Бурные страсти тихой Виктории - Лариса Кондрашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Разве я не делаю?.. Странно, от усталости как-то притупляется боль. Сутки на ногах, и уже передвигаешься и соображаешь как зомби.
— Давайте я принесу вам кофе. Где у вас кухня?
— Пойдемте туда вместе. Там тоже есть телефон… Хотя что это я! Можно просто взять трубку… Сегодня я туго соображаю. Странно, что я оказался совершенно не готов к испытаниям. Вместо того чтобы собраться, я лью слезы и бьюсь в истерике.
Вика удивленно покосилась на него.
— Иносказательно?
— Нет. Просто вам не видно… Такое впечатление, что я стою на краю пропасти и меня с жизнью связывает лишь тоненькая ниточка — мой бедный сын. Если она оборвется, я рухну вниз.
— Вы не должны так думать, — поспешно сказала Вика. — Наоборот, надо твердить себе, что все хорошо кончится.
— Вы так думаете?
— Я знаю… Это правда, что вы банкир?
— Правда.
— А разве вам не могли бы дать кредит? Как это называется, под залог недвижимости?
Что она вмешивается не в свое дело? Наверное, ему виднее, брать или не брать кредит, и сколько, и как или продать этот дом… Вот уж где бы Виктория жить не хотела. Скорее всего она просто не создана для богатой жизни.
А он словно не на ее вопрос отвечал, а сам с собой беседовал.
— Я всегда терпеть не мог этот несуразный домино! И Андрюха тоже. Он даже спросил как-то: «Папа, а у нас с тобой будет когда-нибудь такой дом, как у всех людей?»
— Зачем же тогда вы его строили?
— Все дело в том, что я строил его как дом для своей семьи, а получился памятник… моей глупости. Не все то золото, что блестит. Я говорю загадками?
— Отчего же, мне все понятно.
Кухня была огромная и идеально чистая. С барной стойкой. Как в кино.
Вика нашла и кофе, и джезву и разобралась, как включается супернавороченная плита. Сегодня ей все удавалось. И кофе не сбежал.
Но, занимаясь делом, Вика посматривала на Леонида. Он совсем потерялся. Сидел и смотрел на телефон, как будто его связывало с ним живой артерией.
Виктория на его месте и вправду бы рыдала и билась в истерике: представить только, такая кроха, твоя кровиночка в руках бездушных негодяев, вольных сделать с ребенком все, что им заблагорассудится.
— Выпейте! — Она поставила перед Леонидом чашку. — Вам надо держаться. Ведь от вас все зависит!
— А… да, вы правы.
Он протянул к чашке руку, но тотчас ее опустил, потому что опять зазвонил телефон.
— Твой мобильник — при тебе?
— При мне.
— Сейчас тебе перезвонят.
И тут же запиликал его сотовый телефон. О чем ему говорили, Виктории на этот раз не было слышно, а Леонид в ответ согласно кивал, не думая о том, что его кивок никому не виден.
Наконец он выговорил:
— Хорошо! — И уже Виктории: — Вы поедете со мной?
— Поеду.
Он почти побежал к парадной двери.
— Постойте!
Леонид неохотно остановился.
— Вам, наверное, сказали, чтобы вы приехали один?
Он наморщил лоб, сосредоточиваясь:
— Конечно. А что? Вы не хотите ехать?
— Дело не во мне. Вряд ли они стали бы против моего присутствия возражать. Дело в том, что у ворот вас караулят тележурналисты. И они не упустят случая отправиться за вами вдогонку.
— Об этом я не подумал.
— У вас есть черный ход или какая-то другая калитка?
— Есть! Через соседский участок. Но тогда я не смогу взять машину, а без машины — никак.
— Ясно. Вы ведь сейчас поедете к своему приятелю Виталию?
— К нему. Он же деньги приготовил.
— До его дома возьмем такси, а потом попросите у него какую-нибудь машину. Он даст?
— Еще бы не дать!
— Тогда чего вы стоите?
Он благодарно взглянул на Викторию, схватил ее за руку и опять потянул ее в дом. Они пробежали через холл, потом через длинный коридор, сбежали по узкой лесенке и оказались на задворках дома, откуда по тропинке вышли на соседний участок через неприметную калитку в высоком заборе.
— Здравствуйте, Галина Михайловна! — крикнул он женщине, которая читала, сидя в плетеном кресле на веранде небольшого — в несколько раз меньшего, чем одинцовский — дома.
— Здравствуйте, Леня, — ласково откликнулась она. — Вы от кого-то бежите?
— Телевизионщики замучили, — признался он, почти не кривя душой.
Соседка скорее всего телевизор не смотрела и не знала, какие события разворачиваются на соседнем участке.
Этот двор выходил на оживленную улицу, так что Леонид сразу поймал такси, усаживаясь с Викой на заднее сиденье.
Она уже перестала удивляться тому, что события втянули ее в свой водоворот. И тому, что согласилась ехать с Леонидом на встречу с бандитами, похитившими его ребенка. И не думала о том, что это может быть опасно.
А если и опасно, так неужели она бросит человека одного? Хотя, с другой стороны, кто он ей? Всего лишь тот, кто сбил на своей машине ее собаку.
Его приятель Виталий жил на центральной улице города. В доме, где квартиры стоили дороже всего и где прежде жила партийная элита, а потом стали селиться и те, кто мог и хотел купить здесь квартиру.
Жить в таком доме было престижно, но теперь, надо понимать, Виталий вырос из этих стен и приобретет у Одинцова дом в стиле феодального замка. По мнению Вики, довольно безвкусное сооружение.
Теперь ее с Леонидом провели в квартиру, и Виталий спросил Вику:
— Вы как, сериалами не увлекаетесь? У меня жена с сыном только в этот ящик и пялились. А теперь они в отъезде, я продолжаю их дело… Прошу прощения, мне надо пошептаться с Леонидом. Скучный мужской разговор, вы не обидитесь?
— Не обижусь.
Вряд ли их встреча продлится дольше пяти минут. Хозяин не знает, что Леонид торопится.
Вика села на краешек какого-то шикарного кресла, но вникать в происходящее на экране не стала. Не до того.
И правильно сделала, потому что Леонид вышел к ней почти тут же с ключами в руках и потертым кожаным портфелем.
Виталий пошел впереди, Вика с Леонидом за ним, и при этом хозяин квартиры говорил не переставая, наверное, оттого, что чувствовал себя не в своей тарелке. Леонид не отвечал на его посылы, смотрел будто сквозь него, весь в своих мыслях, и тогда Виталий стал обращаться к ней, к Вике:
— Верите ли, в доме нет ни одного дипломата. Я уже и
