Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо боевой, в условиях войны, а также мобилизационной и полицейской, охранительной функций важнейшим видом государственной деятельности казачества являлась охрана государственной границы Российской империи.
Так сложилось, что в начале XX века за безопасность на границе России законодательно отвечали два ведомства – Военное министерство и Министерство финансов.
Указом императора Александра III от 15 октября 1893 года состоящая в таможенном управлении Министерства финансов пограничная стража выделена в Отдельный Корпус Пограничной Стражи с подчинением оного непосредственно министру финансов, который по должности являлся шефом корпуса.
В составе корпуса имелось восемь пограничных округов со штабами в Санкт-Петербурге, Вильно, Варшаве, Житомире, Одессе, Тифлисе, Ташкенте и Харбине.
Отряды и бригады корпуса дислоцировались не по всему периметру границы России: в Закаспийской области службу на государственной границе с Персией и Афганистаном несла располагавшаяся в Пуль-и-Хатуне, Кушке и Тахта-Базаре Закаспийская казачья бригада, входившая во 2-й армейский Туркестанский корпус; на Памире – сменный Памирский отряд Военного министерства, от Памира до Маньчжурии – Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское казачьи войска.
То есть Военное министерство отвечало за состояние охраны государственной границы России на участке протяженностью более 11 тысяч километров.
Таким образом, Куропаткин, как военный министр, кроме высшего военачальника в сухопутной русской армии по факту являлся еще и одним из первых лиц, возглавлявших охрану государственной границы империи.
Проявляя заботу о казачьих войсках, Куропаткин, как министр, не только совершенствовал военно-мобилизационную составляющую оборонной мощи страны, но и прямо способствовал тем самым повышению качества охраны государственной границы.
По отношению к казачьим войскам по инициативе Военного министерства удалось улучшить материальное положение офицеров, денежными пособиями облегчить исправный выход казаков на службу; запланированы и начали осуществляться меры, направленные на поднятие благосостояния казаков, в частности по землеустройству казачьих земель.
Уважение, авторитет и признание у не приученных лебезить и прогибаться перед начальством казаков невозможно приобрести ни за какие деньги, награды, привилегии и должности: люди, принадлежащие к казачьему сословию, генетически обладают природным, интуитивным даром видеть нутро человека насквозь. Хотя по своему происхождению род Куропаткиных к казачьему сословию не принадлежал, Алексея Николаевича избрали почетным казаком станиц области Донского казачьего войска: Раздорской на Дону, Урюпинской, Кортовской, Михайловской, Петровской, Арчадинской, Новогригорьевской, Верхне-Чирской, Нижне-Чирской, Старочеркасской, Новониколаевской, Платовской, Сиротинской, Великокняжеской; почетным казаком Уральского казачьего войска, станицы Омской Сибирского казачьего войска и станицы Комкинской Астраханского казачьего войска.
Повседневные будни и стиль работы – II
С назначением на должность военного министра статусно улучшилось КАЧЕСТВО ЖИЗНИ семьи Куропаткина: после знойного, пыльного Ашхабада, и в «обыденности провинциальной жизни» он попадает в пьянящую, головокружительную столичную атмосферу вечного праздника за казенный счет – получает презентабельную служебную дачу на Каменном острове, а к зиме 1899 года переезжает в шикарный особняк военного министра на набережной Мойки.
Для частной резиденции руководителя Военного министерства специально приобрели два рядом стоящих дома, объединили их и отреставрировали, потратив на всё про всё порядка 700 тысяч рублей. По воспоминаниям Редигера,
«квартира подучилась роскошная (более 40 комнат), мебель была отличная, стены гостиных обтянуты Эорогой шелковой материей; для маленьких приемов, которые делали Куропаткины, все это великолепие было не нужно и только вызывало новые расходы на его поддержание».
На берегу Финского залива в одном из живописнейших уголков Карельского перешейка – местечке Метсякюля, получившего за неповторимую балтийскую золотисто-песчаную, наполненную пьянящим сосновым ароматом воздуха пленительную красоту название Финляндской Ривьеры, Куропаткин деловито, основательно и с размахом строит двухэтажную дачу.
Перед архитектурно-шедевральным деревянным домом оборудован мраморный фонтан, на участке заботливо разбит чудесный сад с экзотическими деревьями, от генеральского коттеджа-дворца к морю ведет изящная лестница с чугунными львами. Здесь Куропаткины в элитном соседском окружении вилл и дач известнейших людей России, среди которых ученые Д.И. Менделеев, Н.К. Рерих, В.М. Бехтерев, А.Ф. Кони, писатели Д.С. Мережковский, М.В. Крестовская, Л.Н. Андреев проводят лето и осень, выходные и отпуска. Иногда министр вызывает из Петербурга на дачу подчиненных для доклада; общение на служебные темы в неформальной обстановке нередко длится по несколько часов.
Как из рога изобилия на Куропаткина посыпались иностранные награды: в 1899 году – большой крест французского ордена Почетного легиона, большой крест ордена Звезды Румынии; в 1900-м – черногорский орден Князя Даниила I степени; в 1901 году – турецкий орден Османии I степени с бриллиантами, абиссинский орден Звезды Эфиопии I степени с лентой, сербский орден Белого Орла I степени.
В одночасье Куропаткин становится почетным членом академий – Императорской Николаевской военной, Николаевской инженерной, Михайловской артиллерийской, Императорской военно-медицинской и Александровской военно-юридической. В этом присутствует оттенок подхалимажа, так как академии находятся в прямом подчинении Военного министерства, но Куропаткин, очевидно, испытывая желание в очередной раз потешить самолюбие, от почетных ученых званий не отказывается, принимая их как должное.
В 1902 году Николай II пожаловал своему военному министру свитское звание генерал-адъютант.
В январе 1904 года знаменитый художник Илья Ефимович Репин представляет широкой публике заказанную царским двором величественную, грандиозную по размеру, аж на целых ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ квадратных метра, верноподданническую, даже коленопреклоненную картину «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года в день столетнего юбилея со дня его учреждения».
В числе свыше 80 изображенных на ней виднейших государственных деятелей и сиятельных особ империи – САМОДЕРЖЦА, наследника престола, великих князей, графов, принцев и баронов, министров и генерал-губернаторов – на видном плане присутствует парадный, во всем великолепии мундира и орденов, величественный, с горделивой осанкой портрет Алексея Николаевича Куропаткина.
Есть от чего закружиться голове, особенно когда тебе всего лишь немногим за 50…
Камарилья
Бывший военный министр России В.А. Сухомлинов в мемуарах отмечал:
«Чисто деловая работа по реформам затруднялась личными влияниями, устранять которые мог лишь сам государь. Вследствие этого зачастую самые важные решения рождались именно не с деловой точки зрения, а под влиянием личных воззрений.
Пока Куропаткину, этому необычайно прилежному человеку, удавалось удерживать в государе известное направление, а самому остаться исключительно влияющим лицом, деловые интересы армии совмещались с такими же личными».
Это не только зоркое наблюдение со стороны.
Владимиру Александровичу Сухомлинову довелось побывать в шкуре Куропаткина, занимая должность главы российского военного ведомства с 1909 по 1915
