Руны судьбы (Осенний Лис - 5) - Дмитрий Скирюк

- Нет, - сказал он твёрдо и с сожалением покачал головой. Сложил очки и аккуратно положил их на стойку. - Я никогда его не видел.

- Уверены? - спросил священник.

- Да. Мои глаза не те, что раньше, - несколько неудачно попытался пошутить Томас, - но память у меня пока ещё хорошая. Мне очень жаль, добавил он, обвёл взглядом священника, и его спутников. - Могу я чем-нибудь ещё вам помочь, святой отец?

- Нет. Впрочем, угостите нас пивом. Мне говорили, что у вас хорошее пиво.

- Лучшее в городе.

- Прекрасно. Тогда - пива мне и шестерым моим сопровождающим. Они заплатят. Пива и чего-нибудь закусить.

- Право, не знаю, - замялся трактирщик. - Сейчас уже поздно и плита почти остыла. Яичница? Мясо?

- О, да. Замечательно. Мясо - солдатам, яичницу - мне и моему ученику.

- Тогда подождите минутку.

Пока испанцы располагались в зале, Томас с профессиональной ловкостью наполнил кружки, отнёс их к столу и удалился на кухню. Жену тревожить не хотелось. Он подбросил в печь угля, поддул мехами пламя, снял с крюка две сковородки и принялся за дело.

Оказавшись в своей привычной стихии, Томас несколько подуспокоился и теперь, разбивая яйца и переворачивая скворчащее мясо, уже всерьёз задумался над всем произошедшим. А происходило что-то странное. Томас плохо разбирался в живописи, в рисовании, да и вообще в искусстве. Можно сказать - совсем никак не разбирался. Но всё же в состоянии был понять, что портрет, который был у мальчика, и тот портрет, который предъявил для опознания монах, рисовала одна и та же рука. Неужели мальчишка работал на инквизитора? Да нет, не могло такого быть. Тогда откуда он у парнишки? Спрашивать об этом у монаха не хотелось.

Девятое или десятое яйцо оказалось с кровавыми хлопьями. ТоМас выругался шёпотом и принялся вылавливать и вырезать концом ножа кровавые куски. Мысли его приняли иное направление.

Зачем Жуга вообще понадобился инквизиции? Хотя этого следовало ожидать. Испанцы в последнее время совсем озверели. Святая Церковь видела еретиков, где надо и не надо ("Надо бы кошек из зала убрать", - в тон вдруг подумалось ему). Но травник... Чем мог досадить им травник? Впрочем, было бы желание, а причину всегда можно отыскать. Нелюдимый, неизвестно где проживающий, Жуга всегда был личностью немного подозрительной.

Они все искали одного человека. Все. Томас поразмыслил и твёрдо решил предупредить травника, как только тот появится в городе. Это было возможно проделать. Понаблюдать за домом, и за тем, другим... Это могло быть опасным, но старый кабатчик умел платить свои долги.

Он появился в зале, неся в руках дымящую яичницу и сковородку с мясом, поставил их перед священниками и солдатами, выложил меж ними булку хлеба и спросил у монаха, не надо ли чего ещё.

- Спасибо, ничего, - за всех ответил тот. - А кстати, - он вдруг обернулся, - к вам сегодня, случаем, не заходил мальчишка?

- Мальчишка? - Томас лихорадочно пытался сообразить, что к чему.

- Да. Такой, знаете ли, оборванец в драном кожухе без рукавов, маленький, как табуретка, и нахальный, как обезьяна.

Описания инквизитора были профессионально кратки и убийственно точны. Томас сглотнул так сильно, что заболел старый шрам на горле, и с деланным равнодушием пожал плечами:

- Мальчишки? Я не помню. Заходило штуки три. Может быть, и был такой, как вы здесь описали. Я их не запоминаю.

- Ну, этого мальчишку вы бы наверняка запомнили. Он мог вам показывать такой же рисунок, как у меня.

Томас с трудом заставил себя держаться спокойно. Сердце его забилось.

- Вообче-то, да, такого я наверняка запомнил бы, - сказал он, стараясь говорить небрежно, и опять пожал плечами. - Вот тока мне до вас никто ничего такого не показывал.

Пытливый взгляд священника, казалось, видел Томаса насквозь. Внимательный такой взгляд, поощряющий, всё понимающий.

Всё понимающий.

Всё-всё.

- Так значит, он здесь был.

Запахло жареным. Теперь отпираться было бы уже опасно.

- Я не могу ручаться за всяких мальчиков, святой отец, - развёл руками Томас. - Вы же меня понимаете? Да, был похожий парень. Хлеба попросил. Я дал. Денег у него не было.

- Давно?

- Давно.

- Прекрасно, - вновь сказал монах и неожиданно сменил тему, словно вопрос отныне был уже закрыт: - Так какую гостиницу вы, говорите, нам порекомендуете?

- Получше или подешевле? - машинально спросил Томас и тут же вздрогнул. - Ох, простите, святой отец. Гостиницу? Конечно, конечно. Думаю, вам подойдёт "У Синей Сойки". Да, "У Синей Сойки". Там хороший стол, большие комнаты и чистые кровати.

- А девки там есть? - спросил один из солдат, похожий на большую обезьяну (Томасу доводилось видывать таких в зверинце). Остальные парни одобрительно заухмылялись.

- Что? Девки? Э-ээ... нет. Да, нет. Если господ солдат интересует подобный э-ээ... вопрос, то лучше будет "Красный Дракон", "У Камня" или "Под Луной".

Они переглянулись и кивнули, затем доели и допили, расплатились и удалились.

Только тогда Томас смог вздохнуть с облегчением. И только где-то полчаса спустя с запоздалым ужасом вдруг осознал, что сам порекомендовал им постоялый двор, который находился .почти возле дома, принадлежавшего травнику.

У башни Синей Сойки.

Время шло, и посетители тихонько расходились по домам. Наконец не осталось никого.

На улице стемнело, зажигали фонари. Кабатчик с облегчением протёр в несчётный за сегодня раз пивную стойку, составил на полки кружки и запер дверь на засов.

Прошло, наверное, полчаса. Огонь в камине угасал, свеча в розетке тоже догорела. Томас подсчитывал выручку, как вдруг в дверь постучали.

- Закрыто! - машинально крикнул он. - Завтра приходите.

- Это я, - послышалось снаружи. - Открывай.

- Кто "я"? - с подозрением спросил кабатчик. - Вот не открою. "Я" бывают разные!

- Эх, Томас, Томас, ты всё такой же... - добродушно, но как-то очень устало сказали за дверью. - Как твоё горло? Опять, наверно, жрёшь чеснок? Даже через дверь шибает... А я ведь, между прочим, говорил тебе, чтоб ты им больше так не увлекался. Ну, чего молчишь?

И тут Томас вспомнил, где он слышал этот голос.

- Господи! - выдохнул он и лихорадочно задёргал засов.

У двери, привалившись к столбику крыльца, стоял Жуга - травник по кличке Лис, когда-то спасший ему жизнь. Человек, которого сегодня спрашивали трое - мальчик-бродяга, городской головорез и отец-инквизитор. Подобных совпадений в жизни не бывает. Нехорошая примета. На этот случай даже поговорка есть такая: беда не приходит одна.

Нет, не так: случится раз, случится и два.

Нет, опять не то...

Кружились, падая, снежинки, а Томас всё стоял, проигрывая в мыслях заново события сегодняшнего дня и не зная, что сказать.