялся, что помешают. Потребуют внимания и заботы. Конечно, плохо ли? Свои скромные потребности ты удовлетворяешь. Плюс интеллектуальные разговоры. Тайна придает всему романтический отблеск. В общем снимаешь сливочки.

А ей ведь очень трудно. Работа, дети, есть еще спальня.

Оправдания твои — “сама пришла”. Ничего. Она полюбила. Если ты такой честный, взял я бы ее. Жениться все равно не соберемся. Bee ясно, можешь продолжать.

Что ж, нужно продолжать. Ученый всегда может смотреть правде в глаза.

Хватит спорить: любовь — исключается.

Итак, максимум удовольствия дает работа. Это так ясно, что не нужно было анализировать. Залезать в дебри и получать пощечины.

Впрочем, они полезны. Уменьшают жалость к собственной персоне.

Никого ты пока не осчастливил. Детей не народил и не воспитал. От твоей науки люди пользы пока не получили.

Разве что ребята-помощники написали диссертации. Но и их еще нужно проверить, могут ли они двигать науку.

Хорошо. Примем к сведению. Задача все равно только одна: довести до конца начатую работу. Оправдать свое существование.

— Еще чашечку кофе, Иван Николаевич. Для оптимизма.

Остыл. Подогреть… Впрочем, чего жалеть, сварим новый.

Видимо, мне нужно составить план работы. Очень люблю составлять планы. Они имеют смысл, дайте если выполняются наполовину. Теперь отставания допустить нельзя. Нет резерва времени.

Задача: создать электронную модель, имитирующую деятельность внутренних органов и их взаимодействия при различных патологических процессах.

Пофантазируем, пока кофе кипит.

Перед нами — “Отделение моделирования заболеваний и автоматического управления организмом больного” — кибернетический центр крупной больницы. Название длинноватое, но ничего, можно первые буквы. Что-то вроде ОМЗ и АУ.

Неблагозвучие. Неважно. Придумают. В большой комнате стоят она, машина. Четыре шкафа со сменными блоками.

И структурная схема организма. Сердце, легкие, печень, почки, мозг, эндокринные железы. Много разноцветных пятен связывает эти квадраты. Вот красная, — О2, СО2. Желтые линии — гормоны. Голубые — нервные пути. Много линий. Я их вижу — схема лежит у меня под стеклом. На каждом квадрате — устройства, которыми задается состояние степени нарушения функций. Для почек — способность выделять воду, соли, задерживать или пропускать сахар. Сделают исследование, повернут рукоятки соответственно результатам, и блок готов воспроизвести функцию почек при разных условиях работы сердца, печени, нервной и эндокринной систем.

(Так и мой анализ крови можно задать в блок “кроветворные органы”. Машину включить, и она покажет, что на таком-то месяце будет то-то с селезенкой, потом с сердцем, затем нарушение обмена и так далее. До смерти. И выдаст срок. А потом можно проиграть еще и еще раз, по очереди задавая лекарства. Но результат будет один. Только сроки все-таки разные). Не надо жестов и эффектных сцен. Моделирующая установка — вполне реальное дело, только требует очень много труда. Напишем список: “Что нужно, что сделано, что сделать”.