Ген деструктивного пведения - Владимир Паутов

— Прекратите, майор, молоть всякую чушь! Это самые, что ни на есть, обычные люди, просто очень хорошо подготовленные. Но я их возьму! Возьму любой ценой, даже если положу весь свой отряд и батальон морской пехоты в придачу. Я должен их взять, чтобы лично расстрелять после того, как выбью из них всю необходимую нам информацию.

Чад Дентен прекрасно понимал, что преследование организовать ему сию же минуту не удастся, хотя, по его предположению, мы за сорок минут, от силы, час движения не смогли далеко уйти. Но нужно было срочно эвакуировать погибших, а с этим придётся провозиться до самой ночи. Но ночь… Он понимал, что нас спасает наступающая ночь. Правда, вертолёты сделали несколько облётов вдоль реки и по близлежащим горам, но ничего подозрительного не обнаружили. Полковник не хотел рисковать попусту своими оставшимися в живых парнями, да и вертолётами тоже.

— Русским везёт, чертовски везёт, — думал Дентен, возвращаясь в штаб. — Надо успокоиться, взять себя в руки и продумать, что они могут предпринять сейчас, именно сейчас, а не завтра и не утром. Все дороги, абсолютно все, для их отхода к границе перекрыты. Они или пойдут вперёд по своему старому маршруту, или изменять его и двинутся в другую сторону, например в противоположную, прямо навстречу нам, а почему бы и нет? Да! Это не логично, но ведь и не логично было их возвращение! Ладно! Подожду! Русские обязательно себя проявят. Они не смогут незаметно обойти все те ловушки и засады, что я расставил не только на их пути, а во всём районе их предположительного нахождения. А район я окружил очень плотно.

В палатке полковник только успел разложить карту на столе, как позвонил резидент ЦРУ Джейсон Беннет. Разговор был крайне неприятным. Дентен понимал, что на Беннета давят из Вашингтона, а тот в свою очередь был вынужден отчитывать полковника за его нерасторопность.

— Тебя бы самого сейчас сюда, — подумал Чад, но в трубку сказал, — не извольте беспокоиться, сэр! В ближайшие дни я их возьму!

— В ближайшие дни полковник? — усмехнулся резидент. — Сегодня уже 22-е августа. Вы же обещали взять их в ближайшие часы. Я, думаю, что скоро будет объявлено о ближайших днях, потом неделях, потом… Короче так, Дентен! Если в течение сегодняшнего, от силы завтрашнего дня Вами и вашими парнями русские диверсанты не будут взяты, я посылаю телеграмму в Вашингтон о нецелесообразности Вашего дальнейшего использования на службе. Завтра утром ждите моего помощника Марка! Он будет координировать все вопросы взаимодействия «Дельта Форс» с военными и местной властью. Вам понятно?

— Мне всё ясно, сэр! — с трудом сдерживая злость, проговорил полковник. Ярость душила его. Дентену удалось взять себя в руки только после того, как он плеснул себе в стакан изрядную порцию виски и попробовал выпить её залпом. «Пью, словно проклятый русский», — подумал Чад про себя. Он видел неоднократно, находясь в плену, как советские офицеры пили водку, лихо опрокидывая стакан в рот. Правда, перед тем как выпить обжигающую жидкость, они выдыхали ля чего-то воздух и почти не делали глотательных движений, а затем вновь выдыхали и только после этого начинали закусывать. «Варварский обычай!» — подумал полковник. На первом же глотке Дентен закашлялся, в горле у него запершило, и он отставил стакан в сторону, крепко выругавшись при этом про русских, которые, по его мнению, не могли рассчитывать на жизнь по той лишь причине, что были именно русскими.

Прихлёбывая виски из стакана, полковник склонился над картой, чтобы понять, как же они, эти хорошо подготовленные диверсанты, будут действовать в ближайшее время.

— Конечно, они пойдут только на север. Ведь глупо менять маршрут, когда до границы осталось всего ничего, — размышлял Дентен. — Но, они прекрасно понимают, что их там будут ждать не только свои, но и мои парни, стало быть, в их интересах изменить направление движения. А что, если они вдруг вернутся назад, пойдут нам навстречу. Нет, этого быть не может, русские ведь не сумасшедшие. Хотя небольшой отряд надо высадить всё-таки вот в этом горном проходе и выставить там же подвижные патрули. Пусть проверяют тропы, на всякий случай. А вообще я заблокирую весь этот район.

Целый день полковник Чад Дентен просидел в палатке, ожидая доклады поисковых групп о том, что противник обнаружен. Он находился в состоянии полной боевой готовности самому вылететь к месту, где засекут русских, дабы лично возглавить их задержание. Но прошёл день, а докладов об обнаружении группы диверсантов не поступило. Ночь также не принесла никаких результатов. Полковник начал волноваться, а тут ещё стали поступать звонки от руководства. Несколько раз звонили из резидентуры, звонили из штаб-квартиры отряда «Дельта», звонили даже из Лэнгли и чуть ли не из самого Белого дома… Всех интересовал один вопрос: «Где русские?»

— А что если они вообще не уходили с того места, где мы прихватили моего «приятеля»? — Подумал полковник. — Нашли, например, удобную пещеру, расположились в ней и отсиживались, пока мы их искали в северном направлении, а теперь идут нам вслед или поменяли маршрут? А почему бы и нет? Я бы так и сделал!

Дентен вызвал своего заместителя, майора Бертона.

— Джордж, — сказал он ему. — Берите взвод солдат и быстро на реку, где русские устроили бойню нашим парням. Обыщите в радиусе километра всю местность. Обнюхайте всё, как ищейки, но найдите мне пещеру или какое-нибудь другое убежище, в котором можно было бы совершенно спокойно провести, скажем, несколько дней. Вы меня поняли, Бертон?

— Я Вас понял, сэр! Мы будем копать носом землю, но найдём то, что Вы хотите. Мне думается, сэр, что они отсиделись где-то там поблизости и сейчас идут сюда. Разрешите? — Майор подошёл к столу и указал направление, в котором по его предположению сейчас шли русские диверсанты.

— Хорошо Джордж! Идите! — Сказал своему заместителю полковник, а про себя подумал, — а ведь Бертон прав! Они вполне могут пойти на юг, чтобы выйти на иранскую территорию через эту долину. Очень удобно, правда, несколько длиннее получается, зато удобнее и безопаснее. Толково, очень толково! Сейчас же вышлю туда группу морских пехотинцев. — Полковник задумчиво ткнул карандашом в точку на карте, где находилась русло высохшей реки, которую ему показал майор Бертон.

Непредвиденный ход полковника Дентена

Начинало чуть светать. Моя группа прошла в обратном направлении уже километров четырнадцать-пятнадцать, опережая собственный график движения. Мы все хорошо отдохнули в течение полутора суток, что просидели в пещере, к тому же основательно подкрепились перед дорогой, съев почти все имевшиеся у нас припасы.

Группа продвигалась очень быстро. Димыч старался из всех сил. Конечно же, ему было тяжело идти по сравнению с нами, но он шёл практически на одной своей воле, поторапливая нас с Алёшкой: «Ребята, шире шаг, не отставать!»

Дорога пошла вниз. Вернее это была даже не дорога, в русло старой реки, которая когда-то здесь протекала, а сейчас высохла. Так вот, это высохшее русло реки довольно круто уходило вниз через узкую теснину. Пройдя по ней, мы могли бы значительно сократить свой путь и выйти к намеченному району часа на два быстрее, чем предполагалось. Я и ребята уже начали втягиваться в проход между горами, как вдруг какой-то непонятный холодок страха, эдакий внутренний сквознячок, пробежал внутри моей груди, покрутился там, покрутился и замер. Это было страшным предзнаменованием.

Засаду я почувствовал всем своим нутром. Чувство смертельной опасности буквально захлестнуло меня так сильно, что я мгновенно остановился, будто налетел на невидимую стенку. Сзади на меня чуть не наскочили подошедшие ребята, так неожиданно я замер на месте. Димка осторожно спросил: «В чём дело, командир? Почему остановились?»

— Подожди, Дима! Сам не пойму, но чувствую, что впереди опасность. Нельзя нам дальше идти. Не знаю почему, но вперёд нельзя! Тревожно на душе как-то, да и запах чужой чую, хотя следов никаких на земле не вижу. Но это лучшее место, где можно устроить засаду, лично я так и сделал бы. А вы? Что вы думаете по этому поводу?

Ребята стояли молча. Им передалась моя тревога, а мы никогда не подвергали сомнению свои предчувствия, мы просто доверяли им полностью и безоговорочно. Это качество сродни звериному инстинкту самосохранения, когда волки, например, чтобы избежать внезапного нападения во время ночного или дневного отдыха, по несколько раз в течение суток меняют место своей лёжки, дабы не быть застигнутыми врасплох. Так и наши чувства. Они ведь вырабатывались у нас годами совместной службы, во время которой было, как говорится, съедено не один пуд соли и пролито не один литр пота.

Нам предстояло пройти через довольно узкую теснину, то есть проход в горах, шириной не более четырёх — пяти метров и протяжённостью около четырёх километров. Когда-то река, протекавшая здесь, промыла среди гор этот тесный коридор, а потом пересохла или поменяла русло, нам это не было известно. Каменные склоны уходящих вверх метров на сто скал имели идеально ровную, почти зеркальную, поверхность, к тому же сам проход немного сужался и через полкилометра или чуть больше делал крутой почти под девяносто градусов поворот направо. Короче говоря, шикарное место для организации засады, лучше и придумать было не возможно.