Обманщик - Фредерик Форсайт

Он был всего лишь посыльным, мальчиком на побегушках, но совет ИРА решил, что он заслужил похорон со всеми воинскими почестями. Похороны состоялись в той деревушке, где жил подросток, на юге графства Армах. Убитую горем семью утешал президент партии Шин фейн Джерри Адамс. Он попросил их об одолжении. Не позволят ли они служить панихиду не приходскому священнику, а другому, которого они представят как давнего друга семьи? Родители, верные республиканцы, второй сын которых отбывал пожизненное заключение за убийство, согласились не раздумывая. Панихиду отслужил отец Дермот О'Брайен.

Мало кому известно, что в Северной Ирландии похороны члена Ирландской республиканской армии неизменно превращаются в совещание руководителей ИРА. Похоронные церемонии тщательно охраняют «крепкие ребята» из ИРА. Обычно в церемонии участвуют только верные сторонники армии – мужчины, женщины, дети. Во многих деревнях Южного Армаха, Ферманы и Южного Тирона все жители без исключения фанатично преданы ИРА.

Хотя на похоронах часто бывает телевидение, руководителей ИРА окружает настолько плотная толпа, что никому не удается прочесть ни слова по движениям их губ. Под защитой толпы руководители могут вполголоса совещаться, обсуждать планы, принимать решения, обмениваться информацией или готовить предстоящие операции. Для людей, находящихся под неусыпным наблюдением властей, это не всегда просто. Приближение британского солдата или ольстерского полицейского послужило бы сигналом к беспорядкам, а то и к убийству непрошеного гостя, такие случаи бывали не раз. Теперь за похоронами наблюдали только со стороны с помощью камер с телеобъективами, но с ними разговор вполголоса не подслушаешь. Так ИРА использует святость панихиды, чтобы готовить очередные убийства.

Британцы, узнав о тайных совещаниях на панихидах, не отстали от ирландцев в изобретательности. Кто-то однажды сказал, что английский джентльмен обязательно должен знать одно – в каких ситуациях нужно перестать быть джентльменом. Руководствуясь этим принципом, британцы стали устанавливать в гробах подслушивающие устройства.

В ночь перед похоронами в Балликрейне два солдата полка специального назначения британских ВВС в гражданском проникли в зал, где в ожидании церемонии стоял пустой гроб. По ирландским обычаям тело пока еще лежало в гостиной дома родителей убитого. Один из солдат был специалистом в электронике, другой – искусным краснодеревщиком и столяром. За час они спрятали «жучок» в дереве гроба. «Жучку» предстояла недолгая жизнь, потому что до полудня следующего дня он будет погребен под шестью футами земли.

Утром солдаты войск специального назначения тщательно укрылись на склоне холма, возвышавшегося над деревней. С помощью мощного телеобъектива, который напоминал скорее ствол базуки, один из них фотографировал всех участников панихиды, а другой следил за записью всех звуков, которые передавал спрятанный в гробу микрофон. Сначала гроб пронесли по деревне до церкви. Магнитофон записал всю панихиду. Потом гроб вынесли из церкви и понесли к уже вырытой могиле.

Утренний ветерок развевал полы сутаны священника. Он произнес последние слова и бросил горсть земли на опускавшийся в землю гроб. Удар комка земли о крышку гроба был настолько громким, что сидевший у магнитофона солдат вздрогнул. Рядом с еще не засыпанной могилой стояли отец Дермот О'Брайен и второй ирландец, о котором британцам было известно, что он занимает пост заместителя начальника штаба совета ИРА. Опустив головы, они зашептались.

Их шепот записал магнитофон на склоне холма. Оттуда пленка попала в Лерган, потом в аэропорт Олдер-гроув и, наконец, в Лондон. Операция была довольно рядовой, но она принесла бесценную информацию. Отец О'Брайен сообщил совету ИРА все детали предложения полковника Каддафи.

– Ско-о-лько? – двумя днями позднее в Лондоне переспросил сэр Энтони, председатель Объединенного разведывательного комитета.

– Двадцать тонн, Тони. Таково предложение.

Генеральный директор MI5 закрыл папку, с которой только что ознакомился его коллега, и убрал ее в портфель. Пленку он не принес. Сэр Энтони был занятым человеком – ему было вполне достаточно краткого резюме.

Пленка находилась в лондонской штаб-квартире MI5 чуть больше суток, и за это время специалисты сделали почти невозможное. Качество записи, естественно, оставляло желать лучшего. Во-первых, микрофон блокировало полсантиметра древесины. Во-вторых, когда начался серьезный разговор, гроб стали опускать в могилу. В-третьих, мешали посторонние звуки: вопли матери молодого террориста, шум ветра над могилой, треск трех холостых залпов, которыми почетный караул ИРА в черных вязанных шлемах проводил товарища.

Режиссер радиовещания счел бы эту запись вообще негодной, но она и не предназначалась для трансляции по радио, а в наши дни техника обработки звукозаписей достигла невероятных успехов. Инженеры убрали все помехи, все фоновые шумы, перенеся человеческую речь в другой частотный диапазон. Голоса священника и его собеседника, конечно, не выиграли бы приз на конкурсе ораторского искусства, но каждое произнесенное ими слово стало теперь понятным.

– А условия? – спросил сэр Энтони. – У вас нет сомнений относительно условий поставки?

– Ни малейших, – ответил генеральный директор. – Эти двадцать тонн включают обычные автоматы, карабины, гранаты, гранатометы, минометы, пистолеты, часовые механизмы и базуки – по-видимому, чешские РПГ-7. Плюс две тонны семтекса. Половина всего этого должна быть использована для террористических актов в самой Великобритании, в том числе для убийства определенных лиц, например посла США. Очевидно, ливийцы на этом настаивали.

– Бобби, всё это нужно передать в Интеллидженс Сервис, – сказал сэр Энтони. – Будьте добры, на этот раз никакого соперничества. Только теснейшее, постоянное сотрудничество. Похоже, нам предстоит зарубежная операция – это сфера их деятельности. Из Ливии в какую-то забытую Богом гавань на ирландском берегу – это операция за пределами границ Великобритании. Обеспечьте полное сотрудничество – от вас лично и до самого нижнего чина.

– Нет проблем, – ответил генеральный директор. – Мы все передадим.

В Лондоне еще не успело стемнеть, а директор Интеллидженс Сервис и его заместитель Тимоти Эдуардз уже получили всю информацию, имевшуюся в распоряжении их коллег с Керзон-стрит. В виде исключения директор Интеллидженс Сервис согласился передавать в MI5 касающуюся Ольстера информацию, которая поступала от ливийского врача. В обычной ситуации из директора было бы невозможно клещами вытянуть даже ничтожного намека на сведения, которые Интеллидженс Сервис получает от своих зарубежных агентов, но ведь и ситуация теперь складывалась далеко не стандартная.

Были выполнены все просьбы руководства Интеллидженс Сервис. Отныне MI5 усилит наблюдение, как визуальное, так и электронное, за заместителем начальника штаба совета ИРА. То же относилось и к отцу О'Брайену, пока он находился на севере. Как только он вернется в Ирландскую республику, наблюдение за ним возьмет на себя Интеллидженс Сервис. В разговоре у могилы упоминался еще один человек, хорошо известный британским службам безопасности, но пока избегавший следствия и заключения. За ним также будет установлено усиленное наблюдение.

Своим агентам в Ирландской республике директор Интеллидженс Сервис приказал следить за возвращением отца О'Брайена, не спускать с него глаз ни днем ни ночью, а самое главное – немедленно информировать Лондон, если О'Брайен соберется морем или самолетом выехать за границу. Задержать его в Европе будет намного легче.

Возвратившись в Сенчери-хаус, директор вызвал Сэма Маккриди.

– Нужно перехватить оружие, Сэм, – резюмировал директор. – Нужно перехватить его прямо в Ливии или где угодно по пути. Двадцать тонн не должны попасть в Великобританию.

В темном просмотровом зале Сэм Маккриди часами снова и снова прокручивал видеозапись траурной церемонии. Пока магнитофон повторял всю панихиду в церкви, видеокамера скользила по церковному кладбищу, изредка останавливаясь то на одном, то на другом из охранников ИРА, зорко следивших за тем, чтобы к церемонии не присоединился кто-нибудь из посторонних. Лица охранников скрывали черные шерстяные лыжные маски.

Когда на экране появилась траурная процессия и шестеро мужчин в масках понесли гроб из церкви к могиле, Маккриди попросил операторов синхронизировать звук и изображение. Пока ни отец О'Брайен, ни стоявший рядом член совета ИРА не произнесли ни единого мало-мальски подозрительного слова. Лишь однажды священник поднял голову и сказал что-то, утешая плачущую мать убитого подростка.

– Стоп. Увеличьте изображение. Порезче, если можно.

Лицо отца О'Брайена заняло весь экран, и Маккриди двадцать минут не сводил с него глаз, пока не убедился, что узнает этого человека в любой ситуации.