Сумма теологии. Том V - Фома Аквинский

Ответ на возражение 1. Поскольку плод есть нечто последнее и завершающее, ничто не препятствует тому, чтобы один плод приносил другой, что подобно тому, как одна цель может быть подчинена другой. И потому наши дела, с той точки зрения, что они произведены действующим в нас Святым Духом, надлежит называть плодами, а с той точки зрения, что они относятся к цели, каковой является жизнь вечная, надлежит назвать цветами, в связи с чем [в Писании] сказано: «Цветы мои – плод славы и богатства» (Сир. 24:20).

Ответ на возражение 2. Когда о воле говорят как о нашедшей успокоение в чем-либо ради себя самой, то это можно понимать двояко. Во-первых, так, что выражение «ради» указывает на конечную причину, и в этом смысле человек может услаждаться «ради нее самой» только конечной целью. Во-вторых, так, что оно указывает на формальную причину; и в этом смысле человек может услаждаться тем, что доставляет усладу своей формой. Так, очевидно, что больной ищет услады в здоровье как в своей цели ради него самого, и при этом в приятном лекарстве – не как в цели, но как в том, что вкусно, а в неприятном лекарстве – не ради него самого, но только ради чего-то еще. В соответствии со сказанным можно сказать, что человек должен искать наслаждение в Боге как в своей конечной цели и ради Него самого, а в добродетельных делах – не как в своей цели, но ради присущей им благости, которая доставляет наслаждение своей добродетельностью. Поэтому Амвросий говорит, что добродетельные дела называют плодами постольку, поскольку «они подкрепляют делателей святым и подлинным наслаждением».

Ответ на возражение 3. Иногда названия добродетелей применяются к их актам. Так, Августин пишет, что «вера верит в невидимое»[372]; и еще, что «любовь есть движение души в любви к Богу и ближнему»[373]. И точно так же в настоящем случае имена добродетелей применяются для именования плодов.

Раздел 2. ОТЛИЧАЮТСЯ ЛИ ПЛОДЫ ОТ БЛАЖЕНСТВ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что плоды не отличаются от блаженств. В самом деле, как уже было сказано (69, 1), блаженства усваиваются дарам. Но дары совершенствуют человека в той мере, в какой он подвигается Святым Духом. Следовательно, сами блаженства и являются плодами Святого Духа.

Возражение 2. Далее, как плод вечной жизни относится к будущему блаженству, которое основано на актуальном обладании, точно так же плоды нынешней жизни относятся к блаженствам нынешней жизни, которые основаны на надежде. Но плод вечной жизни тождественен будущему блаженству. Следовательно, плодами нынешней жизни являются блаженства.

Возражение 3. Далее, сущностно плод является чем-то окончательным и доставляющим наслаждение. Но, как уже было сказано (3, 1; 4, 1), именно такова природа блаженства. Таким образом, у плода и блаженства одна и та же природа и, следовательно, они не отличаются друг от друга.

Этому противоречит следующее: то, что относится к разным видам, отличается друг от друга. Но плоды и блаженства разделены на разные части, что явствует из того, каким образом указаны те и другие. Следовательно, плоды отличаются от блаженств.

Отвечаю: блаженству необходимо нечто большее, чем плоду. Ведь плоду достаточно быть чем-то окончательным и доставляющим наслаждение, в то время как блаженству необходимо также быть чем-то совершенным и возвышенным. Поэтому блаженства могут называться плодами, а плоды блаженствами – нет. В самом деле, плодами могут быть любые доставляющие наслаждение добродетельные дела, тогда как блаженствами – только те из них, которые совершенны, в силу чего их скорее надлежит усваивать не добродетелям, а дарам, о чем уже было сказано (69, 1).

Ответ на возражение 1. Этот аргумент доказывает, что [все] блаженства – это плоды, но он не доказывает, что все плоды – это блаженства.

Ответ на возражение 2. Плод вечной жизни является окончательным и совершенным просто, и потому он ничем не отличается от будущего блаженства. Плоды же нынешней жизни окончательны и совершенны не просто, и потому не все плоды – это блаженства.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано, блаженству необходимо нечто большее, чем плоду.

Раздел 3. ПРАВИЛЬНО ЛИ ПЕРЕЧИСЛЕНЫ ПЛОДЫ АПОСТОЛОМ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что апостол перечислил плоды неправильно ([ал. 5, 22, 23). В самом деле, в другом месте он говорит, что существует только один плод нынешней жизни: «Ныне… плод ваш есть святость» (Рим. 6:22). Кроме того, [в Писании] сказано: «Плодом сего будет снятие греха» (Ис. 27:9). Поэтому нам не следует полагать, что существует двенадцать плодов[374].

Возражение 2. Далее, как уже было сказано (1), плод произрастает из духовного семени. Но Господь упоминает о трояком плоде, произрастающем от духовного семени на доброй земле, а именно «во сто», «в шестьдесят» и «в тридцать» крат (Мф. 13:23). Следовательно, указание на двенадцать плодов ошибочно.

Возражение 3. Далее, по природе плод должен быть чем-то окончательным и доставляющим наслаждение. Но этого нельзя сказать обо всех упомянутых апостолом плодах; так, терпеливость и долготерпение, похоже, указывают на доставляющий страдание объект, в то время как вера – на нечто не столько окончательное, сколько первичное и первоосновное. Следовательно, перечисление плодов избыточно.

Возражение 4. С другой стороны, похоже на то, что они перечислены недостаточно и неполно. В самом деле, как уже было сказано (2), все блаженства могут быть названы плодами, но при этом упомянуты [далеко] не все. Так, в перечислении нет ничего, что бы соответствовало актам мудрости и многих других добродетелей. Следовательно, похоже на то, что плоды перечислены неполно.

Отвечаю: количество перечисленных апостолом плодов, а именно двенадцать, представляется правильным, и им соответствуют те двенадцать плодов, о которых сказано [в Писании]: «По ту и по другую сторону реки – древо, приносящее двенадцать плодов»[375] (Откр. 22:2). В самом деле, коль скоро источником происхождения плода служит семя или корень, то различие между этими плодами должно искать в различии способов, которыми проистекает в нас Святой Дух. Результатом этого истечения является упорядочение человеческого ума, во-первых, в отношении самого себя, во-вторых, в отношении того, что находится рядом, в-третьих, в отношении того, что находится ниже.

Итак, правильное расположение человеческого ума в отношении самого себя заключается в правильной расположенности в отношении добрых и злых вещей. Но первое расположение человеческого ума к добру обусловливается любовью, которая, как было показано выше (27, 4), является первым душевным движением и корнем всех остальных. Поэтому первым плодом Святого Духа названа «любовь», через посредство которой Святой Дух истекает особым образом, а именно в Своем собственном подобии, поскольку Сам Он суть Любовь, в связи с чем читаем [в Писании]: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5). Необходимым следствием любви к горнему является радость, поскольку каждый любящий испытывает радость от всего, что соединяет его с любимым, а любовь всегда актуально присутствует в Боге, Которого любит [любящий], согласно сказанному [в Писании]: «Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог – в нем» (1 Ин. 4:16). Поэтому вслед за любовью [в качестве плода] указана «радость». Далее, совершенством радости является мир, причем в двух отношениях. Во-первых, в том, что касается свободы от внешних волнений (ведь совершенная радость от любимого блага невозможна, если что-либо извне отвлекает от наслаждения им); кроме того, когда человек совершенно успокаивает в мире свое сердце в каком-то одном объекте, его не может обеспокоить никакой другой, поскольку он полагает все остальное за ничто, в связи с чем читаем [в Писании]: «Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения» (Пс. 118:165) (поскольку, если так можно выразиться, внешние вещи не тревожат их в их наслаждении Богом). Во-вторых, в том, что касается успокоения беспокойства желаний, поскольку нет совершенной радости в том, кто не полностью удовлетворен объектом своей радости. Но мир как раз и подразумевает эти две вещи, а именно, что мы не тревожимся внешними вещами, и что все наши желания находят успокоение в одном объекте. Поэтому за любовью и радостью на третьем месте следует «мир». Что же касается зла, то правильное расположение ума бывает двояким. Во-первых, когда он не тревожится при любой угрозе со стороны зла, и это принадлежит «терпеливости»; во-вторых, когда он не тревожится всякий раз, когда ожидаемое благо долго не наступает (ведь недостаточность блага есть своего рода зло), и это принадлежит «долготерпению».