Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру - Игорь Олегович Давыдов

— Пообщаемся. Но пока что у меня есть идея полюбопытней. Говори цифру.

— Три.

— Всего трое? — поморщился Дарк. — И это считая главную приглашённую звезду… ну, да ладно. Для начала хватит.

Он утёр предплечьем кровищу с губ, а затем выставил руку в сторону.

Ничего не произошло.

“Номер один” потряс конечностью.

И вновь ничего не произошло.

Тогда молодой человек обернулся в сторону Букля. Тот не спал. Многозначительно смотрел на хозяина. Он видел приглашение, но и не думал им пользоваться.

— Променял друга на сиськи?

Сов в ответ многозначительно распушил перья.

— Осуждаю, но понимаю. Ла-а-а-адна. Проща-а-а-аю. В конце концов, у меня тут есть, чем занять левую руку.

С этими словами Дарк демонстративно возложил ладонь на ягодицу Присы, а сам склонился к уху девушки, обжигая его жаром своего дыхания и перегаром.

— Знаешь, как выглядит Лев Глашек?

— Лев? — она задумалась. — С вами, когда вы входили, было два простолюдина. Кажется, Лёвой звали младшего.

— Да-да. Помнишь его хлебальник?

— Помню манеру держаться. У других пацанов его возраста статности побольше.

— Крути своей симпотной головкой. Как физию парняги срисуешь, дай мне знать.

Приса кивнула, и тогда вся процессия двинулась на поиски мальчугана. Принц тотчас же поинтересовался целью сего мероприятия, но всё, чего ему удалось добиться, это заговорщески шипящий на него пан Маллой.

— Ой, да ладно тебе, — развёл руками принц. — Не томи.

— Узнаешь, как придёт время.

Вацлав вздохнул.

— Ладно… — он повернулся в сторону Елецкого.

Тот не сразу заметил взгляд сюзерена. Некоторое время он был отвлечён танцем девушки в клетке под неспешное потягивание сидра. Но встретившись глазами с паном Лотарингским, мужчина без лишних слов всё понял и направился либо сам на поиски младшего брата богини, либо организовывать их.

Местечко так близко к трону конечно хлебное, но возможностей отдохнуть много меньше.

Даркен же себе не отказывал вообще ни в чём. Если честно, ещё сегодня утром он полагал, что ему, как и Елецкому, придётся закатать губу и тщательно планировать, что и когда сказать принцу. Но… оказывается, надо просто быть Даркеном. Хамом и повесой, которого все знают и любят.

Иронично, что в погоне за тем, чтобы вернуть “ту самую” Броню Глашек, пан Маллой всё больше и больше терял свою личностную аутентичность, обращаясь в кого-то другого. Да, “номер один” функционировал. И функционировал успешно. Добиваясь поставленных целей, но, как-то иначе.

Однако стоило выспаться, обновиться, как он смог снова стать собой и осознать: он — Даркен Маллой, он — главный герой этой истории, он — тот, от кого все в восторге, вокруг него крутятся все события.

А потому, надо просто быть собой, и принц как-нибудь сам развлечётся, находясь рядом. А находиться рядом он будет потому, что каждому интересно орбитировать вокруг такого клёвого персонажа, как глава ковена рыцарей плюшевого енота Тимки.

Усталость и сон урывками лишали Даркена главного: они душили его импульсивные сиюминутные порывы. И пусть эстетика неумолимо идущего вперёд несломленного воина и притягательна, но без непредсказуемости “номер один” теряет часть своей эпичной ауры. Он становится более легко читаемым. Противники будут точно знать, чего бояться.

А чего они боятся, к тому и готовятся.

И сейчас Даркен целиком и полностью отдался воле тех самых импульсивных сиюминутных желаний и звучащих бредово идей. Он отдыхал. Сбросил с себя любые, минимальные путы условностей. Буквально “любые”!

Ведь сегодня вечером не существовало необратимых последствий. “Всё, что произошло на мальчишнике Маллоя, останется на мальчишнике Маллоя”. Полная индульгенция на все пригрешения. А кое для кого и возможность амнистироваться от тягот оков прошлых ошибок и взаимоотношений.

Вот и сейчас, Даркен вроде как искал Лёву, но при этом постоянно отвлекался. Как минимум потому, что…

— О-о-о-о!!! — широко разведя руками воскликнул “номер один”. — Jaсopo, sei una stronza senza cuore!

Возглас пана Маллоя привлёк внимание высокого темновласого молодого человека с острыми чертами лица. Изящный, стройный. Корсиканская версия корейского поп-айдола. Вплоть до аккуратной чёрной серьги в ухе. Разве что куда как более зализанная. Серьёзно, даже на этом мероприятии он выглядел “с иголочки”.

— А-а-а-а, Darken, aborto spontaneo sei un autore senza talento! — отставив в сторону цветастый светящийся коктейль в стакане столь же длинном и тонком, как и он сам, Джакопо тотчас же шагнул навстречу, да обнял родича.

Встреча вышла громкой, радостной и темпераментной. Всё же, эти двое были из одной породы. Маллои и Строцци. У них даже гербы были крайне схожи.

Закончив с обнимашками, корсиканец отстранился и нагло, без экивоков или предупреждений, отвесил звонкого фофана.

— Как долго я ждал, чтобы вернуть его тебе! — злобно рассмеялся Джакопо.

Дарк рассеянно потёр лоб.

— Да ладно тебе “долго”? Сколько времени прошло?

— У меня уже дочке старшей пять лет.

— Иди ты! — вскинул брови “номер один”. — Ты времени вообще не терял, посмотрю?

— Ты Альгамбру-то видел? Она уже тогда была тот ещё “шедевр зодчества”.

— Ты раньше не упоминал!

— Об очевидном?

— Поймал, — рассмеялся Дарк, после чего повернулся в сторону сопровождения. — Это Ваця и Приса. Думаю, разберёшься, кто из них кто.

Девушка успела поднять ручку и молвить тихое “привет”, а вот принц только лишь рот открыл, как его перебил корсиканец.

— О Присе я наслышан, а кто, Леший вас дери, этот Ваця?

Дарк пару секунд просто молча моргал, а затем обратился к пану Лотарингскому.

— Дружище, я, конечно, не подстрекатель, но я бы за такое лицо ему сломал бы.

— Я девушек не бью, — усмехнулся кривовато принц.

— Мы на мальчишнике, — напомнил собеседнику Джакопо.

— Я тоже, — подняла пальчик Приса.

— Я в курсе, молодой человек, — спокойно ответил девушке принц

Шутливая перепалка закончилась… ну, не взрывом смеха, но выстрелом хлопушки точно. Вряд ли кто-то оскорбился столь очевидной подначкой. А если бы и оскорбился… Вацлав был не из тех, кто таит обиду. С него сталось бы, скорей, тут на месте начать дуэль. Тем более, что в сражении принц имел, что показать.

Пожалуй, потому Джакопо и не боялся отмачивать подобное. Потому как знал, что в худшем случае ему сломают лишь лицо или позвоночник, но не жизнь.

Дарк утёр выступившую в уголке глаза слезинку, смахнул кровь с губ, вновь приложился к разбитому горлышку бутылки с абсентом, после чего обратился к корсиканцу.

— Тяжело было вырваться?

— Шутишь? Проще некуда! Твоя свадьба — отличный повод завалиться в гости и пообсуждать тут всякое. Ты хоть в курсе, на каком экстремальном количестве пересечений политических интересов стоит твоя страна. Это не говоря о твоей богине-невесте, с которой мы, вроде как,