Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945 - Бизли Патрик

У немцев все было приведено в полную готовность. Не хватало одного: окончательного одобрения Деница, В тот момент он возвращался в Берлин после посещения западной группы немецких ВМС. Его Главный морской штаб считал, что обстановка складывалась благоприятно, и, хотя последнее слово будет сказано Деницем после прибытия в ставку, приказ к действию— «Остфронт 17.00» фактически был отдан. Из северной группы флота он проследовал в 14.33, а через «адмирала в северных водах» «Шарнхорсту» — в 15.27.

Рассказывая впоследствии о своем прибытии в Берлин, Дениц оценивал сложившуюся тогда обстановку следующим образом: «Караван, доставлявший военные грузы в Россию, охранялся эскортом крейсеров, которые не могли тягаться с нашим линкором. Этот караван пересекал район досягаемости группы наших линейных кораблей. Его позиция, курс и скорость были известны. У него не было шансов избежать нашей атаки: льды поблизости от о-ва Медвежий мешали ему уклониться в сторону, а германские корабли превосходили его в скорости.

Наша разведка не обнаружила походного порядка тяжелых кораблей противника, хотя это, конечно, и не означало, что их не было в море. В положительном случае они должны были находиться далеко от каравана, и «Шарнхорст», как казалось, сохранял хорошие шансы на успешную атаку.

Весьма внушительное количество военных грузов, которые мог доставить конвой, включавший примерно до двадцати судов, материально усилило бы наступательную мощь России. Этого не должна была допустить группа немецких боевых кораблей, если к тому представилась бы разумная возможность. По моему мнению, а также, по мнению адмирала, который командовал флотом, в тот раз «Шарнхорсту» предоставлялся блестящий шанс» [92].

В 19.25 Дениц отправил Бею, руководившему из Альтен-фьорда исполнением приказа по операции «Остфронт», радиограмму такого содержания.

«1. Направляя караван судов с ценными грузами и военной техникой русским, противник пытается нанести поражение нашим восточным армиям, ведущим героическую борьбу.

2. Атаку каравана произведут «Шарнхорст» и эсминцы.

3. Тактической обстановкой следует воспользоваться смело и умело. Боевые действия нельзя прекращать после того, как будет достигнут частичный успех. Все преимущества надо использовать до конца. Превосходство «Шарнхорста» в огневой мощи — это залог успеха. Поэтому надо упорно стремиться использовать ее. Эсминцам действовать в соответствии с обстановкой.

4. Выход из боя по вашему усмотрению и во всяком случае, если появятся тяжелые корабли.

5. Известите об этом приказе экипажи в соответствующих выражениях. Полагаюсь на ваш боевой дух!» [93].

За это время погода в Северной Норвегии еще больше ухудшилась, и ВВС немцев опасались, что разведка на следующий день будет невозможна. При этих обстоятельствах и ввиду отсутствия информации о местонахождении флота метрополии немецкий «адмирал в северных водах» считал, что операцию следует отменить, о чем он сообщил по телефону Шнеевинду. Тот, вероятно, переговорил с Деницем, который высказался так: решение о том, следует ли проводить операцию и каким образом, должен принять командующий отрядом линейных кораблей. Ему предоставлены широкие полномочия. Дениц, видимо, не учел того воздействия, какое его радиограмма, отправленная в 19.25, должна была оказать на Бея. Вся трагедия заключалась в том, что отбытие Бея задерживалось: его надо было перевезти с «Тирпица», где он оставался до последней минуты, чтобы поддерживать непосредственный контакт с береговым штабом командования через наземные линии связи, на «Шарнхорст». Поездка из Ко-фьорда в Ланг-фьорд на катерном тральщике «R-121» заняла добрых два часа. Времени было вполне достаточно, чтобы все отменить.

Прибыв в 21.16 во внешний фьорд и начав в полной мере ощущать воздействие погодных условий, Бей радировал Шнеевинду в 21.16: «Отвечаю на ваше предложение «Para 6с». В оперативном районе, возможно к юго-западу, эскадра из шести-восьми кораблей. Для эсминцев это был бы неравный бой. Скорость ограничена». Упомянутое предложение касалось того параграфа полученного Беем приказа, где говорилось об использовании одних эсминцев. Весьма вероятно, что Бей довольно прозрачно давал понять: по его мнению, операцию необходимо отменить.

Его радиограмма не скоро попала в северную группу ВМС и еще дольше шла до верховного командования в Берлине. Обе инстанции, сочтя, по-видимому, что предыдущие радиограммы и указания оставляли Бею полную свободу рук, не ответили ему. Бей же не мог поступить таким образом: он продолжал следовать на север, и в его задачу входило перехватить караван. На поиски последнего он и отправил ранним утром свои эсминцы. Но им не удалось установить контакт с караваном, и в последующих действиях они уже не принимали существенного участия. «Шарнхорст» остался в одиночестве.

Если бы у англичан не было никаких известий о выходе в море «Шарнхорста», как предполагали немцы, события могли бы принять другой оборот, хотя и в этом случае остаются сомнения в том, что Бей сумел бы успешно атаковать конвой и благополучно вернуться в норвежский фьорд, не будучи перехваченные одной из двух английских эскадр, даже если бы он имел при себе сильный эскорт эсминцев. Фактически же ничего неожиданного не произошло.

Около 21.00 25 декабря ОРЦ получил радиоперехват депеши, отправленной в 11.58. Текст гласил: «R-121 от группы линейных кораблей. Следуйте к «Шарнхорсту» в Ланг-фьорд. Там получите дальнейшие указания». Точная цель этой шифровки была неясна, но она наводила на мысль, что могло происходить нечто связанное с возможным выходом линейного крейсера в любой момент. Поэтому Фрезеру и Барнетту был без промедления отправлен сигнал тревоги. Вскоре после полуночи поступили еще две дешифрированных радиограммы, и подозрения обратились в уверенность. В первой, отправленной командиром авиаотряда на Лофотенских островах в 16.21 25-го, сообщалось, что караван вторично удалось обнаружить в 14.13. Вторая весьма срочная шифровка была отправлена в тот же день «адмиралом в северных водах» и адресовалась группе боевых кораблей. В ней говорилось: «Остфронт. 17.00». Это могло означать одно: приказ об отбытии в соответствии с ранее данными указаниями.

Хинслей в Блечли-Парке, решив, наверное, что операция предопределена, сообщил об этом Деннингу по телефону в дополнение к передаче по телексу. «В будущем эту операцию назовут «Эпилепсия», — сказал он. И еще раз оба английских адмирала получили сигнал «Ультра», но, когда через час в ОРЦ поступила радиограмма с «Шарнхорста», отправленная 25 декабря в 17.15, с указанием патрульному судну «V-5903» «выйти в море в 18.00», это уже ничего не добавило к имевшейся информации. Деннинг прикинул, через сколько времени могут встретиться английские и немецкие военные корабли, и был очень разочарован, узнав, что в действительности это время оказалось на двадцать минут больше расчетного.

26 декабря в 15.19 из Адмиралтейства ушла последняя радиограмма, адресованная всем должностным лицам по принадлежности, включая командира эскорта при караване «JW-55B», кому предыдущие сигналы «Ультра» по соображениям безопасности не посылались. В ней говорилось лишь, что, по оценке Адмиралтейства, «Шарнхорст» находился в море. На второй день рождества был получен еще с десяток расшифрованных радиограмм немцев, но, хотя некоторые из них представляли несомненный интерес, для оперативного использования они запоздали. ОРЦ свою роль уже сыграл. Теперь все зависело от тех, кто был в море.

Адмирал Фрезер хотел не только твердо знать позицию противника, но и быть уверенным в местопребывании своих сил. Он снова нарушил молчание и приказал Барнетту и конвою доложить об их местонахождении. Когда этот приказ был исполнен, он отдал распоряжение Барнетту сблизиться с караваном судов, а последнему — изменить курс, взяв севернее, чтобы отойти от приближавшихся немецких кораблей. Эти радиограммы были запеленгованы немецкими РПС, что должно было бы в самый последний момент предупредить их о том, навстречу какой опасности следует «Шарнхорст».