Снежный сон - Татьяна Михайловна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проще простого…
– Тогда вперед. Я тогда пешком пойду до нужного места. Тут, если через лес, минут за сорок до ребят дотопаю, наверное? – прикинул он и сунул в руки Вассы шлем.
Васса принялась надевать его на голову.
– Васса… – вздохнул Коля.
– Что, Коля?
– У Рэма очень все плохо. Очень.
– Не страшно, – буркнула Васса, справившись со шлемом.
– Очень страшно. Я тебе честно скажу. Ты, может быть, и не успеешь Рэма в живых застать. Он в кардиоцентре, у доктора, у Демьяна Демьяновича… у твоего отца. Тот сказал, надежды нет.
– Нет, надежда есть всегда, Коля, – упрямо произнесла Васса. Оседлала мотоцикл, опустила защитное стекло на шлеме: на внутренней стороне его, на экране визора, сразу выстроились значки, схемы, команды, карты местности. Васса знала, что направлением взгляда можно задать маршрут. И она его задала – «Костров, кардиоцентр». И способ передвижения тоже обозначила – «лететь».
Схватилась за руль, и в следующее мгновение байк почти без разгона стремительно взмыл вверх, даже непонятно, когда он успел трансформироваться для полета.
Васса в первый раз на нем летала, к тому же одна. Обычно она сидела у Рэма за спиной, а тут ей пришлось самой управлять этой машиной.
Впрочем, Вассе было не до сомнений, переживаний и прочих рефлексий. Даже страха она не испытывала в первые минуты полета… Сложно переживать, когда поводов для волнения слишком много. И слишком много непонятного и странного произошло за последние дни, последние часы.
Васса думала только о Рэме. В таком ключе: у нее появился дар, это очень вовремя. Ей повезло, вернее, им с Рэмом повезло! Сила Эрты не дала Вассе умереть, она же, эта сила, спасет и Рэма. Главное, вовремя успеть.
Или все же этот фокус с оживлением мог пройти только с Вассой? Как с носительницей генома. Она-то ожила, а вот способна ли оживить кого-то другого – человека, алиена… Вдруг не получится? То, что Вассе удалось оживить птичку и заставить травинку вновь зацвести, – это не показатель. Птичка могла быть просто оглушенной, она отогрелась в ладонях и улетела. Травинка? Ну, это же растения, они всегда умирают осенью и возрождаются весной… Помнится, Васса когда-то читала о растении, которое на вид засохшее, а поставленное в воду вдруг расцветает… Да даже если Вассе и удалось оживить ту птицу и заставить позеленеть траву… То есть сил, данных Вассе, вполне хватит на птичек и травы, но спасти Рэма не получится?
Васса, подлетая к Кострову, вновь начала сомневаться и терзаться. Она боялась потерять Рэма. А ведь он всегда говорил ей – не думай лишнего.
Земная женщина, что таилась в Вассе, умела сотворить бурю из ничего, металась от надежды к отчаянию.
– Нет, нет, нет… я все смогу, у меня все получится! – застонала Васса, сжимая руль. И только в этот момент осознала, что она летит, да еще на огромной скорости.
– Васса? – вдруг услышала она в наушниках голос Демьяна Демьяновича. Отца.
– Папа!
– Ты жива! – с волнением произнес тот. – Детка… Я так и знал… Сейчас маме скажу, всем скажу… Как ты, детка? С тобой все в порядке? Я вижу на экране, что ты сейчас на байке Рэма приближаешься к Кострову!
– Папа, я сейчас прибуду. Папа, как там Рэм? Я встретила по дороге Колю, он сказал, что Рэм ранен.
– Я тебя прошу, держи себя в руках, ты передвигаешься на средстве повышенной опасности…
– Папа, как там Рэм?!
Отец молчал.
«Я смогу. Я смогу все исправить!» – с ужасом подумала Васса. Но вслух сказала:
– Папа, я уже у Кострова. Папа, подлетаю… Пусть мне откроют дверь, ладно?
Байк приземлился возле кардиоцентра, Васса мешком свалилась с него на снег. Но тут же вскочила, стянула с головы шлем, который терпеть не могла.
Огляделась и увидела, что дверь в кардиоцентр открыта нараспашку, там целая толпа… Люди (они все люди, даже если и алиены, Вассе надоело делить их всех по расам) бегут к ней навстречу. Впереди мама – с опухшим, покрасневшим от слез лицом. Отец, Алекс, другие знакомые.
– Жива! Жива! Жива! – исступленно закричала мама, обнимая Вассу, буквально повисла на ней.
– Детка… ты в порядке? Ты не ранена? – пытался выхватить отец из рук матери Вассу, тянул дочь на себя. – А это что? Тебя ранили?
– Со мной все в порядке! – нетерпеливо закричала Васса. – Пустите меня к Рэму! Срочно!
И тут все замолчали, затихли. И какой-то неприятной была эта тишина.
– Идем, – сказал отец, – Я провожу тебя к нему.
Вассу повели в кардиоцентр. Молча шли по коридорам. Мама только всхлипывала. Хватала Вассу за руку, словно пыталась убедиться в том, что ее дочь тут, рядом, а потом снова забывала об этом.
Остановились перед дверью.
– Васса, он там, – сказал отец. – Уже ничего нельзя сделать. Осталось совсем немного. Это агония. Даже я не способен сотворить чудо, увы. Держись.
– Поняла, – шепотом ответила Васса. – Только вы все не мешайте мне. Я хочу остаться с ним одна. Пожалуйста, не мешайте мне, – повторила она настойчиво, скинула на пол куртку и вошла в комнату, оказавшуюся операционной.
Рэм лежал на столе, прикрытый до подбородка простыней, и очень громко и странно дышал. Наверное, именно это отец и называл агонией?
– Рэм… Я здесь. – Васса подошла ближе и взяла Рэма за руку, торчавшую из-под простыни. Рэм не слышал Вассу, он вообще ни на что не реагировал. Лицо у него серое, нос заострился. – Рэм, не уходи. Рэм!
Васса заплакала и стянула простыню вниз. Сплошные повязки на верхней половине его тела. А если они будут мешать? Васса выглянула в коридор:
– Папа, ты мне нужен. Только ты, папа, остальные не заходите.
Она за руку втянула отца в операционную, подтащила к столу:
– Режь.
– Что – режь? – вздрогнул отец.
– Повязки эти режь… убери их, они мне могут помешать.
Отец посмотрел на Вассу с печальной нежностью:
– Детка, так нельзя…
Вместо ответа Васса хлопнула перед ним ладонями. Золотое облако замерцало в воздухе прямо у лица отца. Для убедительности Васса оттянула ворот рубашки – шрама больше нет.
Отец заморгал.
– В меня стреляли. Капсулу разбили. Геном теперь во мне. Я могу лечить и спасать. Убери все эти повязки с Рэма, они не дают мне его лечить.
Отец опять поморгал, потом схватил специальные ножницы, принялся резать бинты, что стягивали верхнюю часть туловища Рэма. Разрезал и отступил:
– Вот, детка. Действуй.
Васса посмотрела на раны Рэма, слезы сразу же застили ей глаза. Ничего… Васса провела над телом Рэма руками. Еще раз провела. Почти прикоснулась ладонями к развороченной плоти. Подумала: «Ты всегда приходил мне на помощь. Спасал от смерти. А сегодня я хочу спасти тебя, милый мой. Живи, пожалуйста. ЖИВИ!»
Сколько все это длилось, Васса опять не поняла. Крепко зажмурилась, затем открыла глаза и посмотрела на Рэма, что лежал перед ней.
Ран его больше не было видно, они все покрыты
