Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

В принципе у меня нет возражений против дерегулирования – до тех пор пока оно является процессом подлинного, подчеркиваю, подлинного демократического урегулирования, при котором учитываются интересы всех сторон, как внутри страны, так и за ее пределами. Но на Джерси и в Делавэре мы сталкиваемся с ужасающе неконтролируемым дерегулированием, которое поставлено на службу немногочисленным местным группкам и крупным корпоративным игрокам. Политика, проводимая глобальной финансовой системой, напоминает действия средневековых феодалов: никому не подчиняясь, они укреплялись в родовых замках, узурпировали свою власть и порабощали всех вокруг себя, вымогая дань местных крестьян. Современный финансовый капитал сначала вступил в сговор с неподотчетными политическими и экономическими силами, засевшими в удобных и укрепленных крепостях. А затем, подчинив себе местную политическую власть, довел эти юрисдикции до состояния простых механизмов, быстро и послушно штампующих гибкие законы. Законодательные механизмы хорошо защищены от внешнего вмешательства, а от внутренних поломок их предохраняет сплоченность истеблишмента и полное отсутствие инакомыслия.

Политика, проводимая глобальной финансовой системой, напоминает действия средневековых феодалов

Офшорная зона – это не просто место или идея, или способ ведения дел, или специфический финансовый инструмент. Офшорная зона – это еще и процесс, это гонка до самой низшей границы, за которой уже нет ни правил регулирования, ни законов сдерживания. Все нормы, присущие демократической системе, приходят в упадок по мере того, как офшоры отвоевывают себе новые территории, превращая их в свои финансовые редуты. В результате офшорная система постоянно расширяется и углубляется, пуская глубокие корни в юрисдикциях, где еще недавно царило нормальное налоговое право. Налоговые гавани стали таранами, пробивающими стены традиционного регулирования.

Большинство людей, находясь в плену заблуждений, еще не понимают всей правды об офшорах. Первое заблуждение рождено попытками применить для определения секретных юрисдикций формальные критерии, то есть объяснить их такими понятиями, как ставки налогов, формы секретности и тому подобное. Прежде всего нам надо выявить эти оплоты финансового могущества и нанести их на карту. В своей книге я использую довольно размытое определение офшоров («территории, стремящиеся привлечь бизнес предложением политически стабильных условий, которые позволяют физическим и юридическим лицам обходить правила и законы, действующие в других юрисдикциях»), но оно помогает сориентироваться, в чем нам следует разобраться. Второе заблуждение заключается в том, что вся проблематика офшорной системы обычно сводится к вопросам географии, но суть ее надо искать в другом – в идеологии секретных юрисдикций, порожденной узкополитическими интересами и внутренними крепкими связями небольших групп людей. В том светлом будущем, которое нам сулит офшорная система, явно просматривается средневековое начало. В том будущем мире, где еще номинально могут существовать демократические национальные государства, будут править офшорные гильдии, обслуживающие интересы никому не подконтрольных и зачастую преступных элит.

Джерси и Делавэр должны служить предостережением для крупных экономических регионов – вот во что вы можете превратиться, если вовремя не дадите отпор безнравственным установкам офшоров.

История Делавэра частично объясняет нам, как система офшоров способствовала появлению последнего финансового кризиса, а история Джерси – почему никто не замечал происходящего. Теперь я хочу привести несколько других примеров, которые помогут дополнить общую картину.

Одним из главных факторов, лежавших в основе недавнего мирового кризиса, является задолженность. Почему в самых богатых экономиках мира возник столь большой объем долгов? Один из ответов на этот вопрос дает статья, опубликованная в июне 2009 года в газете Financial Times и озаглавленная «МАЛЕНЬКИЙ ГРЯЗНЫЙ СЕКРЕТ КАПИТАЛИЗМА»: «Выгоды экономического роста получили плутократы, а не основная масса населения. Так почему же не произошло революционного взрыва? Потому что проблемы, с которыми сталкиваются массы, имеют одно простое решение – кредит. Если не можешь заработать на что-либо, займи нужную сумму». Тем более, что инфраструктура, позволяющая брать кредиты, уже существовала. И опорой ей служили налоговые гавани.

Еще в 1990-е годы стали появляться отдельные предупреждения специалистов о системных угрозах, связанных с долгами и исходящих из офшоров. МВФ вполне определенно указал на эту проблему в 1999 году, в процессе обсуждения рынка межбанковских кредитов: «Значительная часть роста внебиржевой торговли деривативами, возможно, связана с офшорными банками. Межбанковская природа офшорного рынка предполагает возможность распространения заразы в случае резкого ухудшения финансовых условий… Вероятно, офшорные банки действуют в значительной мере на заемные средства, и потому их платежеспособность ниже, чем у банков, работающих в традиционных юрисдикциях»32. В докладе МВФ (а в нем содержится много других подробностей деятельности офшорных банков) выражено особое беспокойство слабостью регулирования в офшорах. Это было прямым предупреждением, сделанным задолго до того, как разразился кризис.

Доклад вышел в свет вскоре после краха хедж-фонда Long Term Capital Management [далее везде – LTCM] – классической офшорной структуры, специализировавшейся на анализе данных, собранных продольным и поперечным методами. Крах LTCM случился в 1998 году и стал результатом того, что хедж-фонд пошел на значительные риски, скрыв реальное положение дел завесой секретности, граничившей с паранойей. Этот крах практически разрушил всю банковскую систему США. Управляющие LTCM заседали в Гринвиче, штат Коннектикут, сам хедж-фонд был зарегистрирован в Делавэре, а управляемый им фонд находился на Каймановых островах. Однако ни в одном из мучительных анализов, последовавших за крахом LTCM, не было уделено серьезного внимания офшорному аспекту33. С тех пор этот шаблон воспроизводят снова и снова.

Последний финансовый кризис был выношен в недрах так называемой теневой банковской системы

Последний финансовый кризис был выношен в недрах так называемой теневой банковской системы – огромного сектора экономики, в котором функционируют целевые компании (теневые банки). Эти структуры занимаются заимствованием средств и выдачей их в кредит, получая в результате этих операций свою прибыль. Но эти их операции полностью проводятся вне рамок нормального банковского регулирования. Целевые компании совершают подобные операции, юридически отделяя себя от их финансирующих регулируемых институтов, таким образом они не попадают в балансовые ведомости этих институтов. По традиции, теневую банковскую систему не описывают в категориях офшоров или стандартных регулируемых финансовых учреждений. Однако в глубоком исследовании целевых компаний, проведенном Банком международных расчетов, вполне определенно сказано, где в действительности расположены опасные теневые банки: «Самыми распространенным юрисдикциями, в которых зарегистрированы банки и компании, занимающиеся секьюритизацией американских ценных бумаг, являются Каймановы острова и штат Делавэр. Самые распространенные юрисдикции целевых компаний, занимающихся тем же делом в Европе, – Ирландия, Люксембург, Джерси и Великобритания»34. Каждая из названных крупных секретных юрисдикций использует простую модель: всегда интересуется, что именно нужно финансовому учреждению. А затем подгоняет местное законодательство в соответствии с этими пожеланиями, не связываясь ни с какими демократическими обсуждениями вопроса.

В докладе Банка международных расчетов Каймановы острова названы офшором, а Делавэр помещен в границы полноналоговой юрисдикции США (т. е. признан оншором)35. Смешение физической географии с политической и приводит к ложному представлению о том, что секретные юрисдикции не имеют ни малейшего отношения к гигантскому беспорядку, в котором мы сегодня оказались. Банку международных расчетов, как и всем другим крупным международным финансовым учреждениям, необходимо понять, что представляет собой современный офшор и как он работает.

Джим Стюарт – один из немногих ученых-экспертов, серьезно изучивших роль офшоров в финансовом кризисе. В докладах, опубликованных в июле 2008 года, Стюарт представил деятельность расположенного в Дублине Международного центра финансовых услуг36. Секретная юрисдикция была учреждена в 1987 году при самом энергичном содействии коррумпированного ирландского политика Чарльза Хоги и главным образом с помощью лондонского Сити. Дублинский центр финансовых услуг возник через год после лондонского «большого взрыва» и представлял собой демонстрационный образец дикого финансового капитализма. Сейчас его клиентами являются более половины из пятидесяти крупнейших мировых финансовых институтов. Дублинский центр стал мощным игроком в теневой банковской системе и в настоящее время служит пристанищем восьми тысячам фондов, обладающих активами на сумму 1,5 триллиона долларов. Пожалуй, самой соблазнительной из всех приманок Дублинского центра является, по словам Стюарта, «легкое регулирование»37.