Валькирии Восточной границы (СИ) - Виталий Абанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И более отвратительного чувства чем сочетание беспомощности, ужаса от собственной слабости и одновременно теплого жара внизу живота, сладкого желания раздвинуть ноги перед насильником — более мерзкого состояния она себе и помыслить не могла.
Именно поэтому она втаптывала в грязь дворян на допросах, наслаждалась их унижением, уничтожала их человеческое достоинство, заставляла лизать себе сапоги и пресмыкаться… все равно они не вспомнят, но ей это было важно.
— Ладно. — вздыхает она, понимая, что Влад никогда ее не поймет, а работа есть работа и надо еще отчет писать: — вот и поговорили. Ты свой отчет написал?
— Написал — кивает Влад с облегчением: — вот. Твоя подпись и все.
— Давай сюда. — она пододвигает бумаги к себе и окидывает быстрым взглядом: — ага… так…
— Знаешь, что я подумал — говорит Влад: — этот Уваров… мне кажется ты все же предвзято к нему. Ладно, понимаю, психологическая травма и ты нас аристократов ненавидишь. Ты карбонарий и фрондерша. Но все же… он же и с полковником Мещерской. Уж кто-кто может ему отказать, так это она. И не только отказать, но и в землю по самые ноздри вбить.
— У него Высший Родовой Дар. Что толку его в землю вбивать — ворчит она: — он же дерево. Дуб.
— Отношения между Мещерской и Уваровым начались задолго до обретения им Родового Дара — уточняет Влад: — ты только представь обычного человека рядом с ней. Во всяком случае он не трус. Идиот, да, но не трус. Да и… — снаружи раздается громкий стук, стучат чем-то металлическим по опоре палатки, так принято в лагере, стучать по опоре, дверей-то нет.
— Да кто там еще⁈ — спрашивает Влад с раздражением в голосе.
— Гвардии лейтенант Уваров! Прибыл исполнить приказание до конца! Госпожа следователь просила вылизать ей…
— Это Уваров! Не открывай ему! — и бесстрашный следователь Его Императорского Величества Службы Имперской Безопасности Ирина Васильевна Берн — спряталась под одеяло.
Глава 25
— Ты знаешь, Уваров, есть во всем этом какая-то ирония — говорит полковник Мещерская и качает головой: — вот есть же, Константин Георгиевич?
— Мария Сергеевна, вы к моему авторитету можете даже не апеллировать. — ворчит генерал Троицкий, устраиваясь в походном кресле поудобнее: — у нас с вами сферы ответственности перед Господом Богом, Россией-матушкой и Батюшкой-Императором давно поделены. У меня — этот фон Келлер и еще пять сотен гусар, а все они как один оторвы и сорвиголовы. Вот говорят, что куда гусара не целуй, везде задница! А у вас вон один Уваров. Тоже не подарочек, знаете ли… но он один!
— Этот и один может меня в гроб вогнать… — вздыхает Мещерская и достает из-за пазухи свою трубку и кисет с табаком: — вы на него поглядите! Одних следователей СИБ он убил, а других… даже говорить не хочется!
— Однако вы взгляните на это с другой стороны, Мария Сергеевна — увещевает ее генерал: — не убил же! Уже прогресс. Это скорее наша вина что четко ему не объяснили с первого раза… что следователей СИБ нельзя не только убивать, но и насиловать. Он обучаем, а это уже полдела. Вот у меня фон Келлер явно не обучаем, сколько раз на гауптвахте за свой кивер задом наперед сидел… засранец.
— Ну да, ну да… — хмыкает Мещерская, набивая свою трубку табаком из кисета, приминая табак в чаше чубука большим пальцем: — обучаем он… как же… Уваров!
— Да, ваше сиятельство! — выпучиваю глаза я, вытягиваясь «во фрунт» и щелкая каблуками, придавая вид лихой и придурковатый в соответствии с наставлениями Петра Первого.
— Ты зачем к сибилям в палатку поперся? Мало тебе мозги промыли? Эта… стерва одноглазая менталист! Хотя тебе что, у тебя мозгов испокон не было… ни хрена ты не изменился, Уваров, хоть и память потерял. У нас Имперская Комиссия приехала, а ты мне тут… хотя ирония в этом есть… я вот в жизни не видела, чтобы мастер-менталист от кого-нибудь прятался… и уж тем более мне истерику тут закатывал чтобы я тебя в узде держала. А как я тебя в узде держать буду, Уваров, если ты прямые указания начальства игнорируешь? — говорит Мещерская и подносит к набитой трубке уголек. Замечаю, что уголек, вынутый из печки-буржуйки, полковник держит пальцами, никаких щипцов. Вот как она так умеет?
— Никак нет, вашсиятельство! Не игнорирую! — отвечаю я, браво и молодцевато.
— Ты мне мозги не пудри — сужает глаза Мещерская: — ты вовсе не такой тупой, каким казаться хочешь, гвардии лейтенант. Я все могу понять… и первый раз с СИБ, и почему даже в палатке с этой менталисткой ты так… но зачем после всего этого к ней в палатку приперся⁈
— Во исполнения приказа, отданного вами!
— Что⁈ Когда я тебе приказывала в палатку к этой стерве ломиться⁈
— Цитирую «и чтобы исполнял все приказы этих уродов из СИБ». Конец цитаты.
— Но… да, я приказала тебе слушаться во время допроса. Потому что во время следствия ты не должен свои обычные номера откалывать! Как это связано с тем, что ты в палатку ее приперся и изнасилованием угрожал⁈ Сотруднику Имперской Безопасности на секундочку… пусть даже я сама не являюсь преданной поклонницей деятельности СИБ, но все же! Как в твоем воспаленном мозгу приказ слушаться сотрудников СИБ на время следствия мог выродиться… в такое⁈
— А вот, кстати, интересно — поднимает седые и лохматые брови генерал Троицкий: — как это так? Объяснитесь, лейтенант.
— Госпожа следователь из СИБ приказала ей сапоги вылизать — поясняю я: — а мне полковник велела слушаться. На всех уровнях. Я же не дурак, понимаю, что когда женщина говорит сапоги вылизать, имеет в виду не только сапоги… ведь таковое действо не служит интересам следствия, а служит только сексуальной удовлетворенности госпожи следователя. В другое время я бы может и отказался от адюльтера с следовательницей из СИБ, но раз полковник мне приказала… а я приказы Марии Сергеевны прямо в сердце вырезаю… вот прямо кровоточащими буквами по плоти…
— Издеваешься еще, Уваров, смотри, дождешься… — ворчит Мещерская. Генерал заинтересованно машет рукой, мол продолжай. И я продолжаю.
— То исполнил приказ как положено. Но, прошу отметить на случай, если я чего неправильно понял и этот приказ надо было исполнить буквально… то есть для интересов
