Полет бабочки. Восстановить стертое - Татьяна Рябинина

Андрей посмотрел на фотографию Вадима Умывако, которую переслали из паспортного стола.

— Кошмар! — усмехнулся он. — Прямо фоторобот какой-то. Черный, не в фокусе. Не думаю, что соседка его опознает.

— Ну и фиг с ней, если не опознает. — Кречетов вальяжно откинулся на спинку стула. — Я, Андрюха, сейчас тебе такое расскажу. Нет, конечно, всего рассказать не могу, сам понимаешь, дэ-эс-пэ, для служебного пользования, но в общих чертах… Я тебе поэтому и позвонил, тут такие новости, закачаешься. Сабельник банком заинтересовался полесовским. Не знаю уж почему, стукнуло ему что-то в голову. Да и Умывако этот еще — ну и фамилия, прости господи. Короче, прозвонил я тут во все адреса. Оказывается, в банчишке такие дела творятся! Кто-то его старательно банкротит, всеми возможными и невозможными способами, очень квалифицированно. Знаешь, сейчас такие молодцы есть, которые этим на жизнь зашибают — разрабатывают схемы разорения банка, фирмы.

— Да, слышал что-то, — кивнул Андрей. — Райдеры или рейдеры, не помню точно.

— Они самые. А вот зачем они это делают, знаешь?

— Ну, это и ежику ясно. Их нанимают, чтобы помогли разорить конкурентов.

— Да, но не только. Чаще хозяева нанимают их, чтобы свою собственную фирму грамотно обанкротить. Списать долги, отмыть деньги, открыть новую компанию. Но в данном случае получается совсем круто. Банк гробят изнутри, но хозяева в этом не заинтересованы.

— То есть? — не понял Андрей. — Это как?

— А вот так. Это делает кто-то из вторых номеров, желающих стать первыми. Излюбленная тактика всех узурпаторов. Развести бардак, все взбаламутить и под шумок встать к рулю. Банк-то акционерный. Совет директоров, то да се, и пошли господа Полесовы с котомкой за плечами.

— Почему? Ведь они тоже акционеры?

— Знаешь, Андрюха, я тут не Копенгаген, но знающие люди намекнули, что частенько в таких случаях бывшему рулевому вежливо предлагают продать акции и свалить по-хорошему. Покинуть судно. Думаю, и младший Полесов за компанию с папой полетит.

— Мне тут Настя, одноклассница моя, которая в этом банке работает — я тебе рассказывал, — действительно говорила, что у них какая-то фигня творится и банк на грани банкротства.

— Много там чего творится интересного, — многозначительно протянул Кречетов, дав понять, что всего рассказать не может. — Ну вот, к примеру, не так давно все до единого вкладчики банка нашли в почтовых ящиках листовочки. С логотипом банка, подписанные начальником отдела по связям с общественностью. Говорилось там примерно следующее. Мол, для банка начались тяжелые времена в связи с заведенным уголовным делом и крупной налоговой недоимкой. Вкладчиков слезно упрашивали не забирать свои вклады, но особо недоверчивым деньги обещали вернуть по первому требованию.

— И вкладчики толпой побежали забирать бабки? — фыркнул Андрей.

— А то! Примитивная психология. Даже если ты сегодня на все сто уверен в своем банке, то завтра, ломая ноги, побежишь за деньгами — только потому, что два твоих соседа пошли туда неторопливым шагом. И даже если люди сообразят, что листовки фальшивые, все равно деньги заберут — на всякий бякий случай.

— Так листовки были фальшивые? — сообразил Андрей.

— Ну ты даешь! — восхитился Кречетов. — Знаешь, не обижайся, но, похоже, у тебя вместо крови тормозная жидкость. Так вот, я сегодня консультировался с коллегами-экономистами, они уже давно этим банком интересуются. В общем, уже одного такого слива может быть достаточно, чтобы утопить небольшой банк, который капитально зависит от вкладов физических и юридических лиц. Запустили «уточку», и вот уже у дверей разъяренная очередь вкладчиков с плакатами «Верните наши деньги». Старший Полесов выступил по ящику с опровержением, не видел?

— Нет.

— Слушай дальше. Мне объяснили, что конкуренты уже лет восемь-десять так не поступают. Раньше, в начале девяностых — да, бывало. Разорить, а потом присоединить к себе или купить по заниженной цене. Но банковское дело такая вещь, что требует между партнерами взаимной вежливости.

— Это я знаю, — кивнул Андрей, — моя бывшая тоже в банке работает, в Москве. Она говорила, что такие фокусы могут здорово аукнуться. Как говорят в армии, инициатива трахает инициатора.

— Точно. Изнутри банк обычно банкротят, если имеется невозврат каких-нибудь крупных кредитов. Но с этим у них все в порядке. В политику никто из руководства тоже не лезет. Остается последний вариант. Физику помнишь? Про конвекцию?

— Ну…

— Это когда нагретые массы вещества становятся легче и поднимаются вверх, а более холодные и тяжелые опускаются вниз. Вот такие жадные и горячие пассионарии совершают революции.

— И ты думаешь, это Умывако?

— Очень даже вероятно. Он своих амбиций, говорят, не скрывает. К тому же Полесова-младшего ненавидит лютой ненавистью. Там и личное что-то есть.

— Инна?

— Не знаю, — недовольно скривился Кречетов. — Инна твоя еще… Надо поработать в этом направлении. Я тебе говорю, там много всего, вплоть до крутой уголовщины. В ходе разорительной кампании в банковскую сеть запустили вирус. Скорее всего сделал это бывший сотрудник банка, программист. Сотрудника потом нашли мертвым. Якобы самоубийство, но очень уж топорно обстряпанное. Завтра я встречаюсь с капитаном, который это дело ведет, и с начальником службы безопасности банка. Сдается мне, тут такой клубок намотан… И Инна твоя не зря с Умывакой этим встречалась, попомни мое слово.

Денис злился на себя страшно. Тоже мне, Санта-Клаус. Рассиропился, пожалел… бульдога Гошу. Ах, ах, она была такая плохая, и теперь ей так стыдно! Надо было сразу, как только девка сказала «не поеду», сделать ручкой и удалиться на второй космической скорости. Баба с возу… потехе час. Хотя это тут явно не к месту. С такой тешиться он не стал бы даже за очень большие деньги. И вообще не стал бы.

Теперь вот жди еще до завтра, что там мадам соизволит. А так позвонил бы Инке: твоя сестрица ехать в Питер не желает, насильно не повезу. И все дела. На самолет и домой. Хоть бы отказалась завтра. Он представил, сколько мороки предстоит, если Марина все-таки согласится, и даже застонал тихонько. Брать на свое имя два билета, желательно в СВ, договариваться с проводником, а потом еще и ехать с ней в одном купе двое суток. Мрак!

Инне он раньше времени звонить не стал и решил, что, если сама позвонит, разговаривать с ней не будет. Позвонил отцу, предупредил, что, возможно, задержится еще на день.

— Хоть на неделю, — мрачно усмехнулся Николай Андреевич. — Твое отсутствие или присутствие роли не играет.