Призраки подземелий - Денис Юрин

– То есть везде, – пошутил моррон, но старый друг даже не улыбнулся.

– Механизмы наши ужо свое отработали, – произнес Альто, не скрывая сожаления. – Вишь, как плиты покорежены, во второй раз с места не сдвинутся, да и мощи ужо в них не сокрыто, а заводить некогда… Что ж до отряда, не беспокойся! Моих ребятков камни не зашибут, они ужо в укрытие засели. Ты б лучше своих олухов с крыши снял. Чо они там раскорячились-то, барахло разложили, только врагу целиться помогают!

К счастью и в то же время к сожалению, Румбиро был прав; прав в том, что не стоило Аламезу поучать его, как следует командовать целым отрядом, пока он сам не мог справиться с парочкой ретивых подопечных, занимающихся по глупости тем, что иначе, как «самоубийственное вредительство», назвать было нельзя. Впервые за очень-очень долгое время моррону стало стыдно.

Отряда махаканцев, еще недавно выстроившегося возле стены, уже на позиции не было. Дарк и представить себе не мог, что две с лишним сотни бойцов исчезнут столь незаметно; пропадут, растворятся, как туман поутру, не издав ни единого скрежета доспехами или иных громких звуков. Однако ломать голову над этой загадкой моррону вовсе не пришлось. Ответ подсказали арбалетчики, исправно исполнившие работу палачей и поспешившие присоединиться к ушедшим в укрытие товарищам. Дойдя до высокой стены, огораживающей караванную стоянку, махаканские воины мгновенно исчезли: то ли телепортировались в безопасное место, то ли прошли сквозь каменную твердь, как рука проходит сквозь податливую толщу воды.

Что же касается горе-напарничков моррона, то разведчики после боя повели себя крайне неосмотрительно. Мало того, что они не торопились спускаться с крыши, оставшейся после обстрела единственно возвышающимся над стоянкой объектом, а значит, и отличной точкой прицеливания, так еще и разворошили мешки, вывалив половину их содержимого на гладкие доски покрытия. Но верхом глупости Ринвы (Дарк всё же надеялся, что до такого шокирующего идиотизма додумался не его бывший солдат) стало то, что парочка, видимо, не найдя под рукой подходящих палок и не желая марать оружие, обмазывала осветительным раствором левые рукава своих одежд. Почему-то мнящим себя очень прозорливыми и умными людьми агентам герканской разведки в головы не пришло, что в кромешной тьме они будут ярко светиться и станут прекрасными мишенями. Даже сейчас, когда шеварийцев не было поблизости, опасность дурням угрожала, ведь наводчики корабельных катапульт отлично видели ярко-зеленое свечение, выхватывающее из темного фона перед их глазами большую часть удаленной крыши. Когда же суда, кстати, уже поднявшие якоря и готовящиеся поставить паруса, подошли бы практически вплотную к берегу, то о лучшей подсветке можно было только мечтать.

– Щас начнут камни с землею мешать да ровнять, – деловито констатировал Альто, кивнув в сторону готовых к передислокации кораблей. – Забирай своих светлячков-воробушков с крыши и пошли.

– Куда? – спросил моррон, удивленный, что гном направился не в сторону ограды, а ко входу в казарму.

– За мной следом ступай и увидишь! – не пожелал вдаваться в подробности Румбиро, уже почти достигший двери.

– Эй, любезный! А с нами поболтать уважаемый гном, что ль, брезгует? – попыталась завязать разговор Ринва, явно разозленная, что командир заставы не обращает на нее внимания, то есть не принимает всерьез.

Уступив Крамбергу «почетное» право собирать разбросанное имущество по мешкам, девушка проворно спрыгнула с крыши и перегородила Альто проход. Она встала в двери и важно подбоченилась, всем своим видом показывая едва достающему ей макушкой до груди гному, что она не только полноценный боец, но и полномочный агент герканской разведки, то есть заслуживает признания.

– Не до девок мне, милая, – тяжко проворчал старый караванщик, видимо весьма удрученный этим прискорбным фактом, но всё же не упустивший возможности быстро «пробежаться» шаловливыми ручонками снизу вверх от девичьих коленок до того самого места, что находилось чуть ниже пояса. – Так что тихонько ся веди да глаза зазря не мозоль.

Оскорбленная унизительными словами и фривольным действом девушка попыталась отвесить гному пощечину, но не успела даже шевельнуть рукой. Альто ловко заключил её в объятия, приподнял над порогом и переставил в сторону, освободив себе проход.

– Бушь шуметь, выпорю! – устало, но не сердито проворчал гном, входя внутрь казармы. – Мала еще, чтоб с тобой лясы точить!

После жаркого боя любого солдата тянет выпить да сытно закусить, причем неважно чем: дорогим вином из погребка привередливого вельможи да вендерфельскими перепелками под кенвальским соусом иль основательно разбавленным теплым пивом да черствой коркой заплесневевшего хлеба. В эти минуты тело ликует и крайне непритязательно ни к выпивке, ни к еде. Оно настолько счастливо, что цело и не истекает кровью на бранном поле, что готово принять в себя и переварить что угодно, даже то, что при иных обстоятельствах мгновенно отторгает.

Когда Румбиро, нажав на скрытый в стене рычаг, сдвинул пол в казарме и снова открыл тайный вход в подземное пристанище гарнизона заставы, Алмезу подумалось, что старому другу просто-напросто захотелось выпить. Моррон обрадовался и охотно пошел за ним следом вниз по лестнице, в предвкушении скорого свидания с бочонками из винного погребка и с легким сожалением, что в жилище Сынов Великого Горна вовсе не водилось еды.

Герканские разведчики были удивлены увиденным, ведь они проспали много интересных моментов, в том числе и то, как защитники махаканских границ появились из тайного хода в полу; были удивлены, однако не настолько, чтобы застыть, разинув рты, и глупо хлопать ресницами. Понаблюдав за боем, можно было понять, на что махаканские мастера способны, да и к тому же Ринва довольно много узнала о древнем народе из книг. Но всё же попутчики Дарка затоптались на месте, не решаясь еще глубже спускаться под землю; в каменный мешок, управляемый неизвестными им механизмами, в котором их поджидало невесть что. Сколько бы Аламез призывно ни махал рукой и сколько бы ни убеждал товарищей, что их жизням ничего не грозит, Ринва с Крамбергом проявляли завидное упрямство, хоть открыто и не выражали несогласия ни отрицательным мотанием голов, ни в словесной форме. Обоими внезапно завладел вовсе не страх, а дурное предчувствие, какое обычно появляется, например, перед посещением гадалки, готовой за горстку медных монет наврать любому про его судьбу. Люди суеверны, и с этим ничего не поделать, с этим морронам приходилось просто мириться. Мысль о том, что призрак гнома, разжившийся плотской оболочкой, уводит их куда-то в темноту, да еще глубже под землю, парализовала волю весьма отважных людей, не устрашившихся путешествовать по заброшенным шахтам да махаканским караванным путям. На то, чтобы свыкнуться с этой мыслью и перебороть себя, нужно было время либо подталкивающий к поспешному действию фактор. Первого, к сожалению, не было, а вот второе почти сразу нашлось. Неожиданно послышался оглушающий рёв, стены казармы заходили ходуном, а пол задрожал под ногами разведчиков. Крамберга сильно тряхнуло, но он не упал, чудом удержав равновесие; Ринва тоже пошатнулась, да и к тому моменту уже спустившийся на добрый десяток ступеней Дарк едва удержался на ногах. Шеварийцы уже начали обстрел, а их наводящие отлично запомнили место, в котором виднелось зеленое свечение.