Убийственный Париж - Михаил Трофименков

Белоэмигрантский «Меч» обладал сокровенной информацией. Навашин — агент ОГПУ (и лично легендарного Артура Артузова) и Сикрет интеллидженс сервис — под номером 178, внедривший к масонам агентов ГПУ с опереточными именами Окурко и Богун.

У Дмитрия Сергеевича глаза бы из орбит выскочили, прочти он все это.

Между тем раздался тихий голос вдовы, усомнившейся в московском следе: «Стилет — чисто европейское орудие убийства». Она оказалась права: это было чисто европейское убийство, хотя использовался не стилет, а укороченный штык с самодельной рукояткой.

Убийца, которого друзья без затей звали Убийцей, питал слабость к штыкам. 13 февраля 1936 года он в самом центре Парижа, на Университетской улице, рядом с палатой депутатов, уже бросался со штыком на лидера социалистов Леона Блюма. Будущий премьер пытался проехать на автомобиле через запрудившую улицу процессию: монархисты хоронили историка Жака Бэнвиля. Раненного в шею Блюма спасли от линчевания рабочие со стройки неподалеку.

В конце 1944 года Луи Фердинанд Селин встретил Убийцу в Зигмарингене, где бежавшие из Франции коллаборационисты играли в «правительство в изгнании». В мемуарах «Из замка в замок» он поименовал его Ретифом, или Оглоблей. «Ретиф и его люди — особый случай, их собрали на какой-то ферме… как „коммандос“… к ним никого не допускают… они замкнуты в своем кругу… говорят, что в час Зед они приступят к „казням“… как только мы вернемся во Францию…..чистки»!., сведение всех счетов!..

«Триумфальные зачистки» кантон за кантоном! от всех продавшихся Англии, Америке, России!., представляете себе эти списки!., «врагов Европы»!., кушать подано! Отруби в корзине! сто пятьдесят тысяч предателей, вот сколько они насчитали! с ними разберутся за три месяца!.. <…> Ретиф доказал, на что способен! это главное! он мог бы преподавать… очень «специальные» науки… он был «штурмовиком» нескольких партий… и нескольких полиций… на его счет записали Навашина в Булонском лесу… братьев Розелли в метро… и скольких еще!., был у него любимый прием… его, и только его!., индивидуальный подход!., сонные артерии!., ловкость рук!., подтолкнуть «клиента», чтоб он потерял равновесие! оп-ля! сзади! пикнуть не успеешь!., бритвой! вжик! две сонные артерии!., два фонтанчика крови! дело сделано!., но какое молниеносное движение! одноединственное! безупречное! вот этому он всех и учил! вжик!.. две сонные артерии![20]

В 1945-м они столкнутся на берлинском вокзале. «Доктор, быстрее… вы должны были догадаться… весь этот вокзал просто ловушка… всех этих людей из поездов ликвидируют… они лишние… вы тоже лишний… и я тоже…»[21]

Ретиф, он же Оглобля, знал толк в ловушках и ликвидациях.

Он действительно убил Карло и Нело Роселли, но не в метро. Итальянских антифашистов, интеллектуалов и евреев, застрелили и искромсали ножами в нормандском лесу 9 июня 1937 года. В метро он убивал двадцатидевятилетнюю итальянку Летицию Туро.

Селин не преувеличивал: «Убийца» был артистом, факиром, магом ножа. Убийство Туро напомнило романы о «тайнах запертых комнат» и Фантомасе. 16 мая 1937 года пассажиры, зайдя в вагон первого класса на станции «Порт Доре», увидели агонизирующую рыжую девушку в зеленом платье, из затылка которой торчал кинжал. На предыдущей станции, где она садилась, убийца нанес удар в ту секунду, когда жертва уже вошла, а двери еще не закрылись. Вжик!..

Типичный серийный убийца, этот Убийца, не так ли? Вот и следствие объявило Туро жертвой садиста. Ее гибель приписывали бродившему по Парижу немецкому маньяку Эугену Вейдеману. Но Убийца убивал во имя не оргазма, а идеи. И выбирал жертв не единолично. Возможно, был садистом: руководя подпольной организацией, не обязательно самому проводить ликвидации. Но, может, он был слишком ответственным руководителем, чтобы доверить дело дилетантам.

Ответственным, но не без странностей. После очередной ликвидации, бухнувшись на колени, истово молился: «Господи, скажи: ради наступления царствия Твоего надо ли всем им перерезать глотки?» Кромсая Роселли, вошел в такой раж, что порезал одного из сообщников. Расписывал кровавые подробности своих акций престарелым монархисткам, а соратникам — свои постельные фантазии.

Жан «Убийца» Филиоль родился в 1909 году, состоял в партии «Аксьон франсез». Это он 6 февраля 1934 года, повел «королевских молодчиков» на прорыв полицейских цепей, охранявших палату депутатов, спровоцировав кровопролитие (24). Ветераны-монархисты, люди с крепкими нервами, перепугались, когда группа во главе с Филиолем и судостроителем Эженом Делонклем ушла в автономное плавание, презрительно окрестив партию «Французским бездействием»: надо брать власть, пока ее не взяли «красные». В июне 1936 года выборы выиграл Народный фронт, Блюм, «старый знакомый» Филиоля, возглавил правительство, а раскольники создали «Секретную организацию революционного национального действия».

Старшие товарищи, знавшие, насколько Филиоль склонен к беспределу, пытались скомпрометировать его. Де Ла Рокк обозвал подпольщиков провокаторами, Марсель Пюжо — масонами навыворот и кагулярами. Под этим именем они и вошли в историю.

Кагуляры — те, кто носит кагуль, колпак, капюшон с прорезями для глаз а-ля ку-клукс-клан. Колпаки были ноу-хау подпольщиков из Ниццы, именовавших себя «Рыцарями меча». Кагуляры давали страшную клятву верности, а лозунг «Ad maiorem Galliae gloriam» — «К вящей славе Галлии» слизали с иезуитского «Ad maiorem Dei gloriam» — «К вящей славе Божьей». Парижские заговорщики предпочитали брать себе псевдонимы по названиям станций метро: Сен-Жак, Пасси, Барбес, Дрюо. Сам Делонкль звался Марией. Заподозренных в крысятничестве соратников — Леона Жана Батиста в октябре

1936 года и Мориса Жюифа в феврале 1937-го — казнили без жалости.

Кагуль не испытывал нужды ни в чем. Компании «Коти», «Ситроен», «Куантро», «Рено» — далее по алфавиту — отстегнули сто миллионов франков (пятьдесят миллионов евро). Особенно ценилась помощь Эжена Шуллера, основателя «Французского общества безопасной краски для волос», ныне — «Л’Ореаль».

Деньги иссякли, когда капиталисты убедились, что большевистская революция не предвидится. Но на их щедроты уже можно было вооружить армию. А Кагуль еще и грабил арсеналы, еще и получал в обмен на услуги оружие из-за границы. 29 августа 1937 года на аэродроме под Парижем Филиоль, переодетый офицером ВВС, взорвал по просьбе Франко два самолета, ожидавших перегона в республиканскую Испанию: первое, однако, в истории покушение с использованием пластита. Серия взрывов прокатилась по испанским представительствам в разных концах Франции.

За убийство Роселли Муссолини рассчитался ста пистолетами-автоматами «беретта». Не слишком щедро, принимая во внимание, насколько организация «Справедливость и свобода», созданная на немалые семейные средства бежавшим в 1930 году из фашистской ссылки Карло Роселли, достала дуче: и убийц к нему подсылала, и разбрасывала над Миланом листовки с самолета, и сколотила в Испании первый — задолго до интербригад — боевой отряд итальянских антифашистов.

Оружия у кагуляров было столько, что 16 октября

1937 года пограничники зачарованно наблюдали, как из пересекавшей швейцарскую границу машины на ходу буквально сыпались патроны. Тайники найдут по всей Франции: в лавках антикваров и бетонных бункерах, пещерах и карьерах, подвалах Сен-Венсен-де-Пальеля — замка князя Круа — и пансионе для престарелых дам. По лесам, рекам и оврагам автоматы собирали как грибы: заговорщики скидывали улики. В одном Париже изъяли семь тысяч семьсот сорок гранат, тридцать четыре пулемета, двести восемьдесят автоматов, более трехсот тысяч патронов, сто шестьдесят шесть килограммов взрывчатки.

Конфискат складировали в Вильжюиф. При его вывозе — потребовался целый конвой — детонировал ящик с гранатами, за ним остальные. Рухнули два здания, взрывная волна швыряла грузовики на десятки метров, четырнадцать солдат, полицейских и муниципальных служащих отпели в соборе Парижской Богоматери.

Делонкль утверждал, что поставит в Париже под ружье двенадцать тысяч бойцов, а по всей стране сто двадцать тысяч. Горы можно свернуть. Отчего не свернули? Историки насчитали в Париже три тысячи кагуляров, еще три тысячи в провинции. Делонкль блефовал, перетягивая на свою сторону военных (злые языки утверждали, что среди его благожелательных собеседников из военных кругов был и засидевшийся в полковниках Шарль де Голль). Он утверждал, что «Кагуль» создан не для переворота, а для отпора «красному» путчу, в случае которого подчинит свои силы армии. «Ага, — сказали генералы, — в случае „красного“ путча — добро пожаловать».

Для победы Делонклю не хватало самой малости — «красного» путча.

11 сентября 1937 года в районе площади Звезды, на улицах Буасьер и Пресбург, бомбы снесли фасады зданий Генеральной конфедерации французских предпринимателей и Объединения металлургической промышленности, похоронив под обломками двух полицейских. «Кагуль», вдохновляясь поджогом Рейхстага, свалил покушение наГ коммунистов.