Можно ли обижать мальчиков? - "Yelis"

Глядя за тем, как Мария Степановна полезла в сумочку, я предполагал, что она вытащит из неё кошелёк, достанет из него деньги, и заинтересованно наблюдал, как же она будет расплачиваться с автомобилем-роботом.

Я уже давно понял, и об этом красноречиво свидетельствовало отсутствие водителя на его законном месте, что окончание «Бот» в названии автомобиля — это сокращение от слова «робот», которое, если кто не знает, было придумано чешским писателем Карелом Чапеком и его братом Йозефом ещё в 1920 году. Кстати, и не автомобиль это, а электромобиль, о чём говорит предпоследнее слово в его названии и, что также подтверждает звук работы сего аппарата и характер его движения без рывков при переключении передач.

А вот как с этим роботом расплачиваться? Может как в наших автоматах по продаже воды? Бросаешь одну копейку и в стакан наливается газированная вода. Бросаешь монетку в три копейки, получаешь ту же воду, но со сладким сиропом. Как по мне, то сиропа наливали маловато и напиток получался не таким сладким, как я люблю! Поэтому можно было схитрить, если было две монеты по три копейки и их не жалко было потратить. Так как сначала в стакан наливался сироп, который потом разбавлялся водой, то фазу налива воды можно было пропустить, убрав стакан до её начала и получив примерно четверть стакана сладкой жидкости. В принципе её тоже можно было пить, но она была слишком уж сладкой и тягучей. А вот дальше можно было вернуть чуть наполненный стакан и ещё за три копейки получить вторую порцию сиропа, разбавленную водой. Получалось как раз то, что мне нравилось. А иногда, при большой удаче, нажав на кнопку получения сдачи, можно было вернуть потраченные деньги.

Так вот, ожидая появления в руках Марии Степановны кошелька, я искал глазами монето- или купюроприёмник, а дождался её ком, который женщина приложила к окошку на передней панели такси с зелёным светящимся изображением кисти руки, держащей скруглённый прямоугольник. Через секунду дверь такси открылась и мужской голос сообщил: «Оплата произведена. Спасибо, что воспользовались услугами «Пензтакси. Хорошего вам дня!» Так вот что имела ввиду Мария Степановна, когда рассказывала мне о кошельке в коме!

Пока женщина расплачивалась и покидала такси, я сумел справиться со своим обалдением, и она ничего не заметила. Но надо как-то контролировать проявление своих чувств, особенно если они явно отражаются на лице. Хоть мне сейчас на вид тринадцать лет, и навряд ли кому-то придёт в голову искать попаданца или шпиона, да ещё и в таком юном теле, но лучше не давать повода думать, что что-то со мной не так.

Квартира Марии Степановны находилась в кирпичной пятиэтажке по улице того же Калинина. Это было самое высокое здание в этом районе. Остальные дома были ниже на один-два этажа. Подъехали мы к тыльной стороны дома, на первом этаже которого располагались почтово-банковское отделение, парикмахерская и ещё что-то, что я не успел рассмотреть. Обойдя дом, мы пешком поднялись на самый верх и оказались перед тремя дверьми с номерами сорок пять, сорок семь и сорок восемь. Лестница на этом не заканчивалась, уходя к чердаку дома. А куда делась квартира сорок шесть? И на остальных этажах было по четыре двери.

— Вот мы и приехали. Проходи, Слава, не стесняйся. Это теперь и твой дом. — произнесла Мария Степановна, открывая тяжёлую стальную дверь с двумя замками, замаскированную снаружи под деревянную.

В своё новое жилище я входил с трепетным чувством ожидания новых впечатлений. Узкая из-за шкафа-купе прихожая, в которой мы разулись, загибалась буквой Г, скрывая от меня большую часть помещения, поэтому от входа я увидел только двери двух комнат, не решаясь пройти дальше.

— Проходи, проходи. Осваивайся. — легонько подтолкнула меня в спину Мария Степановна. — Но сначала мыть руки. Ванная там, за углом. Полотенце я сейчас принесу.

За углом прихожей я действительно обнаружил двери ванной комнаты, туалета, а ещё вход на огромную кухню, за которой виднелись ещё две комнаты.

— Большая у вас квартира. — сообщил я Марии Степановне, вытирая вымытые руки принесённым полотенцем.

— У нас, Слава. Теперь — у нас. Эта квартира от наших с сестрой родителей осталась. Они хорошо зарабатывали в своё время. Получилось выкупить соседскую квартиру и объединить две в одну.

— Теперь понятно, почему на площадке нет сорок шестой квартиры.

— А ты наблюдательный. — похвалила меня Мария Степановна. — Ну походи по дому, посмотри, что тут и где, а я пока приготовлю нам что-нибудь перекусить из твоих продовольственных запасов. Проголодался, небось, как всегда?

— Ага! — ответил я, отдавая женщине пакет с остатками провизии, прихваченной мной из больницы, и направляясь на обход своей новой территории.

Как позже рассказывала Мария Степановна, эта четырёхкомнатная квартира изначально была двух и однокомнатными соседними квартирами. Расположение на верхнем этаже позволило провести их объединение и перепланировку. В результате из двух маленьких соседствующих кухонь сделали одну большую, разнесли совмещённые ранее ванную и туалет, а из соседских прихожей и кладовки сделали четвёртую комнату, заложив вторую входную дверь кирпичом. Полы застелили ламинатом под тёмные породы дерева, окна заменили на металлопластиковые с вездесущими жалюзи, оборудовали натяжные потолки.

Одна из комнат, оклеенная розовыми обоями, судя по наличию в ней кровати, использовалась хозяйкой квартиры как спальня. В ней же стоял закрытый шкаф, а рядом с кроватью расположился столик с трюмо и разной женской мелочёвкой.

В другой я обнаружил рабочий стол с расположенным на нём компьютером. Рядом на подставке стояла прямоугольная пустая почему-то рамка, лежали открытые книги явно медицинской тематики. Другие книги виднелись в застеклённом шкафу, стоящем около одной из стен. «Значит это рабочий кабинет!» — озарила меня гениальная догадка.

Довольный своей прозорливостью я направился на исследование других помещений квартиры. Что для меня оказалось непривычным, так это отсутствие телевизора и радиоточки. А также штор на окнах и ковров на стенах и полу. Впрочем, так может и лучше, так как не нужно их постоянно пылесосить и выбивать от собирающейся в ворсе пыли.

Только я об этом подумал, как на меня чуть не наехала выкатившаяся из кухни белая круглая шайба сантиметров двадцати пяти в диаметре и примерно пяти сантиметров высотой. Что-то недовольно проворчав, эта штуковина лихо объехала мои ноги и шустро юркнула за угол прихожей. Метнувшись за ней, я обнаружил, что эта шайтан-машина, покрутившись возле входной двери и подметя занесённую с улицы грязь, скрылась в нише, открывшейся вдруг под шкафом-купе. Так я познакомился ещё с одним представителем семейства роботов. На этот раз пылесосом.

После осмотра ванной комнаты дальнейший мой путь проходил через кухню, на пороге которой меня и перехватила Мария Степановна, сделав предложение, отказаться от которого я не смог. Усевшись за стол, я начал разглядывать то помещение, в котором оказался.

Кухня с помощью оригинального цветового оформления стен и такого же освещения визуально делилась на две части.

Стены столовой зоны, в которой я сейчас сидел за грубым с виду обеденным столом, были отделаны под коричнево-красный потрескавшийся от времени кирпич, скреплённый почти белыми пластами цемента. Я как будто оказался в старинном подвальчике-кафе, с мягким светом настенных свечей (электрических, конечно же, но очень похожих на настоящие восковые), напомнившем мне знаменитый у нас телевизионный юмористический «Кабачок 13 стульев». Вся обстановка этой части кухни была стилизована под старую корчму.

Ярко освещённая рабочая зона кухни была обклеена светлой, почти белой, кафельной плиткой, с изящным едва различимым цветочным узором и оснащена современным кухонным оборудованием: плитой для готовки пищи, высоким холодильником, широким рабочим столом (это то, что я смог идентифицировать), и ещё какими-то непонятными приборами, стоящими на тумбах.

А потом моё внимание сосредоточилось на круглом деревянном блюде, которое поставила передо мной Мария Степановна рядом с корзинкой привезённых из больницы фруктов.