Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«IN THE FLESH?» служит своего рода киношным диалектическим анонсом к одному из поворотных эпизодов концепта. Начинается композиция промелькнувшей фразой Уотерса«…we came in?» («…мы вошли?») и тишайшей партитурой с солирующим кларнетом Ларри Уильямса. Концертино – Фрэнк Маррокко, мандолина – Тревор Вейтч (оба известны регулярным сотрудничеством с The Beach Boys).
Уже спустя несколько секунд чистый фолк резко перекрывается могучим рок-сфорцандо с пафосными ударными, «Хэммондом» Фреда Мэндела, синтезатором Райта и суровыми гитарами. Музыка злой церемонии вводит воображение в мрачный мраморный зал – место культового действа. (В сольнике Уотерса «The Pros and Cons of Hitch Hiking» эта же мелодия будет использована как лейтмотив. Что же касается торжественного, готического звучания, то оно вернётся в виде вкраплений в сольный альбом Дэвида «About Face», в интермеццо «On the Turning Away» и станет основой одного из сольных хитов Роджера «The Bravery of Being Out of Range».)
Вернув название турне, оставившее в душах флойдов горький осадок, Роджер сопоставляет рок-звезду с деспотичным политиком. Голос автора звучит высоко и даже на грани истерики – с высокого подиума Пинк обращается к своей «пастве», раскрывшей рты в экстазе абсолютного почтения (идиома «space cadet» переводится приблизительно как «улетевший» или «находящийся в неадекватном возбуждении»). Вскоре относительно ровное пение сменяют солдафонские выкрики и команды: «Lights!!! Turn on the sound effects!! Action! Drop it! Drop it on 'em! Drop it on!!!!!!! («Освещение! Включить звуковые эффекты! Вперёд! Сбросить это! Сбросить на них! Сбросить это на них!!!!!!»). А после – следуя за устремившейся к финалу музыкой – голос автора переходит на затяжной крик – крик падения в пропасть отчаяния. Классическую каденцию сопровождает оглушительный, зловещий рёв сирены пикирующего бомбардировщика «Junkers Ju 87».
В поисках эффекта концертного пространства голоса Роджера и бэк-вокалистов были отдалены и подкрашены эхо. Для ударных же использовали натуральную реверберацию, проведя сессии на верхнем этаже лондонской студии «Britannia Row», в большом зале с деревянным полом и стеклянной крышей.
Отдельно от «The Wall» песня была исполнена лишь единожды, автором – 27 сентября 11 года, в рамках американского телешоу «Late Night with Jimmy Fallon». В качестве аккомпаниаторов выступила группа Foo Fighters.
«THE THIN ICE» начинается с младенческого плача, резко сменяющего вой самолёта. Группа представляет терзающий душу контраст: свирепая машина убийства и новорожденный человек – смерть и жизнь, создание помутневшего разума и триумф природы. Вокальные партии исполняют Гилмор и Уотерс, поочерёдно появляясь в разных стереоканалах. С этого момента начинается тонкое взаимодополнение их голосов, ставшее одним из самых привлекательных компонентов «The Wall». Дэвид поёт небольшую колыбельную, после чего Роджер констатирует мрачные перспективы, ждущие ребёнка в будущем (похоже, здесь не обошлось без влияния песни «Skating Away on the Thin Ice of the New Day» из репертуара группы Jethro Tull).
Вальсовый отыгрыш выдержан в ключе «In the Flesh?», заставляя воспринимать оба трека в качестве единой композиции.
Pink Floyd всегда исполняли «The Thin Ice» только внутри концепта. Уотерс сделал исключение в своём турне 99 года, хотя и тогда песня звучала в оригинальной связке с соседними.
Фирменный тройной брейк Мэйсона предваряет последний аккорд «The Thin Ice», ныряющий в глубины «ANOTHER BRICK IN THE WALL (PART 1)». Используется излюбленный группой вариант кроссфэйдинга, когда одна композиция долго и гармонично перетекает в другую. На сей раз на смену каноническому роковому звучанию приходит таинственная пульсирующая музыка, оформленная в стиле таких композиций, как «One of These Days» и «The Travel Sequence». В первую очередь, силами Гилмора, с его устройством «MXR Digital Delay», позволяющим увеличивать длительность эффекта задержки, так называемого дилея.
С предисловием покончено: повествование становится линейным. Детство, омрачённое безотцовщиной, где память об отце – лишь фото в семейном альбоме… Краткий текст поёт Роджер. Ближе к концу его вкрадчивый голос раздваивается: с трудом сдерживаемый крик боли: «Daddy what d'ya leave behind for me?!!» («Папа, что же ты оставил мне после себя?!!») продолжается двумя заключительными строками, спетыми в дуэте с Дэвидом. Проясняется, что утрата отца – не первый и не последний «кирпич в Стене», возводимой в сознании героя. Текст имеет прямое отношение к жизни Уотерса, но отсутствие прямых указаний придаёт посланию универсальность. Вступительная строчка могла быть навеяна судьбой Гилмора, родители которого в своё время отправились за океан, оставив детей на целый год в интернате, а позже и вовсе осели в Штатах. По словам же самого автора, это произведение – об общем чувстве покинутости, которое идёт из детства, накладывая неизгладимый отпечаток на всю дальнейшую жизнь.
Текст композиции исполняется под лейтмотивную мелодию альбома (в разных аранжировках она прозвучит ещё в пяти номерах «The Wall»), а далее следует внушительная панорамная развёртка: ровный пульс гитар, органный фон и вокальные абстракции автора на дальнем плане увлекают к тревожной задумчивости ночного пространства. Краски изменяются, когда раздаётся счёт до трёх, лихой свист и призывный окрик: теперь это солнечное утро на школьной площадке, с крикливыми стайками учеников. Покоя не даёт двойственность ощущений: с одной стороны, в этих голосах звенит естественный задор детства, с другой – они лишь далёкий фон для музыки, продолжающей источать напряжение. Будто бы сама жизнь находится под постоянной угрозой переворота, войны, словно детвора устремилась на штурм «храма науки»… В последней фазе изысканный арт-рок переходит к ещё более грандиозным пассажам клавишных и гитары, выводя повествование на эпический уровень (на этом отрезке среди детских голосов можно различить тишайшие сухие щелчки, похожие на звуки ударов ракеткой по волану или клюшкой по мячику). И здесь…
…На фоне майского неба – растущий силуэт вертолёта! Накал достигает предела.
«Another Brick in the Wall (Part 1)» Pink Floyd всегда исполняли в качестве прелюдии к двум дальнейшим трекам. После оригинальных концертов начала восьмидесятых группа обращалась к композиции только в турне «The Division Bell», задействовав небольшой фрагмент инструментальной развёртки. Роджер вне концепта, но в привязке к двум последующим номерам, представлял песню в 85, 87 и 99 годах.
«THE HAPPIEST DAYS OF OUR LIVES». Нестандартно структурированный трек начинается нарастающим звуком вертолёта «Jet Ranger» – достойным преемником флойдовских «часов» и «монет». (Звук был записан звукорежиссёром Брайаном Христианом на авиабазе ВВС США «Edwards Air Forсe», расположенной в Калифорнии.) На пике грохота раздаётся яркий окрик Уотерса, выданный с шотландским акцентом. «You!» здесь звучит как «Йе!»: «You! Yes, you! Stand still, laddie!» (приблизительный перевод: «Ты! Да, ты! Стоять, парень!»). Гитарная пульсация с эффектом задержки тут же возобновляется, но уже в иной манере и с поддержкой громовых ударных.
Горькая ирония названия продолжается в эмоциональном тексте, который Роджер написал от лица подростка. В песне подчёркивается зависимость мужчин-преподавателей от стервозной домашней муштры и их склонность вымещать на подопечных свою неудовлетворённость жизнью. Настораживающий баритон автора сменяется его же колоритной кричащей партией. Эффект подкрепляется звуковыми вкраплениями: сдавленным стоном боли (01:01) и издевательским хохотом.
Основную партию ударных ведёт Мэйсон, на подмоге – Гатри, использующий в качестве перкуссии кухонную утварь.
Являясь своего рода вступлением к следующей песне, «The Happiest Days of Our Lives» никогда не исполнялась отдельно. Как внутри «The Wall» (Pink Floyd: 80–81 годы, Уотерс: 90-й, c 10-го по 13-й), так и вне концепта, в плотной связке с «Another Brick in the Wall (Part 2)» (Уотерс: с 85-го по 18-й, 22-й, Pink Floyd: 94-й (использовали только финальный сегмент композиции)).
«ANOTHER BRICK IN THE WALL (PART 2)» отличается от сингловой версии срезанным вступлением, так как здесь песня плотно спаяна с «The Happiest Days…» и, отталкиваясь от неё, начинается с надрывного вопля на вдохе, хорошо знакомого по вкладу Уотерса в инструментал «Careful with That Axe, Eugene» (на этот раз вопль был записан Гатри по телефону, поскольку на этапе микширования и добавления в композицию шумовых эффектов Роджер находился в другой стране). Одновременно вступает фирменный баритон Дэвида, выгодно оттеняемый бэк-вокалом автора.
2-я часть «Another Brick…» – это кульминация, сокрушительное пиковое действие, снимающее напряжение на основе лейтмотива. Слоганы протеста, по смыслу принадлежащие школьнику, содержат
