Наемник (СИ) - Алексей Замковой

Последнее слово прозвучало как-то жалобно... Такого тона от Нарив я никак не ожидал. Все вопросы разом застряли в горле, желая вырваться наружу, но, одновременно, будто уткнувшись в какую-то преграду. Я сглотнул и покосился на угол, из-за которого вскоре должны показаться остальные.

 – Скоро здесь наши будут. – нерешительно сказал я. – Ты бы... это... Нехорошо, чтоб в таком виде...

 – Наш орден был одним из самых уважаемых здесь. – не обращая внимания на мои слова, сказала Нарив. – Все командиры, чином от сотника, были жрецами Роаса. Мы сражались с проклятыми эльфами и защищали королевство. Мы гибли на границе, не допуская ни одну тварь в пределы королевства, и атаковали самих эльфов на их территории...

Затаив дыхание, я слушал Нарив и не узнавал ее голос. В нем нет слез, как можно предположить, но такая печаль звучит в нем, словно Нарив узнала о гибели всего здешнего королевства, каждого мужчины, женщины и ребенка, а не просто ей бросили в лицо оскорбление.

 – ...Я одной из первых поднялась на стену эльфийской столицы, потеряв при этом половину своей сотни. – продолжала Нарив. – Я первой расчистила путь со стены внутрь города и потеряла оставшуюся половину сотни. Перед тем, как меня оглушили, я, оставшись одна, убила, по меньшей мере, пять эльфов. И теперь, какая-то мразь называет меня, жрицу Роаса, ведьмой?!! После того, как я назвала себя!

Голос Нарив снова зазвенел сталью. Она открыла лицо и его выражение больше напоминало камень. Хорошо, что ее гнев направлен не на меня. От одного этого взгляда помереть ведь можно!

 – В любом случае, мы тебя в обиду не дадим. – я сам удивился своим словам. – По крайней мере, я – с тобой. Молин и Баин – тоже...

Пока длилось молчание, я успел, наверно, сотню раз обругать себя за свои слова. Смешно ведь звучит! Я, пусть и с друзьями, ее не дам в обиду? Да она сама может нас походя прихлопнуть и даже не заметит этого!

 – Спасибо. – Нарив посмотрела на меня и, на краткий миг, ее взгляд сделался оценивающим.

 – Алин! Вы где? – донесся голос Ламила.

 – Пойдем? – я поднялся и протянул женщине руку.

Нарив чуть поколебалась, но руку приняла.

 – Пойдем. – сказала она.

Отряд мы увидели сразу, как только вышли из-за выступа.

 – Мы здесь! – крикнул я, а Нарив махнула рукой.

 – Сюда!

И мы снова двинулись в путь. Пейзаж вокруг менялся только формами окружающих нас камней и скал. Все тот же серый цвет вокруг, и голубой цвет неба, усеянного редкими облачками, над головами. Молин и Баин затеяли спор о том, на сколько нам хватит припасенного в джунглях мяса и что делать, когда запасы истощатся. К ним присоединились Комил, Навин и Вассон. Причем, последний воспринимал любое несогласие чуть ли не как личное оскорбление и спор неминуемо перешел бы в драку, если бы не вмешательство Ламила.

 – Нарив, что за оружие было в твоей армии? – меня уже давно, с тех пор, как нас не пропустил тот стражник, беспокоит один вопрос.

 – А что? – удивилась Нарив.

 – Просто там, на пляже, и потом, в руинах, мы находили старое оружие. – пояснил я. – То были какие-то странные мечи. Изогнутые такие, на серпы похожи. А у того стражника, которого мы видели, был топор.

 – Такие топоры у гномов были. – Нарив задумалась. – Действительно странно... У нас были такие мечи, как ты описал.

 – А вы и с гномами воевали?

 – Нет. – покачала головой Нарив и о чем-то задумалась. – Нет. С гномами у нас всегда был союз. Эти горы – как раз их территория.

 – Но ведь тот стражник был человеком! – я совсем запутался. – гномов я, конечно, не видел...

 – Человеком. – подтвердила Нарив и надолго замолчала.

 – Хорошо бы поймать кого-то из местных, да расспросить, что здесь происходит. – сказал я.

Нарив молча пожала плечами.

К нужному нам проходу мы вышли к концу первой дневной стражи. Это даже не проход, а, скорее, узкая щель, трещина в сплошной каменной стене. Забраться туда можно только по крутой осыпи камней, высотой почти с меня. Что там дальше и куда ведет эта щель – не видно. Но я отчетливо чувствую оттуда дыхание сырости.

 – Сюда. – указала на щель Нарив.

Переводить не потребовалось. Жест был понятен и без лишних слов. Седой подозрительно посмотрел на щель, по которой предстоит пройти отряду.

 – Крысиная нора какая-то... – пробормотал Молин.

 – Ждем баронских. – объявил капитан. – Ламил, берешь десяток и лезь в проход. Смотри, чтоб там нас никакие сюрпризы не ожидали.

Молин тяжело вздохнул. Лезть в 'крысиную нору' выпало таки нам. А по мне – какая разница? Все равно ведь придется... Один за другим, мы вскарабкались по осыпи. Оглянувшись, я заметил, что и Нарив не отстает от нас. Капитан смотрит на это очень недовольным взглядом – единственный проводник, хоть и приписанный к нашему десятку, полез вперед без спросу. И не скажешь ей ничего – я, единственный, кто понимает язык Нарив, уже наверху.

Щель оказалась немного шире, чем казалось снизу. Пожалуй, тут могут пройти два человека в ряд. Тропа, если перемешанные камни разных размеров можно назвать тропой, полого поднимается вверх и, шагах в пятнадцати, скрывается за поворотом. Вверху еле виднеется узенькая полоска неба. Стены поросли густым коричневатым мхом, на котором блестят капельки влаги. Сразу стало холодно и неуютно.

 – Дони, Крамм, Спик, у вас щиты – идите вперед. – скомандовал Ламил. – Остановитесь за пять шагов до поворота.

Мы прошли чуть дальше и попытались поудобнее устроиться на сырых камнях. Едва присев, Комил тут же вскочил.

 – Что за гадость? – вскрикнул он и принялся нащупывать что-то на штанах пониже спины.

Оказалось, сел он прямо на здоровенного, больше ладони размером, слизняка, самого отвратительного вида. Слизняк оказался цветом точь-в-точь как окружающие нас камни и заметить такого можно только если хорошо присмотреться. Все с интересом следили как Комил, ругаясь, пытается отчистить штаны и запачканную руку.

 – Здесь осторожно идти надо. – сказала Нарив, тоже с улыбкой следившая за Комилом. – Не один человек уже, наступив на такого слизняка, поскальзывался и ломал себе что-то.

 – Значит, будем смотреть под ноги. – ответил я. – Скажи, Нарив, я все-таки не могу понять – почему никто кроме меня не понимает твой язык?

 – Я тоже никого кроме тебя не понимаю. – ответила она. – Хотя ты и говоришь как-то странно. Слова перекручиваешь иногда так, что вообще сложно что-то разобрать. Но другие вообще несут какую-то чушь.

 – Вот и я о том же. Мне кажется, что это ты перекручиваешь слова. Хотя, с каждым днем, вроде, я понимаю тебя все лучше.

 – Может, у тебя какой-то магический предмет, позволяющий понимать другие языки? – предположила Нарив.