Откатчики. Роман о «крысах» - Алексей Колышевский

Проведя нехитрое сравнение путем простого отслеживания одинаковых наименований поставщиков, Раковым была установлена та самая Герина «шестерка». Будучи информирован о примерных величинах откатов, Раков подсчитал, что за неполные два месяца своей деятельности Гера «намыл золотишка» никак не меньше, чем на триста тысяч евро! Сумма оглоушила Ракова. Он некоторое время сидел молча и машинально выковыривал с помощью распрямленной стальной скрепки несуществующую грязь из-под ногтей. Первым его желанием было, разумеется, сломя голову плыть в аквариум к акулам и суетливо доложить там о случившемся. Но спустя мгновение он вновь нехотя опустился в кресло, так как понял, что самого его, Великого Ракова, акулы, узнав о том, что он прошляпил прямо у себя под носом такого махрового взяточника, как Гера, чего доброго, проглотят и не подавятся. К акулам, как известно, аппетит и желание рвать всех вокруг приходят одновременно и мгновенно, и Раков решил не рисковать.

Закончился рабочий день, все давно разошлись по домам, а Раков все сидел в своем кабинетике и думал, как ему лучше поступить. Утром следующего дня он позвонил Гере по внутреннему телефону и елейным голосом попросил того зайти.

– Ну что, Герман. Ты все-таки не сдержался и «просел», не так ли? А ведь я тебя предупреждал, что буду следить за каждым твоим шагом. Предупреждал? Зря ты отнесся к моим словам, как к пустой болтовне.

Задача у Ракова стояла непростая. Ему нужно было тихо, без привлечения внимания кого бы то ни было в офисе, так надавить на Геру, чтобы тот вернул все деньги и тихо написал заявление «по собственному». Тогда бы Раков в очередной раз стал героем, и его репутации старого чекиста ничего бы не грозило.

Гера, не зная еще, что у главной пираньи в плавниках находятся все козыри, решил поиграть в стандартное недоумение:

– Николай Иваныч, я ведь уже говорил вам, что все те слухи и сплетни, которые вы слышали обо мне, не соответствуют действительности. Я всегда работал абсолютно честно и, как вы изволили выразиться, «просесть» нигде не мог. Почему вы мне не верите?

Раков усмехнулся, несколько секунд молча глядел на Геру с нарастающим внутренним восторгом, присущим всем следователям, нашедшим способ «прижать» обвиняемого к стенке и доказать его вину. Он всегда любил именно ощущения предвкушения этого момента.

– Ты знаешь, Кленовский, я думал, что ты поумнее. И хотя бы подождешь «крысятничать» с самого начала. Поэтому, честно говоря, не ожидал, что ты покажешь свое истинное обличье вот так сразу. – Видя, что Гера собрался что-то сказать, поднял руку. – Помолчи. Сейчас я буду говорить, а ты меня внимательно слушай. Ты понял? Очень внимательно. Итак, вот названия известных тебе шестерых поставщиков. Той самой «схемы», которую ты применил немедленно после своего назначения в должности. Эту схему ты создавал не с нуля, она у тебя была полностью готова еще в «Ромашке». И ежемесячно она приносит тебе приличную сумму денег. С такой схемой можно переходить из сети в сеть и прекрасно себя чувствовать, как говорится, независимо от климатических условий. Вот отчет о хитро раскиданных тобой платежах, которые тем не менее все равно системны и отслеживаемы. А вот здесь анализ повышения цен поставщиков за последние несколько недель. Все повышения объяснимы, кроме твоих. Но, как известно, необъяснимых вещей не бывает. И ты сделал эти повышения для собственного кармана. Такое часто практикуется у вашего брата, когда вы, крысы, делите эти несколько процентов между поставщиком и самими собой. А вот здесь те позиции, которые ты за деньги пристроил у той же известной тебе «шестерки», выбросив аналогичные у нескольких других поставщиков, которые тебе никогда ничего не платили и в схему твою не входили. Вот так ты и просел. И просел ты по полной программе. – Раков сделал паузу. Гера молчал. Раков решил его разговорить проверенным способом: – Ты заработал на своих махинациях триста тысяч евро, как минимум. Деньги, все, необходимо вернуть. Прямо мне сюда. Затем тихо напишешь заявление по собственному желанию и здесь же, у меня, получишь трудовую книжку. Тебе все понятно?

Гера ни разу в жизни не сталкивался с подобным. Раков словно знал все с точностью до малейшей детали! В Гериной голове вертелся вопрос «откуда?». И словно в насмешку к нему присоединилось знаменитое никулинское – «оттуда». Только эти два слова: «Откуда – оттуда, откуда – оттуда!» Сумасшествие, да и только! Гера сидел и чувствовал, что вот-вот отключится. Раков же понял его молчание по-своему, восприняв это как нежелание говорить и все в конечном итоге отрицать.

– Ты знал такого – Загребского?

Гера, медленно выйдя из ступора, послушно кивнул.

– А ты знаешь, что с ним случилось?

Отрицательное мотание головой.

– Его сбила машина. Во дворе собственного дома. Он вышел из подъезда, а она его сшибла и уехала. И никто ничего не нашел. И не найдет… Еще что-то надо объяснять?

Гера совершенно очнулся и по-настоящему испугался. Он понял, что момент для того, чтобы начать оправдываться, безвозвратно упущен. Слишком красноречива была его испуганная реакция на обвинения Ракова. Добиться психологического преимущества было уже невозможно, и Гера понял, что он проиграл. Не фатально, но проиграл. Ему нельзя было давать Ракову говорить, а нужно было, перебивая его, начать все истерично отрицать, кричать – словом, что-то делать, но только не сидеть сложа руки. А теперь единственное, что остается, – это попробовать хоть как-то оттянуть время и, разумеется, сделать все, чтобы никаких денег в кабинете Ракова никогда не оказалось.

– Николай Иванович, вы знаете, я не в состоянии сейчас отвечать на вопросы и вообще не в состоянии ничего говорить. Могу я поехать домой, а завтра я приеду, и мы во всем нормально разберемся?

– Ты мне только одно скажи: когда ты вернешь деньги? Меня, как ты сам понимаешь, волнует только это. Ты же нормально себя чувствовал, когда пиздил их? Даже, думаю, душа у тебя пела соловьем. Ну так когда?

У Геры словно включилось второе дыхание. Он каким-то шестым чувством понял, где именно у Ракова слабое место, и решил наудачу бить именно туда:

– Отпустите меня до завтра, пожалуйста. Я так понимаю, что вы ничего начальству-то не докладывали? Вам ведь и самому это невыгодно. Такое пятно на репутации честного служаки!

Здесь настала пора Ракова быть неприятно удивленным. Он не думал, что этот жуликоватый хлыщ, сидящий сейчас напротив него, сумеет так ловко вывернуться. И как он смог догадаться?! Умен, умен мерзавец! Нечего сказать.

– Это твои фантазии, Герман. Я всегда честно служил, и если ты считаешь, что мне есть что скрывать перед моими хозяевами, то глубоко ошибаешься.

– Да ладно вам, Николай Иваныч. Я далеко не идиот и опыта у меня, может, и не так много, как у вас, но аналитик я тоже неплохой. Я вам хочу предложить одну выгодную тему. Она и мне подойдет, и вас должна устроить.

Ракову стало любопытно, и он, на всякий случай, незаметно просунув руку под стол, выключил систему записи разговоров, оборудованную в его кабинете.

– Что за тема?

– Я вынужден признать, что ваши догадки оказались верными и насчет той самой «шестерки», и насчет всего остального. Сумма, правда, чуть меньше, но это не принципиально. У меня к вам деловое предложение: вы меня сейчас отпускаете, выдаете мне трудовую книжку, и я здесь больше не появляюсь. А завтра вечером мы с вами пересекаемся где-нибудь в городе, я передаю вам лично сто тысяч евро, и мы с вами расстаемся довольные друг другом.

Раков навалился грудью на стол, уставился на Геру и долго глядел на него, словно пытаясь понять, насколько в этом вопросе ему можно верить. В голове он быстро прокручивал различные варианты и возможные ситуации, которые могут возникнуть, согласись он на Герино предложение. Было одно обстоятельство, которое весьма сильно противостояло желанию Ракова послать Геру с его посулами подальше. Ракову подвернулась хорошая дача, и он был бы совершенно не против ее купить, но денег не хватало. Именно такой суммы, которую пообещал ему Герман. И хочется, и колется, черт возьми! С одной стороны, опасность того, что кто-то догадается об их с Герой сговоре, а с другой стороны, дача в километре от Истринского водохранилища – это очень серьезный аргумент для того, чтобы взять у этого червяка, как он прозвал про себя Геру, его деньги. В конце концов, можно полностью обезопасить себя, сделав после этого с Германом то, что не так давно было сделано с Загребским. Чем дольше Раков думал о «варианте Загребского», сбитого насмерть машиной по приказу руководства «Патиссона», отданного Ракову после того, как выяснилось, что Загребский серьезно облегчил карман этого самого руководства, тем больше он ему нравился. Наконец Раков решил, что так и сделает: возьмет с Геры деньги без лишнего шума, а затем с помощью прикормленных им бандитов уберет его, как ненужного свидетеля.