Прогулки по умным местам - Анатолий Вассерман

Вскоре после дня Победы, 20-го мая 1945-го, институт переименован в Одесский институт инженеров морского флота (ОИИМФ). Под этим названием он был известен почти полвека – до августа 1994-го. Впрочем, под коротким наименованием «Водный» он известен с момента организации и по сей день.

Победа в войне досталась громадной ценой. Повсюду, в том числе и в морской отрасли, остро ощущался недостаток квалифицированных кадров. Это обусловило большое внимание, уделявшееся набору студентов на 1-й курс и заочное отделение, а также воссоздание в ОИИМФ в 1945-м году экономического факультета. В 1949/1950-м годах число студентов достигло 1520.

В первое послевоенное десятилетие штаты кафедр пополнялись людьми, имеющими высокую профессиональную квалификацию, прошедшими сложные военные дороги. К этому времени в институте работали 11 докторов наук, 31 кандидат наук, 28 старших преподавателей, 72 ассистента. Среди преподавателей были крупные учёные – в частности, уже знакомые нам М. Г. Крейн, Я. З. Казавчинский, В. С. Мартыновский.

Научная работа, как мы видели, не прерывалась даже в Самарканде в годы войны – и уж подавно активизировалась в родной Одессе. Приоритетные направления исследований, проводимых в ОИИМФе, определялись задачами, связанными с развитием морского флота. Это организация и технология судоремонта, повышение долговечности судовых машин и механизмов, повышение мореходных качеств судов, улучшение планирования работы флота, портов и судоремонтных заводов.

В 1947-м создано студенческое научное общество. В его работе участвовали ведущие учёные и преподаватели, привлекавшие студентов к выполнению хоздоговорных и госбюджетных тем. В этом обществе уже в 1949-м насчитывались 17 научных кружков, куда входили 300 человек. Студенческое научное общество открыло путь в науку будущим профессорам ОИИМФ, в том числе и нашему отцу. Членами СНО были и будущие ректоры ВУЗа доктора технических наук В. А. Загоруйко и Ю. Л. Воробьёв. Вот как решался вопрос подготовки руководящего состава без всяких дипломов MBA.

К 1951-му году в институте создано 15 лабораторий и 17 кабинетов. Начала работать типография института. Организованы экспериментальные мастерские, ставшие базой по производству наглядных пособий для морских учебных заведений.

В 1953-м директором ОИИМФа стал И. М. Коробцов, работавший до этого начальником Сахалинского пароходства. Вскоре по его инициативе надстроен четвёртый этаж над старым учебным корпусом – архитектор Шашин, проектируя здание за сто лет до этого, заложил соответствующий запас. Далее строительство продолжалось: вдвое расширен машинный зал, построены отдельные здания спортивного комплекса и учебных мастерских. В машинном зале были установлены два мощных судовых дизеля.

Отец регулярно и с гордостью рассказывал, как ему, только пришедшему на работу в ОИИМФ, поручили ответственную работу по организации транспортировки дизеля массой свыше 20 тонн с судоремонтного завода по крутому подъёму с Пересыпи в город. Только с годами он осознал: в поручении было не столько доверие к нему, сколько нежелание некоторых «старших товарищей» ввязываться в это небезопасное дело.

В классических советских традициях в 1961–1972-м годах правительство приняло три постановления о мерах по совершенствованию высшего образования и улучшению подготовки и использования специалистов. Обычно такие постановления назывались «О дальнейшем улучшении…»; это подразумевало, что всё вообще-то и так хорошо, но можно ещё улучшить. Если в случае советского сельского хозяйства или, например, лёгкой промышленности это было пропагандой, то высшее техническое образование СССР 1960–1970-х годов действительно нуждалось только в «дальнейшем улучшении».

Так, уже с начала 1960-х годов многие кафедры ОИИМФ начали заниматься вопросами программированного обучения. Специальные кафедры стали шире использовать вычислительную технику. Уже в 1961-м в институте создан вычислительный центр на базе ЭЦВМ «Минск-14» – первой машины такого класса в Одессе. Одновременно реконструирован опытовый бассейн, и автоматизирована с помощью ЭЦВМ обработка результатов испытаний моделей судов.

В конце 1970-х – под конец эпохи, получившей от горе-реформаторов название застойной – в ОИИМФ работали 15 докторов и 105 кандидатов наук – 44 % от общего числа преподавателей и научных сотрудников.

Всё большее значение в учебном процессе приобретала практика студентов. Настоящей изюминкой учебного плана, делавшей ОИИМФ крайне привлекательным ВУЗом, была плавательная практика. Каждый рейс был не только ступенью в освоении профессии морского инженера, но и возможностью увидеть зарубежье. Как шутили тогда «Довольно глядеть на мир глазами Сенкевича», имея в виду ведущего популярной на ТВ передачи «Клуб путешественников».

Традиционно для передового советского ВУЗа много внимания уделялось подготовке специалистов из других стран. Соответственно непрерывно росло число иностранных студентов.

Если в 1956-м году в ОИИМФ обучалось всего 34 иностранных студента, то в 1975-м – более 200 человек из 26 стран. Логично, что в 1978-м году ОИИМФ награждён вьетнамским орденом «Дружба». Спустя шесть лет коллектив института получил и советскую награду: «за большие успехи в подготовке высококвалифицированных кадров для морского транспорта» в 1984-м коллектив ОИИМФ награждён орденом Трудового Красного Знамени.

ОИИМФ поддерживал связи с Дайренским институтом инженеров морского флота (КНР), Гданьским политехническим институтом, Ростокским университетом и другими зарубежными вузами.

Территория института позволяла возводить новые здания в непосредственной близости от главного корпуса и соединять их переходами с ним, чтобы не разрывать учебный процесс. Этим ОИИМФ выгодно отличался, например, от нашего родного «холодильного», где две кафедры теплофизического факультета – тепло– и массообмена и инженерной теплофизики – находились в разных районах города.

В 1965-м году вошёл в строй 5-этажный лабораторный корпус, в 1974-м 9-этажный учебно-административный корпус, а вскоре и пристроенное к нему просторнейшее здание библиотеки. Помним, как мы бегали смотреть на панно, которое украсило вестибюль этого корпуса. Живопись была очень свежей, почти авангардной. Крайне смело было администрации ВУЗа решиться на такое в середине 1970-х годов.

Мы также помним, что облицовка нового корпуса делала его похожим на кусок антрацита – фасад был тёмным и блестящим. К сожалению, этот нарядный вид утрачен в ходе переостекления здания, вызванного тем, что в исходный проект вкралась теплофизическая неточность, и в аудиториях зимой было просто довольно холодно.