Хозяева резервации - Алексей Калугин

Грохот и крики в холле…

Луч света снова метнулся по коридору, и новая автоматная очередь ушла в потолок…

Двое спецназовцев подхватили Стинова и оттащили в сторону.

– Все в порядке, – сказал он, поднимаясь на ноги и растирая ладонью грудь.

Армокостюм отразил пули, но удары были настолько сильными, что синяки от них точно останутся.

– Вперед, пока они не опомнились!

С дубинкой в одной руке и с ручным арбалетом в другой Стинов бросился в коридор.

Он успел сделать только три шага, когда новая автоматная очередь прошлась по коридору. Террорист стрелял, лежа на полу, и его почти не было видно. Пуля угодила Стинову в плечо. Удар развернул его и прижал спиной к стене. Позади раздались крики раненых.

Вскинув руку с арбалетом, Стинов трижды выстрелил в направлении, откуда раздавались выстрелы. Автомат умолк, и Стинов снова побежал вперед. Услышав позади себя частый топот тяжелых армейских ботинок, он понял, что хотя группа его уже понесла потери, но уцелевшие не обратились в бегство.

Перепрыгнув через неподвижно лежащее в конце коридора тело, Стинов вбежал в холл и быстро огляделся по сторонам. Он находился в самом центре большого, изогнутого, подобно подкове, зала.

Слева мелькнул луч фонарика. На мгновение опередив автоматную очередь, Стинов кинулся вперед, перепрыгнул через конторский столик и, падая, опрокинул его набок. Пули застучали по крышке стола.

Выставив руку, Стинов на слух сделал пару выстрелов. По тому, что стрельба не прекратилась, он понял, что болты его не достигли цели.

Как только свет погас, Тейнер на пару с одним из саперов навалился плечом на стенную панель со срезанными крепежными клепками. Преграда поддалась на удивление легко, и оба они, ввалившись в опоясывающий операторский зал коридор, не устояв на ногах, упали на пол.

Слева из-за угла раздался грохот упавшей стенной панели, открывшей проход, через который в здание ворвались люди из отряда Хука.

Тейнер хотел подняться на ноги, но в этот момент над ним скользнули два узких луча света, направленные из противоположных концов коридора. Тейнер снова растянулся на полу и ладонью придавил спину лежавшего рядом с ним сапера.

– Лежи, – едва слышно произнес он.

Находившиеся в разных концах коридора террористы, не видя цели, не стреляли, опасаясь попасть друг в друга.

Тейнер перевернулся на бок и достал из чехла на поясе арбалет.

Луч света, бивший слева, метнулся в сторону, туда, откуда приближались к террористу бойцы из отряда Хука. Террорист успел нажать на курок, но, должно быть, выстрелы его не достигли цели, потому что в следующую секунду Тейнер увидел, как кто-то из спецназовцев проткнул противника копьем и, точно коллекционную бабочку, пригвоздил его к стене. Дико крича, террорист продолжал давить на курок, размахивая автоматом из стороны в сторону. И тогда спецназовец вонзил ему в горло нож.

Автоматная очередь раздалась из противоположного конца коридора.

Тейнер, приподнявшись, прицелился из арбалета в нечеткие, расплывающиеся на большом расстоянии контуры человеческого тела, в центре которого ярко сияла лампочка фонаря, закрепленного под дулом автомата, и дважды нажал на спусковой крючок.

Террорист вскрикнул, покачнулся и, сделав шаг в сторону, скрылся за углом.

– Пошли, – хлопнул лежавшего рядом с ним сапера по плечу Тейнер и, обернувшись, махнул рукой тем, кто еще не успел выйти из пролома в стене.

Но едва они успели подняться на ноги, как из-за угла снова раздались выстрелы. Тейнер упал, получив три сильных удара в грудь и живот. Рядом с ним, не издав ни единого звука, упал на пол сапер.

– Эй, парень, – Тейнер перевернул спецназовца, имени которого он даже не знал, на спину.

Проведя рукой по его груди, Тейнер понял, что сапер мертв.

В бессильной злобе заскрежетав зубами, Тейнер вскочил на ноги и бросился на выстрелы. Удары пуль, попадавшие в защищенное армокостюмом тело, швыряли его из стороны в сторону, но Тейнер упорно продолжал бежать к углу, за которым прятался террорист.

Не понимая, что происходит, почему бегущий на него человек до сих пор еще жив, террорист сам обратился в бегство.

Свернув за угол, Тейнер замер на месте, три раза глубоко вздохнул, чтобы выровнять дыхание, и, замахнувшись из-за плеча, бросил в спину убегающего террориста метательный нож. Террорист остановился, словно налетев на невидимую преграду, и, раскинув руки в стороны, лицом вниз упал на пол. Подойдя к нему, Тейнер вытащил нож, вонзившийся точно под левую лопатку, и, обтерев лезвие об одежду мертвеца, убрал в предназначенный для него кармашек на бедре. Перевернув тело террориста на спину, чтобы убедиться в том, что он действительно мертв, Тейнер сорвал с его пояса подсумок с запасными обоймами, подобрал с пола автомат и побежал в обратную сторону, туда, где находился вход в центральный операторский зал.

– Время! – крикнул Аксель из коридора.

Снайперы в четырех комнатах одновременно нажали спусковые крючки арбалетов. Пробив оконные стекла, болты устремились в сторону корпуса, находившегося по другую сторону прохода. Команда действовала согласованно и четко, как хорошо отлаженный хронометр. Бросив арбалеты на пол, стрелки подхватили концы тянущихся от болтов канатов и принялись крепить их, наматывая на вбитые над окнами крючья. В то же самое время бойцы спецназа, которым предстояло отправиться по этим канатам в захваченный террористами корпус, где каждого из них, возможно, ждала автоматная очередь в грудь, сосредоточенно, по-деловому выбивали оконные стекла и с помощью дубинок очищали оконные рамы от осколков.

У каждого из бойцов на лице уже была защитная полумаска с прибором ночного видения, поэтому ни один из них не прервал своего занятия, когда во всем квартале погас свет. Лишь Аксель поглядел на таймер и, убедившись, что все произошло точно в назначенный срок, удовлетворенно кивнул.

Войдя в крайнюю комнату, Аксель первым закрепил свой роликовый зажим на канате, оттолкнулся ногами от подоконника и, бросившись в пустоту, понесся над темным провалом пустого прохода.

Повернув голову, Аксель посмотрел направо. Не отставая от него, по соседним канатам скользили его бойцы. А те, что еще оставались в комнатах, уже заняли исходное положение на подоконниках, закрепляя на канатах свои зажимы.

Прежде Аксель работал только под командованием Хука. Скользя по натянутому канату, вцепившись мертвой хваткой в рукоятку роликового зажима, он вдруг подумал о людях, доверивших ему свои жизни. Каждому из тех, кто сейчас параллельно с ним приближался к темным окнам главного информационного центра, было известно, что террористы вооружены автоматами, против которых метательные ножи и дубинки все равно что детские игрушки. И тем не менее они поставили свои жизни на кон. Почему? Что заставило их сделать такой выбор? Кому и что доказывает человек, бросая вызов смерти?..

Черное затемненное стекло, возникшее впереди, прервав ход мыслей Акселя, стало для него в этот момент единственной существующей реальностью. Акселю и прежде доводилось испытывать подобное ощущение. Стекло превратилось для него в некий внепространственный барьер – позади оставался отрезок уже прожитой жизни, по другую сторону была неизвестность. Реальность существовала только сейчас и здесь. Страх могут внушать только реальные образы, а то, что пока еще таилось за барьером, не имело формы. Аксель не боялся будущего. Он готов был встретиться с ним лицом к лицу и вырвать у него из зубов свое законное право на жизнь.

Выбросив ноги вперед, Аксель ударил каблуками в оконное стекло и вместе со звоном осколков ввалился в комнату. Бросив ненужный теперь зажим, он упал на четвереньки. Одним движением он выдернул из-за пояса ручной арбалет и, отпрыгнув в сторону, прижался спиной к стене. Рука с арбалетом описала полукруг и, не найдя цели, опустилась вниз.

Приглушенная стенами, прозвучала короткая автоматная очередь. Затем еще одна.

Следом за Акселем в окно влетел второй боец. Ноги его еще не успели коснуться пола, а он уже держал в руке дубинку.

– Спокойно! – крикнул ему Аксель. – Здесь чисто!

Боец, ворвавшийся в соседнюю комнату, сбил своим телом находившегося в комнате противника. Сцепившись, они покатились по полу. Противник вырвал руку из захвата, и спецназовец почувствовал, как бок его обожгла острая боль от ножевого ранения. Заревев, скорее от ненависти к врагу, чем от боли, спецназовец перехватил руку с ножом и ударил противника коленом в пах. Подмяв противника под себя, он свободной рукой с размаха ударил его в челюсть, а затем, возвратным движением – локтем в висок.

Он уже поднимался на ноги, когда в комнату влетел его партнер.

– Как ты? – спросил он, бросив быстрый взгляд на бесчувственное тело на полу.

– Порядок, – ответил спецназовец и, зажав ладонью распоротый бок, тяжело привалился к стене.